— Скажу честно, у вас есть дисбаланс, но он не оттого, что вы не умеете накладывать некоторые слова, а оттого, что они вам даются сложнее, нежели другие, и вы стараетесь компенсировать это большим количеством воды из своей реки.

Рабден сделал небольшую паузу, чтобы услышанное улеглось в голове молодого человека.

— Вы тот, кого мы в Артии называем «писателями» или «стихотворцами». Вы без труда используете свою реку на создание чего-либо, но вам сложно обратить свои силы на разрушение. Поэтому ваши слова в Кирте и были нестабильны.

Карик молча слушал.

— Каждый чтец обладает своими склонностями. Мне легче всего даются щиты, сокрытие и путешествие внутрь реки, Карту — боевые слова, Аран — манипуляции Потоком. Она может разрушить чужие предложения одним лишь словом, а Ивоне дана возможность работать с животными. Многие думают, что это зависит от типа реки или изначального таланта, и, возможно, они правы. Я считаю, что всё зависит от характера. Я хотел защитить свою семью любым способом и потому, несмотря на свой возраст, считаюсь одним из лучших в словах защиты. Я способен укрыть тело, дух и реку от множества типов воздействия. Учитывая недавно открытые обстоятельства, неудивительно, что моя племянница так легко взаимодействует с животными. В случае с вашей сестрой я могу предположить, что ей нравится сложность и структура Потока. Её захватывает грамматика и само построение предложений. Про Карта ничего сказать не могу — я слишком мало его знаю. Вам же, по-видимому, ближе всего созидание. В этом вы близки с Верховной. Только для неё Поток — это практическое средство, а для вас — самовыражение. Ошибусь ли я, если предположу, что вы занимаетесь скульптурой?

Карик внезапно густо покраснел и, стыдясь своего ответа, сказал:

— Я… Я немного занимался скульптурой в детстве. И… Ходил на несколько лекций в университете. Но не больше! — быстро-быстро сказал он.

Рабден удивлённо воззрился на молодого человека:

— Отчего вы стесняетесь этого занятия?

— Родители ещё до моего поступления в Альхейр сообщили мне, что отрекутся от меня, если я не стану боевым магом, а буду «жалким скульптором».

Подобного Рабден не ожидал. Он, конечно, предполагал, что разница в отношении к детям в семье Корран была достаточной, чтобы сделать Калина неуверенным в себе, но даже и не представлял, что она была столь значительна. В каком-то смысле можно было сказать, что Аран и Карик росли в разных семьях. Значит, слухи о том, что Корраны хотели отречься от сына, были правдой. «Обучение пойдёт сложнее, нежели я думал», — подумал принц, пытаясь сообразить, что можно сказать мальчику.

— То есть до поступления на чтеца вы хотели заниматься скульптурой?

— Да, — неуверенно сказал Карик.

— Это прекрасно.

— Почему?

— Это поможет вам в стабилизации вашей реки. Предполагаю, что в будущем вы будете даже более талантливы в восстановлении русла, чем ваша сестра, а это редкое и ценное умение, которое пригодится нам в путешествии. Или в «Лее», если вы предпочтёте отправиться туда.

Молодой человек промолчал, сам ещё не зная, какой путь выбрать.

— Мы с вами начнём с того, что вам даётся легче всего, а уж затем будет подтягиваться остальные аспекты. На данный момент это мне кажется самым эффективным методом обучения. А теперь давайте немного отдохнём и поможем приготовить ужин.

Иона нервничала больше, чем предполагала. Она всегда боялась экзаменов, но так сильно ещё ни разу не переживала. Возможно, это было из-за того, что она боялась разочаровать Карта и Аран, а может, из-за того, что она не так давно испытала травму русла.

В отличие от Карика, её река успела почти полностью восстановиться, поэтому во время испытания её не щадили, и, как и Калин, к концу она была просто вымотана. Пока она пыталась отдышаться, двое учителей о чём-то говорили в уголке. И в тот момент, когда Ивона уже начала думать о том, что провалилась, Карт заговорил:

— Что могу сказать…

«Точно провалилась», — испугалась она.

