Гвендолина носила платья, принадлежащие ещё её матери, а мне не хотелось позорить мужа чужими обносками. Не хватало ещё, чтобы его знакомые чесали по этому поводу злые языки. Да и потом, одежда Гвендолины оставалась одеждой Гвендолины, и давно пора заменить её сомнительные наряды чем-то более удобным и подходящим.

Зайдя в кабинет Ирвена, я изучила книжные полки. Выбрала десяток художественных романов, достаточно интересных на первый взгляд, добавила к ним несколько кодексов законов, юридический справочник и сборник-альманах описаний судебных процессов за прошлое десятилетие. Нашла дорожный писчий набор и уложила всё это на стол. Останется только упаковать в саквояж.

Нони принесла еду в мои старые покои, а затем занялась сбором вещей для Ирвена.

Поев, я принялась складывать свой саквояж. Большую часть одежды стоило выкинуть. Особенно бельё. Штопанное, закрытое и скучное, как лекции по сопромату. Такое мужу не покажешь, если только не хочешь, чтобы он начал отлынивать от супружеских обязанностей. И хотя я была уверена, что Ирвену гораздо интереснее то, что прикрыто этим бельём, всё же не хотелось его разочаровывать даже в мелочах. А значит, лучше никакого белья, чем унылые обноски чьей-то покойной бабушки.

В общем, вся надежда на модистку.

В ожидании её визита я проверила саквояж, собранный Нони для Ирвена, и убедилась, что она ничего не забыла. Мне бы, конечно, хотелось всё сделать самой, но я пока недостаточно хорошо понимала нужды Ирвена и почему-то чувствовала себя неловко, открывая его шкаф. Умом понимала, что он не станет возражать, но без высказанного вслух разрешения всё равно будто бы вторгалась на его личную территорию.

Закончив со сборами, села за юридический справочник и принялась искать информацию о супружеской ответственности.

И нашла! То, что надо! Вот только с мерзкой недееспособностью никто не позволит настаивать на соблюдении прав и законов, даже не пустят к мужу.

Вдоволь повозмущавшись неудачными совпадениями, наконец выдохнула и составила небольшой конспект с требованиями и законами, на которых они основаны. В конце концов, через месяц с меня эту гадкую недееспособность всё равно снимут. Снимут же?

К моменту прибытия модистки уже почти рассвело. Она приехала в большом экипаже в сопровождении портнихи-помощницы и двух грузчиков, а также с ассортиментом готовых платьев, упакованных в высокие чемоданы, каждый размером с небольшой шкаф. Эти громоздкие шкафы-чемоданы сначала подняли по лестнице, а потом покатили их в сторону моих покоев.

Дама, представившаяся Гвискадой, сначала рассыпалась в любезностях, затем придирчиво меня осмотрела и сняла мерки.

— Теперь вам достаточно написать, какое платье вы хотите получить, а потом приехать уже сразу на вторую примерку. Или даже вовсе не приезжать, мы всё сделаем в лучшем виде, — заливалась она соловьём. — Вы можете прислать образец ткани, которая вам понравится, и по нему мы сошьём платье. Вашему типажу очень подойдут пастельные, холодные оттенки. К примеру, голубой, лиловый, аквамариновый. Персиковый и бежевый тоже будут к лицу. У меня, кстати, есть чудесное муслиновое платье, которое придётся вам впору и выгодно подчеркнёт цвет глаз.

Госпожа Гвискада уверенно распахнула один из вертикально стоящих чемоданов и сняла с вешалок сразу три платья современного кроя. Муслин хорош для летней жары, поэтому я с удовольствием примерила рекомендованное платье и решила его купить. Его даже подгонять не пришлось, из-за свободного силуэта и драпированного лифа оно неплохо село по фигуре и подчеркнуло грудь. Два сатиновых платья портниха подогнала под мои размеры, перешив пуговицы, а ещё одно — из тончайшего серебристого виссона — пообещала прислать сегодняшним вечером. Оно понравилось мне из-за открытой спины. В вырезе виднелась печать, и я решила, что нужно заказать ещё одно такое же, на всякий случай. Вдруг Ирвену потребуется доступ к ней?

Выбрав ещё два летних платья — из шармеза и батиста, я попросила показать бельё.

