– В таких делах лучше не спешить. Моя месть за Эгелин была справедливой, но в конце концов погубила мою флотилию.

– Твою флотилию уничтожили Сой-карн и его сообщники – терро из Кси.

– В целом так и есть, но в деталях все гораздо сложнее, – сдержанно ответил Ке-орн.

– Наверное, но я не вникаю в секретные обстоятельства дела, – отозвался Лоран Эс-кан, явно подыгрывая из вежливости.

– До отлета «Фениксо» я буду приходить к сыну.

– Понимаю твое желание, бывший брат, но моя мать против. Она не хочет приказывать привратнику, чтобы тебя не пускали силой, но надеется, что ты сам все поймешь. Твой сын принадлежит клану Эс-кан, пока не вырастет и не найдет себе жену. Ты теперь только Ке-орн, к нам отношения не имеешь, Лумо не станет твоим наследником, ты не сможешь влиять на его обучение. Никогда. Таков закон. Лучше не усиливать привязанность мальчика.

– Эс-кан!

– Что?

– Ничего. Прости, это просто вспышка, я знаю, что ты прав.

– Не беспокойся, за мальчишкой хорошо присмотрят. Он способный и здоровый, наверняка пройдет инициации и когда-нибудь поступит в Академию... Так будет лучше, бывший брат. У тебя завелось слишком много врагов, они помешали бы Лумо сделать карьеру.

– Наверное, ты прав.

Несмотря на жаркий день раненое плечо вновь сковал холод, хотя Ке-орн понимал – это только иллюзия. «Лоран прав. Я отойду от Гая и не оставлю ему в наследство ненависть, месть и опасность».

Он встал со скамьи и снова взял сына на руки, обнимая на прощание.

– Прощай, сынок. Найди свой путь и помни, что я тебя люблю... Пока, Эс-кан, не знаю, когда еще встретимся.

…Он спустился по белым каменным ступеням и очутился под все еще жарким солнцем раннего вечера.

– Ну и как? – поинтересовался Мио.

– Нормально.

– Что-то не похоже, что нормально, – с сомнением сказал бывший мятежник, поднимая машину в воздух.

Свист двигателя помешал продолжению разговора, но Ксанте заметил странное состояние Мио. Тот то ли терзался тревогой, то ли изо всех сил скрывал горе. «Нужно будет при случае расспросить парня». флайер заложил крутой вираж, набирая высоту.

Территории Гирканской Империи, планета Гиркан, далее -- Сирма

В громадной пещере стояла тишина, которую нарушало лишь дыхание десятка людей, поскрипывание из амуниции и временами – лязг металла. Фонарь Марта временами высвечивал кусок грубо обработанной стены рудника, груду лома или отягощенный снаряжением силуэт оперативника.

– Пещеры тянутся во все стороны на десятки километров, – сказал шеф Кси. Туннель завален, и у гирканцев нет ни малейшего желания здесь копаться – мы подбросили им информацию об их радиоактивном заражении. Через некоторое время Фарэй почистит вражеские хранилища данных – уберем оттуда все упоминания о старых выработках. Место было – место исчезло. Как готовится, ничего личного, только работа.

Довольный услышанным Джей Келли коротко расхохотался.

– Значит, сюда никто никогда не придет иначе, чем через телепорт.

– В нашем случае – через телепорт дальнего действия, который работает лишь тогда, когда мы отключаем защитное поле. Отличное место для новой базы отряда – внутри вражеской планеты, а энергию можно незаметно заимствовать у тех же самых гирканцев. Что скажешь, Ангелина?

– Годится.

– Значит, начнем переброску оборудования и рабочих дронов.

Все десятеро разом коснулись браслетов, и темные фигуры растаяли в зеленой вспышке телепортации. Черный скальный грунт под подошвами ботинок исчез, сменившись решетчатым металлическим полом транспортного отсека.

Ангелина перевела дыхание. «Интересно, что происходит с нами в момент переноса? Наверное, сознание полностью исчезает, а потом мы возрождаемся заново». Добравшись до каюты, она отстегнула и убрала кобуру с излучателем, приняла душ, переоделась в чистую одежду без символики отряда. Через минуту коротко пискнул сигнал – неизвестный гость ожидал за дверью. Когда Ли разблокировала проход, через порог, придерживая подол длинного платья, шагнула Зинаида.

