Следующие несколько дней оказались заполнены подготовкой к балу: визиты модистки, обувщиков, куафёров, примерки и ещё раз примерки. Дуня остановила выбор на платье из тёмно-вишнёвого плотного шёлка, отделанном чёрным тончайшим кружевом и рубиновым гарнитуре к нему. Этот цвет и рубины хорошо гармонировали с медальной лентой. Награды на придворный бал предписывалось надеть. Тётушка Платона выбрала платье из зелёного бархата и украшения из изумрудов. Когда они собрались ехать на бал и вышли из своих комнат, все домашние и слуги, пришли в восхищение.

— Красота-то какая! — воскликнул Михайла Петрович и добавил: — Вы там, на балу, друг за дружкой приглядывайте, чтоб какой ухарь не увёл.

— Ах, Михайла Петрович, — сказала старшая тётушка, — я б и рада была, если бы кто на меня позарился.

После чего рассмеялась, изрядно всех удивив, не ожидали, что тётушка и шутить, оказывается, умеет.

Придворные балы проводились в Зимнем дворце. Дуня была наслышана о великолепных приёмах, блестящих кавалерах и дамах, замечательном оркестре, исполнявшем полонезы, вальсы, мазурки. Рассказывали об этом подружки по институту, как подозревали Дуня с Глашей, вряд ли побывавшие в Зимнем дворце сами, просто передающие слова более богатых родственников. Теперь же ей предстояло всё увидеть собственными глазами. И Дуню, и старшую тётушку, которая хоть и бывала в Зимнем, но довольно давно, охватило предчувствие праздника, какое обычно приходит накануне Рождества. Это предчувствие только усилилось, когда карета подъехала к дворцу. Всё вокруг было освещено, сверкали разноцветными огнями растянутые между фонарями гирлянды светильников. Над фасадом красовался герб Российской империи, созданный при помощи крошечных магических светильников.

Подъезжающие экипажи встречали лакеи в ливреях, открывали дверки карет, помогали пассажирам выйти и подняться по парадной лестнице. В холле уже другие лакеи принимали у гостей шубки и меховые шапки с шалями у женщин и шинели и треуголки у мужчин. Дворецкий с серебряным подносом собирал пригласительные билеты. Коснувшись подноса, билеты мигали зелёными огоньками, а в книге гостей появлялись имена. Дуня с тётушкой прибыли немного заранее, чтобы избежать сутолоки при входе, и оказались правы. Они успели направиться к анфиладам, ведущим к Большому тронному залу, когда с улицы вошла целая толпа, принесшая с собой клубы морозного воздуха.

Убранство дворца потрясало роскошью стиля барокко, с его мраморными белоснежными колоннами и позолотой лепнины. Помимо этого, Большой тронный зал оказался очень необычно украшен — под высоким потолком летали иллюзорные лебеди, вороны, трехглавый змей и баба Яга в ступе. Около стен иллюзорным злодеям — лешему, Соловью-разбойнику, кикиморе противостояли русские богатыри.

Гости, как и Дуня догадавшиеся приехать заранее, парами прогуливались по натёртому до зеркального блеска паркету, с интересом разглядывая иллюзии — магическую новинку, появившуюся совсем недавно. Дуня намеревалась присоединиться к остальным гостям, но к ней подошёл молодой человек в форме гвардейца. Представившись секретарём его императорского Величества, он сообщил новость, заставившую Дуню замереть в оцепенении от неожиданности. Придворные балы, согласно традиции, всегда открывал танец императора и императрицы, но на этот раз решено было сделать исключение. Бал предполагалось начать с танца венценосных особ с героем и героиней войны. Партнёром для императрицы выбрали героя битвы при Бородино генерала Раевского, а для императора — Матушку барыню, командира народного отряда, графиню Лыкову. Её выбрали, Дуню.

Секретарь императора любезно отвёл Дуню и её тётушку к заранее отведённому для них месту поблизости от трона. Неподалёку от стены, где иллюзорный Георгий Победоносец пронзал копьём извивавшегося как живого змея, стояли удобные диванчики. Дуня, которую от новости еле держали ноги, присела на один из них. Тётушка, устроившаяся рядом, легко пожала её руку в тонкой белой перчатке и сказала:

— Это большая честь, Дунюшка, танец с самим императором, и ты её заслужила. Не переживай, всё пройдёт хорошо.