— У нас есть несколько сорочек на выбор. Однако исподнее мы обычно шьём на заказ, по индивидуальным меркам, — ответила модистка. — Какое именно вас интересует?

— Светлое, кружевное, воздушное и соблазнительное. Желательно при этом удобное, — ответила я, присматриваясь к жакетам и накидкам.

Из десятка выбрала три — укороченный и приталенный спенсер, свободный и ниспадающий до пола кардиган и тонкий летний пелис цвета топлёного молока. Действовала не то чтобы механически, но отстранённо. Какие спенсеры, когда мужа задержали по непонятным обвинениям? Однако я держала эмоции в узде и сохраняла невозмутимый вид.

Стоило модисткам уйти, как я вздохнула с облегчением, ещё раз поела, выпила снотворного зелья и легла спать.

Иногда лучшее, что человек может сделать перед лицом сложностей — это набраться терпения, выспаться и достойно встретить их с полными силами.

Когда на следующий день приехали Кеммер и Хейлар, я встретила их отдохнувшая, спокойная, одетая в новое удобное платье и с планом наготове.

Подождав, пока мужчины доедят поданный Нони вечерник, мило улыбнулась обоим и сказала:

— Я хочу подать документы на разделение супружеской ответственности. Сегодня. И вы оба будете нужны мне для того, чтобы снять эту драконову метку недееспособности. Ячер — как целитель, а вы, ноблард Блайнер, как временный опекун в связи с арестом мужа.

— Вы с ума сошли? — поперхнулся Кеммер, раздражённо глядя на меня.

— Может быть. Но я имею право на разделение ответственности, и я хочу его использовать, — безапелляционным тоном заявила я.

— Вы не понимаете, во что ввязываетесь. Разделение супружеской ответственности означает, что вы добровольно разделите наказание с Ирвеном, каким бы оно ни было.

— Я уже прочитала об этом, — кинула Кеммеру, откладывая вилку в сторону. — Я также прочитала, что семейные камеры заключения лучше одиночных или общих. А значит, моё решение пойдёт ему на пользу.

— Кхм, — откашлялся Хейлар. — Ты же даже не знаешь, в чём его обвиняют.

— А это имеет такое большое значение? — пожала плечами в ответ. — Я просто хочу быть рядом с мужем.

— В тюрьме? — неверяще переспросил Кеммер. — Вы добровольно сядете в тюрьму? На годы?

Деверь повернулся к Хейлару, словно требуя подтверждения того, что он не ослышался.

— Речь всё же не об убийстве… В юридическом справочнике написано, что за нападение присуждают до трёх лет лишения свободы. Плюс обязательные отработки по зарядке магических накопителей в течение всего срока заключения. Но если я разделю ответственность с Ирвеном, то наказание смягчат. Два или даже полтора года вместо трёх. Это так?

— Так, — кивнул Кеммер, а потом спросил, но уже мягче, не обычным ледяным тоном, а скорее просто растерянно: — Но вы уже жена Ирва… Вы имеете право жить здесь, пользоваться его состоянием, ездить в театры и на выставки… или чем там вам нравится заниматься?..

— Всё так. Однако, честное слово, я предпочту находиться рядом с Ирвеном, пусть и в тюрьме, чем без него на воле. Да и как я смогу развлекаться и ходить по театрам, зная, в каком положении муж? Поэтому я всё взвесила и решила, что разделю срок с ним. Вот так.

Хейлар вдруг широко улыбнулся:

— Я так и знал! Драконов сын, как он урвал себе такую жену, а? Вот как? Нет, Ким, ты слышал? Будь я на его месте, уже два раза сдох бы ещё при Разломе, а этот везучий потрох теперь ещё и отдохнёт. Ну знаешь, в камере повышенной комфортности, с любимой женой под боком, а не в боях или в казарме при Разломе, как все остальные. Честное слово, я так за него рад, что он меня аж немного бесит!

Кеммер снова повернулся к целителю и спросил:

— Ячер, ты же не думаешь, что он нарочно?..

— Нет, конечно, — беззаботно пожал плечами тот. — Предполагаю, что Боллар просто вывел Ирва из себя. После того, что случилось с Гвен, я бы и сам не удержался. Не очень понимаю, как Боллар выжил, но, видимо, немного самообладания у Ирва всё же осталось.