Вот ведь гад! Каких усилий стоило промолчать и не пнуть Ячера в ногу — не описать словами. Кеммер слегка поперхнулся, а ноблард Имплияд закашлялся, старательно избегая моего взгляда. Я безмятежно улыбалась, всеми силами изображая человека, у которого мозгов если не десять унций, то немногим больше.

Когда мерзкую метку с меня всё же сняли, я сдержанно поблагодарила чиновника и только уже в коридоре, оставив его кабинет вне пределов слышимости, прошипела:

— Может, мозгов у леонессы всего десять унций, но это не мешает ей догонять особо разговорчивых магов и откусывать им конечности.

— Ты сама хотела со мной дружить, дорогая, — хохотнул он в ответ. — И мои дружеские подшучивания — это цена, которую тебе отныне придётся платить, нобларина грозная леонесса.

— Непомерная, если кто-то интересуется моим мнением, — фыркнул Кеммер, впрочем, без какой-либо агрессии.

— Если кто-то твоим мнением заинтересуется, то всегда может выписать себе «Вестник Имперского Зануды» и в подробностях ознакомиться со всеми его пунктами и подпунктами. У меня отец и дед регулярно публикуют в нём свои интереснейшие нотации, так что я прекрасно знаю, о чём говорю. Уверен, что у тебя там своя колонка.

Я невольно улыбнулась. Кеммер лишь хмыкнул:

— Почему колонка? Первая полоса.

— Не льсти себе, — не согласился Ячер, открывая перед нами дверь на улицу. — Если бы ты присутствовал на нашем последнем семейном ужине, то убедился бы, что вся первая полоса целиком принадлежит деду. Он, кстати, поставил мне ультиматум: либо я женюсь до конца года, либо лишусь наследства.

— А ты?

— Продемонстрировал качества, которыми он мог бы гордиться — несгибаемую волю к свободе и неподкупность.

Кеммер улыбнулся, и в его глазах заплясали озорные голубые искорки:

— Дай угадаю: он оказался не в восторге.

Деверь открыл дверь экипажа и помог мне забраться внутрь. Последним ловко запрыгнул Хейлар, всё ещё растягивая рот в улыбке от уха до уха.

— Абсолютно. Так что я, возможно, скоро окончательно перееду в клинику при Разломе.

— На что только не идут мужчины, лишь бы не жениться, — шутливо поддела я.

— К хорошему делу людей принуждать не надо, — пожал плечами Хейлар и снова мне подмигнул. — Так что я — убеждённый холостяк. И планирую оставаться таковым ровно до тех пор, пока не передумаю.

— Ни одна благовоспитанная нобларина всё равно не выдержит твоего образа жизни. Сегодня одно, завтра — другое, послезавтра — третье. Кроме того, готов поставить тысячу арчантов на то, что свою свадьбу ты либо проспишь, либо забудешь о ней, либо не придёшь, увлёкшись чем-то другим.

— Нет, это безответственность. Я скорее просто не доберусь в отношениях до этапа, когда нужно назначать дату свадьбы. Всё же это крайне обременительно — каждый день просыпаться с одной и той же женщиной, — передёрнул Хейлар плечами, а затем весело посмотрел на меня: — Кстати, обязательно передам Ирвену свои искренние поздравления с вашим бракосочетанием, я так за него рад, словами не передать.

Разозлиться у меня бы не получилось, даже если бы я захотела. Что поделаешь, если в этом весь Ячер?

За разговором дорога пролетела незаметно, и вот уже экипаж остановился у здания Службы Правопорядка. Оказалось, я зря потратила несколько часов, ожидая Кеммера у парадного входа. Мы подъехали с другой стороны, где находилась приёмная для правозащитников и посетителей арестантов. Почему юный полуденник мне об этом не сказал? Возможно, специально скрыл информацию, а возможно, просто предположил, что это и так всем известно.

В любом случае выяснилось, что пока Кеммер навещал Ирвена в компании адвоката, я по незнанию караулила их на другой улице.

Изнутри здание Службы Правопорядка оказалось ещё менее приветливым, чем снаружи. Пахло казёнщиной, пыльными бумагами, разрушенными надеждами, равнодушным цинизмом дознавателей и — злым отчаянием. Прекрасное место, чтобы провести в нём ближайшие годы.

