– Но я не хочу ничего забывать.

– Она может оставить вам память о фактах, но убрать эмоциональную окраску.

– Идея сомнительная, хотя я подумаю.

– Отлично, мы проводим вас до каюты...

Каюта на «Фениксо» показалась Марту роскошной. Оставшись в одиночестве, он рухнул на кровать и уставился в потолок. «Всего ожидал, только не такой странной гулянки. Хорошо еще, что наноботы Кая помогли довольно быстро очнуться». Ощущение неловкости пока не прошло, зато паника бесследно исчезла. Март закрыл глаза и провалился в сон без сновидений.

* * *

На борту фрегата «Фениксо»

Огромный корабль будто крошечная песчинка шел сквозь бесконечную черноту космоса. Временами Марта охватывало мучительное нетерпение, но потом оно отступало, сменяясь апатией. Прежняя паника прошла, но вместо нее пришли сны. В этих снах фигурировал Сой-карн, иногда иронически настроенный, иногда торжествующий. После каждой такой ночи мокрый от испарины шеф Кси просыпался в своей роскошной каюте, брел в душ, стоял там под горячими струями, одевался и бродил по кораблю, иногда в компании Ангелины, иногда в одиночестве или с Мио. Ксанте Ке-орн проводил время на мостике или в архиве и в других местах не показывался. Они снова встретились только через четыре дня после банкета, когда измученный ожиданием шеф Кси сам явился в библиотеку.

– У нас две недели до точки рандеву с Келли? Почему так долго? – спросил Март, рассеянно рассматривая собственную руку.

Рубцы от наручников исчезли, но в пальцах еще ощущалась противная слабость. Зеркальная панель отразила осунувшееся лицо и побелевшие короткие волосы.

– Ради осторожности. «Фениксо» могли выследить по остаточной радиации, – ответил Ксанте Ке-орн, деликатно глядя немного в сторону.

– По-моему, вы просто тянете время.

Шеф Кси прижался лбом к иллюминатору, ощущая холод стекла и биение пульса в венах. Сирмиец замер рядом, точно выбрав расстояние – дружелюбие без вторжения в личное пространство. . «Что ты замыслил, капитан?».

– Вы не хотите, чтобы мои люди сгоряча мстили Сой-карну? – предположил Март вслух.

– Если быть совсем точным, я не хочу, чтобы генерала ликвидировали земляне и тем самым создали ему репутацию героя. Предпочитаю разоблачить изменника, а не просто его убить. Проблема в том, что улик пока недостаточно.

– Вы правы. За мой арест генерала не накажут, формально он полностью прав, я появился на территории Империи и тем самым нарушил договор. Единственное небольшое самоуправство заключается в том, что он не отправил меня на Сирма, но ваши законы позволяют преследовать так называемых врагов Империи где угодно и как угодно...

– К сожалению, трактовка понятия «враг Империи» может оказаться максимально широкой.

– Понимаю, но странно кое-то другое... Под конец мне уже не задавали вопросов. Казалось, агентов Сой-карна почти не интересовали ответы.

– Так оно и есть, – Ксанте Ке-орн кивнул. – Генералу была нужна не ваша капитуляция, ваша смерть. Ему мешал свидетель грязных подробностей феснийской операции.

– Да? Я догадался. Могли бы проявить вежливость и просто пристрелить.

– Сой-карн срывал злость. Я знаю, вы вынесли больше, чем в состоянии вынести землянин.

Март замолчал, не решаясь продолжать. «За спасение приходится платить утечкой информации, – довольно уныло подумал он. – Причем это происходит само собой, даже без моего желания или его требований».

– Послушайте, капитан, как давно вы догадались? – спросил он наконец.

– Насчет ненормально быстрой регенерации? Сразу после гирканской атаки, когда обрабатывал вашу рану.

– И все же вы нечеловечески проницательны.

– Я не землянин. Я Ушедший. Модификант, как вы нас называете.

– А я вот все жду, когда вы потребуете ответа – зачем я сделал такую глупость и сам пришел к Сой-карну в руки?

– Зачем требовать? Вы союзник, а не пленник. Или расскажете добровольно, или промолчите или солжете. Я не хочу подталкивать вас ко лжи.