Дуня после этих слов почувствовала себя лучше, мысленно поблагодарив Глашу, посоветовавшую взять с собой именно эту тётушку благоверного. Пока Дуня приходила в чувства, зал заполнили гости, музыканты оркестра заняли свои места, и зазвучала тихая музыка — мелодии народных песен. Происходившее дальше Дуня воспринимала словно во сне, мимолётно отметив, что все мужчины в зале в парадной военной форме. Мундиры помимо эполет украшали медали, орденские ленты. К тётушке Платона подходили выразить почтение сослуживцы покойного мужа и давние приятельницы, это тоже Дуня отметила краем сознания, все мысли были о предстоящем танце. Она мысленно воспроизводила фигуры полонеза, именно этим танцем начинались не только придворный, но и все остальные балы.

Появление императора Александра I с супругой и придворными, приглашённые на бал встретили восторженными приветствиями и аплодисментами. Но ещё больший восторг вызвали слова императора:

— Имею счастие сообщить вам, проявившим чудеса героизма в битвах с войсками Бонапарта, что французы окончательно изгнаны с земли русской! Наша армия продолжает преследовать противника уже за границами Империи.

Троекратное «Ура!» грянуло в зале, а оркестр заиграл победный марш. Все понимали, что до полной победы ещё не скоро, но испытывали невероятную радость, что земля родная от скверны очистилась.

После речи императора вышел церемониймейстер, чтобы объявить о начале бала. Важный придворный, в старинном камзоле и напудренном парике, прежде, чем трижды ударить жезлом о пол, объявил об отступлении от традиций в связи с важными радостными вестями и о том, что в первом танце пары императору и императрице составят героиня и герой войны с французами. После прозвучавших имён, Дуня почувствовала, как на неё устремились взгляды всех присутствующих в зале. Хотя она и до того привлекала внимание. Женщины, случалось, награды получали, но слишком уж необычно выглядела медаль «За магическую доблесть», да ещё и первой степени на хрупкой молодой красавице.

Благодаря «Петербургскому вестнику» многие опознали в Дуне Матушку барыню, с трудом укладывая в сознании, что вот эта девочка графиня водила в бой суровых бородатых мужиков и одолела Чёрного колдуна, сильнейшего мага современности.

Но вскоре Дуне стало не до взглядов, к ней направился сам император. В военном мундире с золотыми эполетами и орденами, с голубой лентой, перекинутой через плечо, высокий, стройный, молодой, совсем такой, как на парадных портретах. Нет, даже лучше. Портреты не передавали обаяния и лучистости взгляда. Словно зачарованная Дуня приняла приглашение на танец, присев в реверансе. Не чувствуя под собой ног, вышла вместе с императором на середину зала, куда одновременно с ними подошли императрица Елизавета Алексеевна и генерал Раевский.

Зазвучала музыка, и вместе с ней вернулись к Дуне уверенность и спокойствие. Она танцевала полонез, ведомая императором, оказавшимся искусным партнёром. К середине полонеза Дуня стала получать удовольствие от танца и вновь обрела способность замечать окружающее.

Александр I явно почувствовавший, что партнёрша расслабилась, решил, что теперь можно и побеседовать.

— Как находите убранство зала, Матушка барыня? — спросил он.

Дуня подняла голову и, увидев добрую смешинку в его голубых глазах, ответила:

— Великолепно! Я словно в сказку попала.

— Думаю, самое время для всех вспомнить народные традиции, культуру, да те же сказки. К слову, в сказках часто исполняются три желания героя. Хотите, графиня, я побуду для вас волшебником и исполню три ваших желания?

— Не откажусь, ваше императорское Величество, — ответила Дуня, воспринимая сказанное императором как милую шутку.

То, что это вовсе не шутка, она поняла, когда после танца император отвёл её на место, усадил на диванчик и сам присел напротив, а рядом оказался непонятно откуда появившийся секретарь, державший в руках бумагу и самописец.