– И в чем причина твоей внеплановой встречи? – наконец сухо поинтересовалась Констанция Мауриция, демонстративно не глядя на Мурасаки.

– Я завалил курсовой проект, – ответил Мурасаки и по привычке улыбнулся.

– Уже? Каким образом? – Констанция и не думала смотреть на своего студента.

– Я влюбился.

Констанция Мауриция замерла, а потом медленно коснулась экрана, отключая его, и в упор посмотрела на Мурасаки.

– Рассказывай, – потребовала она. – В кого ты влюбился?

– В Сигму, – ответил Мурасаки, не моргая и не отводя взгляд.

– Любопытный поворот. И как это произошло?

Мурасаки задумался. Да никак. Разве можно анализировать такие вещи?

– Не знаю, как это произошло.

– А ты подумай.

Мурасаки помолчал. Что он должен подумать? Что он может рассказать Кошмариции из того, о чем он подумал? И что она поймет? Она давно не человек, а может, никогда им и не была.

– Наверное, все дело в том, что Сигма интересная.

– Интересная, значит, – хмыкнула Констанция Мауриция. – Чем же она тебя заинтересовала?

Мурасаки нахмурился. Это был странный вопрос. Он над ним не думал.

– Она не такая, как остальные наши девушки. Упорная. Целеустремленная. Сильная. С ней интересно проводить время. Разговаривать. Обсуждать, что угодно.

– А с другими? – подняла бровь Констанция Мауриция. – С теми, кому ты два года морочишь голову, с ними тебе неинтересно? Твои однокурсницы, второкурсницы, первокурсницы… Я тебя одного видела только тогда, когда вызывала к себе. И тебе с ними было не интересно?

– Это другое, – признался Мурасаки и нервно рассмеялся. – Сигму не интересовало, нравится ли она мне. Я не собирался ее в себя влюблять, честное слово! Я не играл с ней в эту игру, ну, вы знаете, «посмотри на меня, разве я не прелесть?»

– Похвально. Надеюсь, ты играл с ней в игру «Посмотри на эту формулу, разве она не прелесть?»

Мурасаки согласно кивнул.

– Да, вы же сами поставили нас в пару и велели проводить все учебное время вместе. Вот мы и проводили. Почти исключительно в беседах о математике. И в решении задач. И теперь у Сигмы хорошие шансы сдать экзамен, но она не хочет на него идти. Считает, что ответственна за мой провал и будет нечестно, если она…

– Какой провал? – вскинула брови Констанция Мауриция. – Я чего-то не понимаю? Напомни мне условия вашего… курсового проекта.

– Я должен был подтянуть ее по математике, но так, чтобы она в меня не влюбилась. Она в меня влюбилась.

– И ты ей рассказал о своих чувствах?

Мурасаки снова кивнул и уставился в пол.

– А она тебе что-то сказала в ответ?

Мурасаки отрицательно мотнул головой.

– Тогда откуда ты знаешь, что она в тебя влюблена? Она тебе об этом говорила?

– Н-нет.

– И на каком основании ты сделал такие далеко идущие выводы? Вы оказались в постели?

Мурасаки покраснел, поднял глаза и тут же опустил.

Констанция Мауриция рассмеялась.

– Можешь не отвечать. Такие вопросы задаются не для того, чтобы получить ответ, а для того, чтобы увидеть реакцию, Мурасаки. Учти на будущее.

– На будущее? На какое будущее?

– На твое будущее, в том числе и на то, которое ты проведешь в Академии, – решительно сказала Констанция Мауриция. – Ты останешься, если Сигма сдаст экзамен.

Мурасаки недоверчиво посмотрела на куратора.

– Но ведь условия нарушены. Я не справился.

– Нет, конечно, ничего не нарушено, – покачала головой Констанция Мауриция. – Глобальная цель была изменить твою привычную модель поведения. Ты ее изменил. Не в ту сторону, в которую предполагала я. Но ты ее изменил. И довольно серьезно. Ты можешь работать в паре. Обращать внимание на проблемы других людей и даже решать их. Так что иди и позаботься, чтобы Сигма сдала свой экзамен. По крайней мере, чтобы она на него явилась. Уж с этим ты сможешь справиться, надеюсь? В крайнем случае, дотащишь ее на руках, ты сильный мальчик. Мне будет жаль, если ее придется отчислить. И тем более будет жаль, если придется отчислить тебя. Поэтому не забудь написать отчет. Настоящий отчет. Включая то, что ты мне сейчас рассказал.