Солгу, если скажу, что не дрогнула. Именно в этот момент реальность поступка, на который я столь легко решилась, обрушилась на меня со всей неумолимостью. Горло сдавило, коленки начали подкашиваться, а шаг стал нетвёрдым. Я сжала руки в кулаки, чтобы никто не заметил дрожащих пальцев.

Разум вдруг взбунтовался, заявляя, что мы с Ирвеном едва знакомы, а носить еженедельные передачки — тоже дело важное и ответственное. Но я знала, что не смогу находиться вдали от мужа долго. Печать будет служить постоянным напоминанием, но дело не только в ней. Я просто чувствовала, что моё место — рядом с ним. На крыше, в постели, у Разлома, в тёмном ночном лесу или на нарах — уже не имеет значения.

Кеммер кинул на меня понимающий, насмешливый взгляд и сказал:

— Мы можем навестить Ирвена, а потом отвезти вас обратно в имение. Если вы передумали.

— Нет, не передумала, — сбивчиво ответила я. — Не стану притворяться, что в восторге от идеи отправиться за решётку. Но я не передумала.

Кажется, он мне не верил. Не верил, пока мы ждали в скудно обставленной приёмной. Не верил, пока мы шли длинными извилистыми коридорами в комнату к коменданту. Не верил, пока я пляшущими буквами чужого алфавита заполняла заявление на разделение супружеской ответственности. Не верил, пока досматривали вещи, собранные для меня и Ирвена.

И лишь когда за мной пришёл конвоир, Кеммер вдруг посмотрел на меня иначе. С затаённым удивлением и уважением.

— Ожидайте. Для вас сейчас приготовят камеру, — отчеканил служащий и оставил нас двоих.

Ячер отправился «осматривать» Ирвена ещё полчаса назад и пока не вернулся. В неуютном сером помещении дознания гуляли сквозняки, а потемневшие от времени стены давили со всех сторон, вынуждая открыть одетым в тёмно-синюю форму дознавателям все секреты. Обстановка была настолько гнетущей, что становилось тяжело дышать, несмотря на прохладу.

— Гвен, если вам что-либо понадобится, то пишите господину Мееру. Я оставлю распоряжения, чтобы он взял на себя все хозяйственные вопросы. Когда в город вернётся Десар, он обязательно вас навестит. Я изначально должен был вернуться в часть к первому майреля, но в связи с арестом Ирвена попросил ещё три дня увольнения, так что пробуду в городе до вечера третьего числа, а затем отправлюсь к Разлому. Ваш правозащитник — Альво́к Аса́д — будет навещать вас ежедневно. С ним можно скоординировать публикации в журналах, он в курсе. Как только мне пришлют образцы статей, я тут же перешлю их вам.

— Надеюсь, у Разлома не случится прорывов в ближайшие дни, — тихо проговорила я. — И мы скоро увидимся снова.

— Следующее увольнение я смогу взять только в конце майрэля, в полнолуние. И то, если не будет сильной непогоды и туч. Я очень надеюсь, что суд примет во внимание поведение Боллара, а также тот факт, что нападение не имело политической подоплёки. Если удастся это доказать, то дело будет рассматриваться как обычное хулиганство со стороны Ирвена. Кстати, напомните брату, что ему необходимо написать о случившемся маме, деду и остальным родственникам. Я решил не отнимать у него восхитительной возможности самому разбираться с последствиями своих умнейших поступков.

Я улыбнулась:

— Вы его поддерживаете, даже когда не согласны с ним. Ирву очень повезло иметь такого брата, как вы.

Он вздохнул, посмотрел мне в глаза и едва заметно улыбнулся:

— И такую жену. Я до последнего считал, что вы откажетесь от своих слов, стоит вам только избавиться от метки недееспособности. Но я ошибся и очень этому рад. Думаю… думаю, что для любого мужчины ценнее всего та женщина, которая готова разделить с ним не только успехи, но и сложности. Знаете, я всё это время был категорически против вашего брака, но теперь понимаю, что Ирвен увидел в вас. И прошу прощения за сказанные ранее слова, которые могли вас обидеть.

Кеммер извинялся чуточку отстранённо, с едва уловимой прохладцей в голосе, однако тот факт, что он вообще решил признать свою неправоту, очень тронул. Да и его отношение ко мне явно изменилось за последние часы, тон потеплел от почти ледяного до дружелюбного.