Внезапно забрезжила надежда, в голову пришла мысль: а что если он не дождётся и уйдёт? Это даст такую нужную передышку…

— Извините, что прерываю ваш разговор, но я жутко голодна, — солгала я. — Вы могли бы меня покормить? Ощущение, будто я от голода на грани обморока…

Последнее было правдой, хотя есть я не хотела. Вряд ли в горло сейчас полезет хоть кусок. «Жених» с сомнением на меня посмотрел и ответил:

— Не стоит есть перед ритуалом, Гвен. Тебе может стать плохо. Пойдёмте, иначе опоздаем.

— Я поеду следом, — мрачно кивнул Кеммер.

Когда жених вынес меня на высокое парадное крыльцо огромного поместья, вечерние сумерки уже окутали подъездную аллею и ухоженный парк. На улице было по-летнему тепло, приятный вечерний ветерок скользнул по лицу и полуобнажённой спине… и не подарил облегчения — я изнемогала от бессилия, страха и непонимания.

К подножию огромной мраморной лестницы уже был подан экипаж с закрытой кабиной шофёра, так что не удавалось разглядеть, кто им управлял. Через несколько секунд мы оказались внутри салона. Черноглазый незнакомец, чьего имени я по-прежнему не знала, усадил меня на мягкое бархатное сиденье, устроился рядом и трижды стукнул по деревянной стенке. Экипаж мягко тронулся.

В голове роились сотни вопросов, но я опасалась их задавать. Не знала, какой из них может разозлить моего пленителя, да и боялась выдать свои истинные чувства. Сейчас он выглядел если не успокоенным, то хотя бы не настолько взвинченным, как раньше. Даже сюртук теперь сидел на нём несколько иначе.

Экипаж стремительно катился сквозь сгущающиеся сумерки. Что за свадьба ночью? За окном быстро менялся пейзаж. Леса и поля остались позади, появились сначала деревеньки, а потом — пригород. Мы явно въезжали в большой город, и я жадно разглядывала незнакомые дома. С наступлением темноты людей на улицах практически не осталось. Большинство оконных ставень и дверей как раз наглухо закрывалось в момент, когда мы проезжали мимо. Ни случайных прохожих, ни загулявшихся парочек, ни домашних животных. Никого. Пусто… как в моих воспоминаниях.

Картина изменилась, когда мы въехали в центральный район города, застроенный элегантными особняками и стоящими впритык друг к другу городскими домами. Здесь, напротив, жизнь словно только начиналась. Открывались двери ресторанов, распахивались окна, а по мощёным тротуарам гуляли компании парней и девушек. Последние были одеты в светлые платья с высокой талией и квадратными вырезами, а их спутники — в укороченные двубортные сюртуки.

Я внимательно изучила не только происходящее за окном, но и его само — небольшое, с открывающейся наружу створкой.

За поездку мне стало легче. Силы постепенно возвращались, и когда мы въехали на бурлящую жизнью площадь, я обратилась к «жениху» с ласковой просьбой:

— Вы могли бы дать мне воды? Меня мучает жажда с момента, как я проснулась…

Было очевидно, что воды у него нет, и стало интересно: как он отреагирует? А вдруг выйдет из экипажа, чтобы купить мне напиток?

— Потерпи, пожалуйста, десять минут до храма, — ответил он, выглянув в окно.

— Не могу… мне плохо… — нарочито жалобно просипела я.

Мой пленитель колебался. Видимо, не особо стремился потакать моим желаниям, но и не хотел, чтобы его ценная кукла сломалась. Наверняка у измученной жаждой жены будет вырабатываться меньше энергии, поэтому он стукнул по перегородке, и экипаж остановился.

Я мило улыбнулась:

— Спасибо!

Стоило «жениху» исчезнуть за дверью и запереть её, как я раскрыла небольшое окно и выглянула наружу. Мы остановились у края дороги, рядом с кованой оградой какого-то сквера. Прекрасно!

Наверное, «жених» не оставил бы меня одну, если бы считал, что я смогу пролезть в столь небольшое отверстие, но я решила, что попытаться обязана. Высунула наружу руки, с трудом протиснула сквозь окно сначала голову и плечи, а потом грудь. Лишь бы никто не застал меня в такой позе! Когда я дотянулась до ограды руками, стало легче. Вцепилась в прутья и изо всех сил подтянулась. По бокам наждачкой прошлась боль, а затем вгрызлась в бёдра, но я не позволила себе даже пикнуть — рванулась к свободе ещё яростнее. Платье затрещало, и часть кружевной юбки зацепилась за что-то в окне. Я бесшумно ругнулась и вывалилась наружу, окончательно разодрав подвенечный наряд.

