– Да, – вздохнула Сигма.

– Тогда у меня все.

– Подождите, – сказал Мурасаки. – Я правильно понял, что вместе с Сигмой мы можем свободно… – Мураски улыбнулся, – перемещаться по городу?

– Учеба есть учеба, – ответила Констанция. – Мне все равно, будете вы доказывать теоремы – на качелях в парке или на стене вокруг студгородка. Главное – результат.

Сигма вздохнула.

– Констанция Мауриция, есть одна проблема.

– Да?

– Я плохо учусь в присутствии посторонних людей. Не думаю, что…

– Не думаю, что меня это волнует, – ответила Констанция. – По другим предметам тебе не требовалось уединение ни на семинарах, ни на контрольных. Если Мурасаки будет трепаться не по делу, попроси его помолчать. Вот и весь секрет. Уверяю тебя, ему тоже надо многое освежить в памяти из пройденного материала.

– Да, – согласился Мураски, улыбаясь Сигме. – Не переживай, я умею молчать.

Констанция махнула рукой.

– Идите уже.

На выходе из кабинета Сигма вдруг обернулась. Констанция сидела на своем месте и терла виски кончиками пальцев. Даже странно, сейчас она выглядела почти настоящим живым человеком, а не холодной отстраненной моделью человека без изъянов.

– Не там, – сказала Сигма.

Констанция подняла на нее глаза.

– Если у вас болит голова, – храбро объяснила Сигма, – надо надавить на точку, которая находится между виском и ухом. Вы почувствуете. Там где крепятся мышцы. Надавить и растереть по кругу.

Констация удивленно задрала брови, но сдвинула пальцы с висков. Сигма кивнула. А потом повернулась в профиль и показала на точку за ухом.

– И потом еще помассируйте вот здесь. Снимет напряжение.

– Ты знакома с рефлексотерапией? – удивилась Констанция.

– Основы биомоделирования, – ответила Сигма.

Констанция Мауриция кивнула.

– Да, в самом деле, я не подумала, что его можно применять и так. Спасибо, Сигма. Мурасаки, теперь ты понимаешь, что Академии тяжело будет потерять такую ученицу?

Мурасаки вздохнул и открыл дверь.

Они забились в пустую аудиторию и просто молча сидели. Сигма понимала, что надо что-то сказать. Но что? Вид у Мурасаки был изможденный, как будто все силы у него закончились ровно в тот момент, когда они вышли из кабинета куратора. Он сидел, привалившись всей спиной к стене, и даже голову откинул назад, словно даже позвоночник не мог больше выполнять свою роль.

Не спрашивать же у него, когда он в таком состоянии, что он думает по поводу этого странного разговора. Что бы он ни думал, это ничего не изменит. Как, собственно, и ее попытки отделаться от компании Мурасаки. Может, он молчит, чтобы не мешать ей заниматься? Да нет, не похоже. Сигма вздохнула.

– Ты хоть позавтракал?

Мурасаки покачал головой, не открывая глаз. То ли да, то ли нет. Но судя по опозданию, скорее всего, нет.

– Я тоже нет, – ответила Сигма. – Может, сходим поедим?

Мурасаки открыл один глаз и посмотрел на Сигму.

– Сходи, конечно.

– А ты?

– Не. Сил нет.

Сигма поднялась.

– Ты здесь будешь сидеть?

– Ага.

– Я принесу тебе чего-нибудь.

Мурасаки закрыл глаза, поморщился, как от боли.

– Нет. Не надо еды. Воды, ладно?

– Что ж ты сразу не сказал?

Сигма вытащила из рюкзака бутылку с водой и чуть не бросила Мурасаки, но вовремя спохватилась. Он в таком состоянии вряд ли поймает. Подошла, открутила крышку, протянула.

– Пей давай.

Мурасаки выпил всю воду в несколько больших глотков.

– Спасибо.

– Так ты пойдешь со мной?

– Нет, подожду здесь.

Сигма спустилась на первый этаж и наполнила пустую бутылку в питьевом фонтанчике. Конечно, не стоило бы сейчас так носиться с Мурасаки, ей еще учиться надо. Но с ним явно происходит что-то неправильное. Может быть, даже опасное. Сходить к Кошмариции? А если это она вытянула из него силы? Нет, не пойдет. Вызвать врача? Наверное, он бы вызывал сам или попросил.

– Тебе врача не вызвать? – спросила Сигма, когда Мурасаки выпил и эту воду, чуть менее жадно.