– Подкололи. Выбираю первый вариант. Я искал там центр синтеза крепития по чужой наводке.

Ксанте удивился так, что не сумел этого скрыть.

– Полная чушь, вас обманули, капитан. У нас нет технологий синтеза крепития. Его можно только добывать, причем, крайне медленно. Дайте, угадаю, чья была идея... разведки Лиги, полагаю.

– С вами иногда боязно разговаривать.

– Шутите.

– Да, конечно, но вы блестяще угадали.

– Спросите объяснений у Лиги, когда будет возможность, – ответил Ке-орн, криво усмехнувшись.

– Хорошо, спрошу. Что касается Сой-карна – я не собираюсь смешивать задачи отряда и личную месть, и уж во всяком случае не буду создавать новых проблем.

– Договорились. А покамест не хотите посетить виарум?

– Почему бы нет? Давайте, попробуем, только на надо телепорта, я дойду туда на собственных ногах.

«Сирмийцы едят дважды в день, – размышлял Март, медленно шагая по уже полузнакомым переходам огромного корабля, – Возможно, они слышали, что земляне едят чаще, поэтому пытаются подсовывать мне пищу четыре раза. Раны зажили, истощение при таком питании скоро пройдет, но вот физическую форму не восстановить регенератором. Я слаб. Кошкоглазые делает вид, будто ничего не замечает».

– Какую программу хотите? – поинтересовался капитан «Фениксо». – Может, какой-нибудь земной город?

– А они тут есть?

– Как оказалось, есть, но позднего периода, таким он будет лет через сто, впрочем, смотрите сами.

Мир внезапно исчез, и сменился другим, без видимого перехода или вихря телепортации. Кричали чайки, пахло солью, день понемногу клонился к вечеру, блестела у набережной вода. Тончайший розовый закат постепенно заполнял собой небо.

Март ощутил, как дрожат колени, и опустился на скамью, спиной у фонтанам, аллеям, стеклянным строениям и статуям. Виарум не показывал людей, зато украсил картину мелкими деталями их воображаемого присутствия – некоторые двери оставались приоткрытыми, брошенный флайер мигал в подступивших сумерках красным бортовым сигналом, ветер катал по набережной смятый фантик.

– Чертовски реально, – прошептал Март, подставляя лицо холодному ветру и наблюдая, как меркнет и становится сиреневым розовый закат.

– Вам нравится? – спросил Ксанте Ке-орн, который стоял лицом к океану, облокотившись о парапет.

– Да, очень. Вы видели реальную Землю?

– Конечно, нет. Мы не покидаем Империю без специального разрешения, к тому же меня, учитывая профессию, не пустят в земные власти.

– Тогда откуда взялась голограмма?

– Возможно, через сто или двести лет запреты ослабеют.

Март приблизился к кромке моря и тоже облокотился о парапет. Небольшой прибой блестел как темное масло.

– Я мало жил в естественной среде... пропадал в космосе годами. В лучшем случае появлялся на Земле урывками.

– У вас там дом, Март?

– Нет.

– Земли, имение?

– Какое имение? У нас давно нет аристократии, но даже не в этом дело. Ради пользы человечества мой отряд использует любые методы и занимается самыми опасными операциями, а это противоречит официальной доктрине Альянса. Официально мы вне закона. Определенные неформальные контакты, конечно, остаются, нам дают минус-материю, криптоны и приказы. Но если я стану открыто появляться на Земле, меня ждут арест и тюрьма. Не ваши сирмийские рудники, конечно, но чистое приличное заведение, в комплекте – безысходная скука..

Ксанте уставился в подступившую ночь и поначалу ничего не ответил.

– Я с трудом могу поверить, что Альянс расплачивается с вами и вашими людьми вот этим, – сказал он наконец. – Он наказывает тех, кто служит ей наиболее самоотверженно.

– А с вами Сирма поступила много лучше?

– Она меня просто забыла.

– Тогда вам повезло, – согласился Март. – Знаете, капитан, Земля прекрасна, но смотреть на нее грустно. Я вдохнул ностальгию полной грудью и насытился. Покажите что-нибудь другое.