Мурасаки кивнул и вышел. Постоял у стенки, чувствуя, как колотится в груди сердце. Вроде бы все было хорошо, никому из них не грозит исключение. Сигма обрадуется. Он сам должен обрадоваться. Но не получалось. Что-то здесь было не так. Но что?

Сигма в отчаянии смотрела на задачи. Ну как же так? Почему еще пять дней назад они казались простыми, а теперь даже условия не получилось понять с первого раза?! Что с ней случилось? Она как будто вернулась в тот кошмарный первый день лета, когда завалила эту проклятую математику. Неужели это все гормоны виноваты? Нет, что за ерунда, при чем здесь гормоны? Они уже давно метаболизировались... даже те, которые напрочь отключают мозги. Может, она просто слишком расслабилась после удачного теста? Вот это больше похоже на правду.

Так, соберись, Сигма, скомандовала она себе. Представь, что вокруг ничего нет, ничего не было, ничего не будет. Есть только здесь и сейчас. И в этой реальности есть всего три десятка задач, которые надо решить. И она уже однажды это проделала, так что ничего страшного. И еще у нее есть проверенная тактика от Мурасаки.

Сигма принялась читать условия задач по второму разу. Медленно и внимательно. Нет, не так уж страшно. Просто чуть более запутанные формулировки, более туманные условия. Но никакого ужаса нет, как и задач, которые она не представляет, как решать.

Когда Сигма дочитала условие последней задачи до конца, то почти успокоилась. К несчастью, тех задач, которые она точно знала, как решить, оказалось меньше половины. Зато фиолетовые метки напротив второй части ее успокаивали и напоминали о Мурасаки.

Сигма посмотрела на часы. А это что еще за выкрутасы?! Неужели электронный ассистент не включил таймер? Почему у нее до конца экзамена осталось почти три с половиной часа? Она же полчаса назад начала! Сигма почувствовала, как по спине стекает пот. Неужели сбой в системе? А если ее ответы не засчитают, раз таймер не включен?

– Почему не включен таймер? Технические неполадки? – задала она вопрос ассистенту. – Сколько у меня времени до конца экзамена?

– Таймер включен, – ответил ассистент. – До конца экзамена осталось три с половиной часа.

– А сколько всего должен длиться экзамен?

– Четыре часа.

– Почему?

– Требования технического регламента.

Сигма хотела было спросить, что это за требования, но вовремя прикусила язык. Она здесь не для обсуждения технического регламента переэкзаменовки. Потом выяснит. А сейчас надо взять себя в руки и решить все, что можно, раз уж ей так повезло со временем.

Сигма отправила последний ответ за секунду до звонка окончания времени.

Сил не осталось. Совсем. Сигма легла щекой на стол и удивилась, до чего он горячий.

– Время обработки теста составит около десяти минут. Прошу оставаться в аудитории до получения результата, – сказал ассистент. – Возможно, нам потребуется получить от вас пояснения некоторых решений.

Это была стандартная формулировка. Ассистент так всегда говорил. Но никогда ничего не уточнял. Сигма закрыла глаза. И тут же начала проваливаться в ватную тишину. Нет, так дело не пойдет. Она посмотрела на браслет. Сообщений от Мурасаки не было. Ну да, его же выпустят только по результатам ее экзамена. Сигма потрясла головой и снова посмотрела на часы. Прошло три минуты. Всего три минуты. Сигма зевнула. Пока она не уснула, надо поговорить, хотя бы с ассистентом. И тема для разговора как раз есть. Технический регламент.

– А почему время экзамена увеличено до четырех часов? – спросила Сигма.

– Согласно Техническому регламенту при уровне заданий выше базового время на их решение увеличивается пропорционально сложности.

Сигме понадобилось несколько секунд, чтобы осознать услышанное.