— Каких-то особых проблем мы с Аран не заметили. Естественно, с учётом того, что вы не закончили обучение, у вас есть некоторые пробелы, но их легко восполнить. Должен отдать вашему дяде должное — он действительно талантливый учитель. Его специальность — щиты, и они у вас хороши, но он также постарался не подавить ваши врождённые способности, а это редко у кого получается. Мы с Аран попробуем восполнить те лакуны, что увидели. Думаю, что начнём завтра. Река в храме восстанавливается быстро, поэтому ждать необходимости нет. Мы с вами закончили. Подождите, пожалуйста, в коридоре, я бы хотел проверить, что у Аран с Потоком.

— Да, конечно, — быстро проговорила Ивона и выпорхнула из зала, окрылённая похвалой.

Карт с Аран остались наедине.

— Ивона ушла, так что давай будем использовать доску. Мои глаза уже не так хороши, как раньше, и твой убористый почерк сложноват для меня.

Женщина подошла к доске и крупно написала:

— Извини, не подумала об этом. Зрение всё ухудшается?

— Да. Лем достал мне очки, но я не люблю ими пользоваться — зрение не настолько плохое, а минусов слишком много.

— Какие минусы могут быть у очков?

— У деревенских мужиков редко бывают очки, а я стараюсь походить на крестьянина.

— Зачем?

— Проще передвигаться по миру. Бороду тоже потому и отрастил. Больно у меня морда благородная без неё.

Аран беззвучно рассмеялась.

— Ну, что же, давай проведём то же испытание с тобой, — перешёл к делу Карт.

Аран кивнула и начала.

Получалось у неё из рук вон плохо. И дело было не в том, что она не могла воззвать к своей реке, а в том, что не понимала, куда направить её. Так, за тест она успела облить друга водой, разнести в щепки стул и чуть не подпалить его бороду.

— Всё-всё! Давай прервёмся ненадолго. На что ты ориентировалась, когда раньше управляла Потоком? На зрение?

Женщина кивнула.

— Хм… Оттого и не получается. Рабден прав — с твоей рекой всё в порядке. Проблема в привычке и твоём нежелании учиться использовать Поток по-другому. Я тебя понимаю. Мы с тобой уже слишком закостенелые, со сложившимся стилем, и нам сложно меняться. Не уверен, что сам бы смог найти в себе силы, чтобы это сделать. Но у тебя сейчас нет выбора. Нужно переучиваться. Главная проблема в том, что я и сам использую зрение, чтобы определять расстояние и остальные аспекты построения предложений. И я никогда не учил слепых, поэтому такого опыта у меня тоже нет. Нужно будет спросить у Рабдена, вдруг у него были слепые ученики. Если да, то можно будет с ним посоветоваться.

— Может, они уже закончили?

— Я спрошу.

Карт подошёл к лее в углу, поклонился и вежливо поздоровался:

— Да пребудет с вами Свет Диру.

— Да осветит он ваш путь, радих Карт.

— Можно вас попросить посмотреть, занимаются ли ещё Карик и Рабден в соседней комнате?

— Конечно, радих.

Прошла пара секунд.

— Только закончили, как раз собираются пойти помогать с ужином.

— Благодарю вас.

— Мы всегда рады помочь.

Повернувшись к Аран, Карт сказал:

— Пойду перехвачу их, ты посиди здесь.

Женщина ненадолго осталась в одиночестве.

— Привёл! Ребят отправил к Лему, пусть помогают, — вернулся мужчина.

— Как прошло испытание Карика? — написала на доске Алиан.

— Всё хорошо, река понемногу восстанавливается. Но вы ведь меня не для этого позвали?

— Вы правы. Скажите, пожалуйста, у вас были слепые ученики? У нас с Аран не было, поэтому мы не представляем, как можно ориентироваться при использовании Потока.

— В Альхейр не принимают слепых? — удивился Рабден. — В Академии Артии подобного ограничения нет.

— Принимают, насколько я помню, но у меня в группах их никогда не было.

— На магов Потока не принимают.

— О, а я и не знал, думал, что принимают на любой факультет.

— Хм… Понятно. У меня были ученики-слепые. В том числе мой младший брат.