– Здравствуйте, лейтенант, – безмятежно сказала псионичка.

Ангелина ответила на приветствие, и поняла, что уже не ощущает былой обиды – теперь, спустя месяцы, старые конфликты казались мелкими, они словно космическая пыль рассеяли в пустоте.

– Ты колеблешься, – сказал Зинаида, вздохнув. -- И ты понимаешь, Ли, что обманывать псионика бесполезно.

– Мы сейчас не связаны ментально.

– Не связаны, но я хорошо изучила мотивы всех оперативников отряда. Ты собираетесь принять решение, которое нельзя будет переменить. Ладно, решай, но не затягивай, через два-три месяца будет поздно.

– Вот как? И что же я собираюсь предпринять? – спросила Ангелина, ощущая некий странный приступ озорства.

– Логика подсказывает – сбежать на Сирму, – бесстрастно отозвалась Зи и чуть склонила идеально причесанную голову.

– Ты обвиняешь меня в нелояльности Альянсу?

– Нет.

– Тогда ты считаешь меня сумасшедшей или ни в грош не ставишь вообще. Я ничего не знаю о судьбе Ксанте и больше не ощущаю фаторану, а это плохой знак. Да, мне сейчас тяжело, и я хочу узнать правду, но бежать на Сирма так же глупо, как выйти без скафандра в открытый космос.

– Это все твои возражения?

– Келли отобрал у меня телепортер. Я такая же собственность отряда, как и все мы. Отсюда не уходят или уходят сразу в Лимб.

– Ты сказала, в Лимб?

– Оговорка. Я хотела сказать – катятся в ад.

– Хорошо. Спасибо, что попыталась меня убедить.

Темные глаза Зи загадочно сверкнули, она скользнула за порог каюты, двери сомкнулись у нее за спиной.

Визит псионички нарушил устоявшееся в последние дни равновесие тихой печали. «Зачем все это? ... – размышляла Ли, по старой привычке прижимаясь лбом к холодному стеклу иллюминатора. – Зинаида намекнула, что я могу попасть на Сирму и уцелеть. Ее кто-то направил, и этот кто-то не Март. Может быть, Измайлов-старший, которому просто нужны агенты. После Солито я запретила себе думать о самом худшем, но фаторана действительно исчезла, видимо, навсегда. Ксанте осужден или мертв, потерян навсегда.

Ангелина еще сильнее прижалась лбом к иллюминатору, ощущая невыносимое горе утраты. Слезы, горячие и быстрые, потекли по щекам и стеклу

«Я эгоистка, – подумала она сквозь туман этих слез, – Возможно, Ксанте жив, но что я подарю ему, кроме печали? Не сирмийка и не лояльна – этим все сказано. Хорошо, если он просто забудет меня. Если же его убили... »

Через четверть часа пик отчаяния прошел, Ангелина, уже приняв решение, перебрала уцелевшие вещи, выложила на стол кулон отряда на цепочке, излучатель, браслет связи и сумку с личными мелочами. Кулон надела на шею, но активировать не стала, планшет убрала в сумку, излучатель, перевела в режим оглушения, подумала, не оставить ли сообщение Марту, и решила, что не стоит.

Луч замка просканировал лицо, дверца сейфа в стенной нише с лязгом отворилась, тяжелый и холодный цилиндр лег в ямку на ладони.

– Прости, Джей, – сказала Ангелина и грустно улыбнулась в пустоту. – Ты просил сдать мой собственный телепортер и я сдала... но ты ничего не сказал о телепортере Хироки.

Оставшийся от мертвого еретика артефакт на вид ничем не отличался от других экземпляров. Он был запрограммирован уже давно. Ли коснулась кнопки на торце и устройство на миг дрогнуло, свет в каюте стал тусклее, а потом взорвался зеленой вспышкой.

Расход энергии в миг перехода заметили дежурные техники, но поняли причину не сразу. Каюта тем временем исчезла, растаяли металлические переборки. Пространство совершенно переменилось и стало интерьером просторного зала с высокими сводами. В зале было тихо и пусто.. Невесомые частицы пыли парили в лучах света.

Ангелина остановилась возле окрашенного в золотистые оттенки витража. «Это изображение самого первого сирмийца. Я попала именно туда, куда хотела». Она задержалась, рассматривая чеканные лица давно мертвых героев легенды, и отвела взгляд, лишь услышав гулкое эхо чужих шагов.