Потому уже идут остальные вопросы, не менее важные — куда она уехала так поспешно? Ее заставили или она сама так решила? Если решила сама, то почему не предупредила Диму, не сказала ему, глядя в глаза? Неужели, враз разлюбила? Поведение Сони в последнее время говорило совершенно об обратном.

И, даже если Соня уехала по своей воле, зачем оставила Алисе столько наличностей? Соня всегда была практичной. Не расчетливой, а именно практичной. Неужели она стала бы оставлять сожительнице столько денег всего за какую-то неделю аренды, если планировала куда-то переехать? Ведь на новом месте ей бы точно понадобились деньги.

А может Соне есть на кого положиться там, на новом месте? Такой вариант Дима вообще не хотел рассматривать, потому что только при одной мысли о том, что Соня могла уехать к кому-то другому… Но Дима вспомнил ту страсть и искренность, с которой Соня отдавалась ему, Диме. С какой порывистостью и доверием подарила ему себя, без сомнений и терзаний! И потом, в ее голубых искрящихся глазах Дима видел то, что Соня произнесла вслух всего лишь раз, шепотом. Любовь. И именно этот взгляд, который даже сейчас Дима словно чувствовал на себе, успокоил его взбешенные нервы, и вернул ясность мышления.

А еще Алена… Так кстати попала в больницу. Может ли это быть отвлекающим маневром? Если бы Алена хотела отравиться от горя и покончить жизнь самоубийством (в очередной раз), то на кой черт вызывала скорую? Передумала? Испугалась в последнюю минуту? Или вновь хотела вызвать у него, у Димы, чувства? Может, вся эта постановка задумана, чтобы отвлечь Диму? Ведь всего-то несколько месяцев назад, Дима без раздумий кинулся бы в больницу, пребывал там постоянно, отбросив все дела, и постарался сделать все, чтобы Алена была здорова. Ради Сергея, только ради сына.

А сейчас… Сейчас Дима думал только о Соне. Если его хотели отвлечь подобным методом, то ничего не получилось. Как тут замешана Алёна? Кто ей помогал? Ведь из дома Алена не выходила, на воротах камеры, и Диме тут же доложили бы о передвижениях.

Ну и на кой черт Дима передал Алене телефон, спрашивается?! Дима со всей дури стукнул кулаком по рулю. Эх, дурак! Думал, что Алена возьмется за ум, будет думать о сыне и скучать по нему. Хотя бы спросит, как Сергей, что он делает. Свяжется с сыном, который безумно по ней скучал…

Хотя, пока рано делать какие-то точные выводы. Слишком мало данных.

А если Соню заставили уехать? Дима сжал пальцами руль. Кто? Зачем? Как?

И какой из способов расправиться с ублюдком выберет Дима, когда узнает имя виновного?

Все эти вопросы крутились в голове Димы, но на каждый из них он собирался искать ответ. И он найдет все ответы. Так же, как и найдет Соню, куда бы она ни смылась.

Хоть в самое пекло ада, Дима последует за ней.

Через дней десять активных поисков перед Димой лежали данные обо всем, что успели накопать Стас и его помощники. Обзоры камер наблюдения не доставали до подъезда Сони, поэтому понять, в каком направлении и на чем она уехала, было невозможно.

Продавцы и ночные бабочки говорили каждый разную версию, и ни одна из них не совпадала с другой и не основывалась ни на чем, кроме пустого трёпа этих ненадежных информаторов. Поэтому эти данные можно пока отложить в сторону.

После опроса свидетелей и проверки видеокамер, Стас расширил зону поисков. Прошлись по вокзалам и аэропортам, автовокзалам и портам, точкам такси и маршрутных автобусов. Проверялись имена пассажиров, которых было десятки тысячи только за одну ночь. Поиски облегчало то, что они знали день, и примерное время, когда Соня исчезла. Но и это направление не дало ощутимых результатов.

Далее Стас прошелся по частым аэродромам. Через знакомых или через связи, а чаще купюрами, Стасу удавалось достать информацию по взлету и посадке частных самолетов. Хотя имя Сони не фигурировало ни в каких бумагах, Стас обращал внимание не только на пассажиров, ведь скрыть имя было проще простого. Он обращал внимание и на движение бортов, их направление, откуда и куда летит пилот. Кому принадлежит судно, и кто его обслуживает. Кто был на смене в ту ночь, и что может рассказать о пассажирах или о грузе.

