— Нет. Я остановила его сердце, а потом поделилась с ним жизненной силой, чтобы воскресить. Я — маг жизни, мы несколько иначе воспринимаем смерть.

— Тем не менее муженька вы укокошили… — расплылся он в маньячной улыбке.

— Да дракон с ним, с муженьком, — пробасил вдруг офицер Роделлек. — Мне интереснее, как вы так изгнали Странника, что он не вернулся сразу же? Ведь его дух посильнее будет и поопытнее, чем дух Ирвена. Всё ж таки он не первый раз помирает, в отличие от Блайнера.

— Да, почему дух Странника не вернулся? — подозрительно сощурился его коллега.

Третий незнакомец молчал, так и не представившись, но явно не сводил с меня взгляда. Я чувствовала это кожей и оттого хуже соображала. Наконец задумчиво протянула, отчаянно подбирая объяснение, которое не завело бы меня в западню:

— Я его изгнала… используя магию жизни. Ну… то есть… перекрыла поток его жизненных сил… — выкрутилась наконец. — Думаю, Странник понял, что в таких обстоятельствах на успех рассчитывать не стоит, и ретировался. Кроме того, он показался мне не таким уж сильным. Скорее ослабленным. Если честно, сомневаюсь, что он в ближайшее время сможет завладеть другим телом.

Не могла же я напрямую сказать, что выпила мерзавца до дна? Анализируя произошедшее, склонялась к тому, что всё же уничтожила его, но если признаться в этом, то придётся раскрыть секрет магов жизни, а делать это нельзя. Некоторые тайны важнее меня и моего благополучия. Да и потом, кто знает, какой дар унаследуют наши с Ирвеном дети? Маги жизни приложили неимоверные усилия, чтобы эта информация канула в небытие, и у них были на то основания. Кувалдокулаковый и хищноглазый — явно не те люди, которым стоит доверять вековую тайну.

— А вы являетесь экспертом по силам духов? — ехидно спросил брюнет, изображая деланное удивление. — Быть может, умеете определять их порядки или даже ввели свою собственную классификацию?

— Нет, — ответила ему, раздражаясь.

Ну всё, он разозлил меня окончательно.

— И что было дальше?

— Ирвен воскрес, — коротко ответила я.

Он задал следующий вопрос:

— Вы заметили какие-либо детальки в манерах или голосе Странника?

— Нет.

— Вы смогли бы узнать его манеру речи снова?

— Нет.

— Он вас поцеловал, вы смогли бы отличить поцелуй от других?

— Нет.

— Почему?

— У меня нет намерений целовать кого-либо, кроме мужа.

— А если безопасность Империи того потребует?

— Так вы же офицеры Службы Безопасности, вот вы и целуйтесь со Странниками, если так хочется, — съязвила я, кипя. — Обеспечивать безопасность Империи — ваша работа, а не моя.

— Эрер, ты, кажется, разозлил нобларину Блайнер, — громыхнул кудрявый блондин.

— Удивительно, чем же? — вдруг подал голос третий безопасник.

— А ты обещал слушать молча! — недовольно цыкнул брюнет.

— А ты обещал вести себя цивилизованно.

— Я стараюсь изо всех сил! — нарочито пафосно воскликнул брюнет, а затем снова обратился ко мне: — Кстати, а мужу вы изменяете?

— Нет! — процедила я.

— А планируете? — с любопытством уточнил он.

— Нет. И какое вам вообще дело?

— Службе Безопасности есть дело до всего, — глубокомысленно изрёк кучерявый, сохраняя при этом непрошибаемо тупой вид.

Брюнет с улыбкой психопата позадавал мне ещё несколько уточняющих вопросов по поводу Странника, но я каждый раз отвечала максимально односложно и бессодержательно. Тогда инициативу перенял курчавый. Его вопросы, хоть и сформулированные иначе, в точности повторяли те, что задавал его напарник, хотя тон был куда мягче. Он даже попытался поговорить о моём прошлом, но на обаяние «доброго полицейского» я не поддалась. Отвечала так скупо, как только могла, подчёркивая, что не собираюсь вести с ними задушевные беседы. Когда они принялись спрашивать всё то же самое по пятому кругу, брюнет признал:

— Хм… думаю, что на этом стоит остановиться… пока…

Шум в голове постепенно утихал под натиском сильнейшего раздражения.