Рванула подол — и освободилась, а затем бросилась прочь так быстро, как могла. К счастью, наш экипаж не единственный стоял у забора, и под прикрытием этой череды я добралась до угла, а затем нырнула вглубь квартала. У меня не было ни денег, ни представлений о том, куда бежать, но чутьё гнало вперёд: мною владело жгучее нежелание выходить замуж, настолько сильное, что я не посмела ослушаться своей интуиции.

Девушка в разорванном платье привлекала внимание прохожих, но мне было плевать: лишь бы оказаться подальше от страшного монстра с чёрными провалами глаз!

Дыхание сбилось, я скользнула на тихую улочку и чуть замедлила бег, чтобы отдышаться и привести платье в подобие порядка.

И в этот момент ко мне скользнула тёмная тень, а моё запястье перехватила чужая рука. Я дёрнулась и попыталась вывернуться, но не смогла. Повернулась, опасаясь увидеть «жениха», но меня держал не он.

— Отпустите! — потребовала я, пытаясь вырвать руку из хватки Кеммера. — Вы не имеете права!

— Не имею, — не стал спорить он, но не отпустил. — Что ты делаешь, Гвен? Куда ты бежишь?

— Куда? — зло спросила я. — Например, прочь от вашего сумасшедшего братца, который лишь отдаёт приказы и выпивает мою силу до дна!

— Жалко крупиц твоей магии, которая ему сейчас так нужна? — презрительно хмыкнул Кеммер.

— Отпустите меня! Вы же сами против этого брака! — воскликнула я и рванула руку.

Тиски его пальцев оказались крепче. Запястье заломило от боли, а на глаза навернулись слёзы.

— Против. Даже если не брать в расчёт проклятие, брак с тобой — мезальянс для брата. Но решать ему.

— Пустите меня! Я сбегу, и он никогда не узнает, что вы меня отпустили! — взмолилась я.

Он замер, обдумывая моё предложение, а потом горько усмехнулся:

— Не могу.

Кеммер потянул меня за собой и потащил обратно в сторону экипажа. Как только мы вышли на оживлённую улицу, я забилась у него в руках пойманной за крыло птицей и закричала:

— Помогите!

Окружающие потрясённо замерли, по улице прокатился удивлённый вздох, и раздался незнакомый мужской голос:

— Немедленно отпустите юную нобларину! Что вы себе позволяете?!

Кеммер на секунду замешкался, но в этот момент из толпы вынырнул злой, как тысяча демонов, «жених» и прорычал:

— Именем военных сил Империи приказываю отпустить юную нобларину и проследовать за мной.

Его брат едва не рассмеялся от облегчения, когда подчинился «приказу», а на лицах окружающих расплылись довольные улыбки.

— Не-е-ет! — отступила я.

«Жених» шагнул ко мне и яростно прорычал:

— Извольте тоже идти за мной!

И… я подчинилась. Ноги сами понесли меня следом за ним, хотя сама я всей душой стремилась избавиться от страшного общества.

— Разойдитесь, я — командир батальона вооружённых сил Империи и лично займусь этим вопросом, — обратился к толпе «жених», и все облегчённо вздохнули, расступаясь.

Никого не смутили ни его страшные глаза, ни слёзы на моём лице. Так я узнала, что мой пленитель — военный, причём высокопоставленный. И как он умудрился стать командиром батальона в столь молодом возрасте? Ему же явно нет и тридцати.

Пока я шла сквозь изнывающую от любопытства толпу, жадно разглядывающую мой рваный подол, «жених» не проронил ни слова. Лишь с усмешкой протянул мне стеклянную бутылку с водой, которая холодным якорем оттянула руки. Стало очевидно, что второй попытки сбежать никто не даст. Я отчаянно пыталась сломать невидимые оковы приказа и хотя бы остановиться вместо того, чтобы слепо следовать за своим мучителем, но не могла. А он и не думал стыдиться того, как в своих целях использовал уважение толпы к мундиру. До чего же мерзко!