Именно благодаря этим расспросам, взбудораженный и взлохмаченный, с синяками под глазами и впавшими щеками, Стас влетел в кабинет Димы, пока тот по десятому кругу просматривал записи камер.

— Кажется, есть зацепка! — вскрикнул Стас и кинул перед Димой бумагами. Тот вскочил с кресла и подхватил листки, судорожным взглядом проходя по каким-то техническим данным, сокращенным аббревиатурам, понятные только на авиационном языке. И уцепился взглядом за дату и время, которые почти совпадали с тем, что они искали.

— Тут, — Стас тыкнул в какие-то цифры. — Дата, время прилета, количество пассажиров. Груза нет. Тут прописано принадлежность борта. Скорее всего, какая-то хэндлинговая компания, концов которой мы не найдем. А тут, посмотрите, дата и время вылета. Вам ничего не кажется странным? — горячащими глазами Стас посмотрел на Диму.

— Борт прилетел почти в два часа ночи, а вылетел обратно в пять утра, — проговорил Дима, вглядываясь в сокращения, которыми пестрил листок, словно перед ним был какой-то зашифрованный код, разгадав который Дима найдет Соню.

— А тут… Смотрите, откуда он? Из столицы. И улетел обратно туда же! На вашу родину. Как я понимаю, Соня ведь тоже оттуда родом?

— Ага, — кивнул на автомате Дима. — Но тут нет ее имени…

— Вот именно! Человек прилетел один, уехал куда-то на три часа, и улетел обратно тоже один! Так ещё и на другой континент. Хоть и с дозаправками и пересадками, но все же! Какой смысл преодолевать такой путь, ну, скажите же, Дмитрий Алексеевич? — воскликнул Стас и Дима не смог не усмехнутся над воодушевлением и радостью в глазах помощника. Видимо, скучает все-таки по оперативке.

Но Дима все еще боялся поверить в то, на второй неделе бессонных ночей, непрерывных поисков, суматошной беготни по городу, теперь у них на руках зацепка. Хоть и маленькая, но все же!

— Может, деловая встреча? — спросили Дима, не веря в удачу.

— Ну кто будет ради какой-то встречи лететь через полпланеты еще и среди ночи? — отмахнулся Стас.

— А если ему надо было что-то передать? — еще раз попытался найти осечку Дима.

— Сейчас есть службы, которые доставят посылку, документы, деньги в любую часть планеты, при этом правительственным лицом гарантируется сохранность груза и конфиденциальность. Конечно, влетит в копеечку, но, если есть деньги нанять борт, значит, есть деньги нанять такую службу. Да и светиться своим человеком не надо.

— Наверно, ты прав, — проговорил Дима тихо.

— Завтра поговорю с теми, кто в тот день был на смене. Покажу фото Софьи. Там будет видно.

Дима шумно выдохнул и размял шею. Глянул на Стаса и спросил:

— Выпьешь?

— Я ж на службе…

— Да брось ты. Виски, коньяк, ром?

— Можно коньяку, — Стас устало опустился в кресло. Дима подошел к мини-бару, запрятанный в простой офисный шкаф. Вытащил две рюмки и бутылку отменного выдержанного коньяка, который ему передал Рома через мать, когда она приезжала в гости.

Поставил рюмки на стол, разлил напиток и сел напротив Стаса.

— Закусить нечем, — бросил он и Стас отмахнулся. Разом, не чокаясь, проглотили обжигающий напиток, и Дима тут же налил следующую.

Стас задумчиво крутил в руках хрустальную рюмку на тонкой ножке, любуясь бликами солнца в золотистой янтари жидкости. Даже цвет говорит о том, каким благородным и насыщенным букетом наполнен напиток.

— А знаете, — задумчиво проговорил Стас и Дима вскинул голову. — В тот день, когда Алена Вилорьевна попала в больницу, к вашему дому приезжал курьер.

— Откуда знаешь?

— Камеры у дома. Мы забыли про них в этой суматохе. Но вчера я просмотрел записи и видно, как курьер передает вашей супруге пакет.

— С какой компании? — навострился Дима, чувствуя, что в руки, кажется, попадает еще одна ниточка. Интересно, какой клубок разовьет эта зацепка?