Когда вопросы двух других офицеров иссякли, третий сказал:

— Пожалуй, пора пригласить вашего новоиспечённого мужа.

Он вышел за дверь, отдал распоряжение и почти сразу вернулся.

Десять минут спустя к нам присоединился муж. Сначала взволнованно осмотрел меня, убедившись, что я в порядке, затем смерил бешеным взглядом допрашивавших меня безопасников и только потом обернулся на всё ещё стоявшего у стены третьего.

— Ты?!? — зло зарычал Ирвен, и меня аж на месте подкинуло от взрыва его ярости.

— Ирв, таков регламент… — извиняющимся тоном заговорил третий безопасник, стягивая капюшон. — Или ты считаешь, что было бы лучше, если бы мою невестку допросили без моего присутствия? Мне и так пришлось признать конфликт интересов и пообещать помалкивать…

В смысле «невестку»?!

— Ты хоть представляешь, что я успел пережить, когда Гвен увели?! — Ирвен подошёл к нему и яростного толкнул его в плечо.

Тот плавным движением скользнул вбок, так что толчок не причинил вреда, но давать сдачи не стал:

— Ирв, её обязаны были допросить. Лучше это сделает моя команда, чем какая-либо другая. Как ты сам считаешь? Зато я вам пирог принёс в качестве извинений. Гнусно воспользовался служебным положением и всё такое. Заодно обвинения против тебя глянул и уже прикинул, как помочь. Ваше дело будет рассматривать очень сочувствующий судья…

Незнакомый Блайнер оказался скуластым парнем лет двадцати пяти, столь же рослым и черноволосым, как Ирвен с Кимом, хотя фамильное родство проявилось не так сильно. На привлекательном лице уже наметились мимические морщинки, показывающие, что он часто улыбался или гримасничал, а вьющиеся чёрные волосы были куда длиннее, чем у братьев.

Ирвен указал на меня:

— Сними с Гвен кандалы немедленно!

— Не плавь золу, Ирвен, — пробасил кудрявый, поднимаясь с места. — Никто твою жену не обижал. Это она, знаешь ли, посоветовала нам самим поцеловать Странника, и по её тону было понятно, что вот не в рот, совсем не в рот…

Прейзер хмыкнул и оскалился в хищной улыбке от уха до уха. Офицер Роделлек как раз отомкнул мои оковы, я порывисто поднялась с места и подошла к мужу, а затем уткнулась ему в грудь, словно жалуясь на произвол безопасников.

— Она меня чуть до слёз не довела, — пожаловался брюнет. — Жестокая женщина, даром, что такая миленькая красоточка. Ещё и с душегубскими наклонностями.

— Ещё одна подобная шуточка — и я вызову вас на дуэль, ноблард Прейзер, — тихо прорычал Ирвен.

Третий безопасник, почувствовав, что дело пахнет очередным мордобоем, оттеснил меня и Ирвена в сторону.

— Эрер, да ты глянь, у них вся семья какая-то кровожадная, — беззлобно пробасил кучерявый. — Лишь бы кого-нибудь укокошить! Ну что тут скажешь? Совет да любовь!

Оба заржали, как два безумных мерина, а брат Ирвена обратился ко мне:

— Уважаемая Гвендолина, глубоко сожалею и прошу прощения, что наше знакомство произошло именно при таких мрачных обстоятельствах. Живу надеждой, что в вашем великодушии вы найдёте в себе силы извинить столь неподобающее поведение с моей стороны. В качестве оправдания могу сказать лишь то, что до подобного морального падения меня довела служба в компании двух талантливейших, но при этом дурно воспитанных офицеров.

Я могла бы ему ответить, что его талантливейшие офицеры только что полностью провалились, не распознав во мне чужемирянку, но промолчала. С сывороткой правды, всё ещё циркулирующей по жилам, язык стоило держать за зубами.

— Позвольте представиться: я — младший брат Ирвена, Десар. И от всей души поздравляю брата с женитьбой на такой чудесной нобларине. Искренней, верной, любящей, храброй и сдержанной, — попытался польстить деверь, но я осталась глуха к его комплиментам.

До сих пор было мерзко из-за того, как повели себя дознаватели.

— Вы поймите, — загрохотал кучерявый, — допросы, они ж придуманы не для того, чтобы быть приятными. Нам нужно было вас не умаслить, а слегка расшевелить, чтобы вы хуже себя контролировали. Вот такие дела.