– Нет. Ты иди. Завтракай, – выговорил он. – И возвращайся.

Сигма пожала плечами.

– Еще воды принести?

Он покачал головой.

– Как скажешь.

Сигма заканчивала с творожной запеканкой, когда к ее столику подошли Бета и Тав. Тав училась с ней в одной группе, но они не дружили. Бета – та и вовсе была подружкой Ро, напарника Сигмы на лабораторных практикумах, и вечно то закатывала Сигме истерики, то уводила Ро в самые неподходящие моменты, и Сигме приходилось обсчитывать результаты в одиночку. Так что и с Бетой у Сигмы отношения были не такие близкие, чтобы целовать друг друга при встречах. Или завтракать вместе, когда вокруг полно пустых мест.

– Привет, Сигма, – сказала Бета, села рядом с Сигмой и полезла целоваться.

Сигма через силу улыбнулась. Локоны Беты попали ей в нос. Духи Беты вызывали стойкую ассоциацию с истлевшими цветами. Пудра Беты осыпалась ей на щеку как пыльца с крыльев мертвой бабочки.

– Меня Констанция вызвала, – сказала Тав, томно садясь напротив Сигмы и хорошо выученным движением перебрасывая косу через плечо. В черные блестящие волосы были вплетены красные бусинки, и это выглядело так, будто стая насекомых с глянцево-красным панцирем ползает по волосам Тав. Сигма отвела взгляд от косы и поняла, что не способна больше съесть ни крошки.

– Сочувствую, – сказала Сигма, – у нее голова болит. Я у нее с утра уже была.

– Получила задание на курсовой проект?

Сигма кивнула.

– И как? – Тав подалась вперед. – Сложно?

Сигма кивнула.

– Зато у нас все просто, – рассмеялась Бета. – Мы вытащили себе по теме, у кого темы совпали, можно объединиться в группы. В нашей группе Ита и Тет. Разрабатываем тему самопожертвования в истории.

Тав скептически поджала губы.

– Слишком просто для Кошмарии, – сказала Сигма.

– Кошмариция? – спросила Тав, выразительно поднимая брови. – У тебя завелись дружки среди старшекурсников? Только они так Констанцию называют.

– У меня напарник старшекурсник, и у нас встреча через десять минут, – Сигма выразительно посмотрела на браслет. – Так что я пойду, девочки. Увидимся вечером.

– Наверняка ты довольна, что будешь работать над проектом со старшекурсником? – спросила Бета, отодвигая стул, чтобы Сигма могла пройти.

Сигма вышла из-за стола, поправила сумку на плече и посмотрела на Бету сверху вниз.

– Надеюсь, что это будет получше, чем с некоторыми однокурсниками, знаешь ли.

Тав засмеялась. Бета не нашлась, что сказать, и Сигма ушла.

Перед тем как возвращаться к Мурасаки, Сигма выбежала на улицу и купила в крошечном магазинчике две спелые груши и бутылку свежевыжатого гранатового сока.

Все это Сигма сложила перед Мурасаки, который, казалось, так и сидел в той же позе, в которой она его оставила полчаса назад.

– Просыпайся, – сказала Сигма. – У меня к тебе есть пару вопросов.

Мурасаки открыл глаза. При виде груш на его лице изумление. Потом он перевел взгляд на бутылку.

– Это то, что я думаю?

– Откуда мне знать, о чем ты думаешь, – пожала плечами Сигма. – Это гранатовый сок, не кровь.

Мурасаки слабо улыбнулся, но взял бутылку с соком и сделал несколько глотков прямо из нее, хотя Сигма поставила рядом с ним картонный стаканчик.

– Как ты узнала? – спросил Мурасаки, не выпуская бутылку из рук. – Биомоделирование?

Сигма села на парту, хотя так делать не стоило. Но садиться на стул рядом с Мурасаки ей не хотелось. Парта же напротив него стояла слишком далеко, и Сигма не была уверена, что расслышит, что говорит Мурасаки.

– Нет, не биомоделирование. Я же не знаю, что с тобой.

Мурасаки сделал еще несколько глотков сока, потом взял грушу и взвесил в руке. Откусил. Зажмурился и улыбнулся. И снова стал похож на кота. Он ел удивительно аккуратно, ни капли сока не попало ни на парту, ни на Сигму, хотя груша едва не лопалась от спелости. Когда от груши ничего не осталось, кроме костяной сердцевинки, Мурасаки бросил ее в урну и посмотрел на Сигму.