– Вообще, ты прав. Кажется, ничего, – Сигма рывком поднялась и снова подошла к диску.

– Наверное, в этом все и дело, – Фа тоже подошел и встал рядом с ней.

– А ты чего боишься? – спросила Сигма. – Исключения из Академии? Смерти?

– Что все это не по-настоящему, – тихо ответил Фа. – Что я схожу с ума. Может быть, я лежу в больнице и все это вижу в бреду. А потом однажды лекарства подействуют, я приду в себя и пойму, что мне все это привиделось. Вся наша Академия. Высшие. Я сам, деструктор, который может разрушать миры. Больше чем человек. Верховное божество какое-то. В моем мире… нет поклонения богам. Само понятие божества считается атавизмом слабого сознания. Никаких сверхъестественных способностей нет. Нельзя силой мысли вызывать дождь или нагревать металл простым прикосновением. Все секреты природы изучены, записаны в формулы, а если есть, что-то, что не описано формулами и не изучено, то на самом деле этого нет, это обман, шарлатанство и все такое. Когда я был подростком, меня сводила с ума мысль об этом. Что в мире не осталось ничего тайного. Что мир – это просто большой механизм, в котором не бывает сбоев, случайностей, совпадений. Я не мог в это поверить. Врачи говорили, это от слабости характера. Мой мозг ищет защиту в волшебстве или божестве от собственной несамостоятельности, пытается найти объект, чтобы переложить на него ответственность.

– Это ужасно! Бедный Фа, – прошептала Сигма и обняла его за плечи. Фа с благодарностью прижался плечом к ее плечу. Простой дружеский жест. Простое тепло другого человека рядом. Благодарность за поддержку. За понимание. То, чего Сигме так не хватало все это время. – Ты не сошел с ума. Я не галлюцинация. И наша Академия тоже.

– Иногда я знаю это, а иногда нет, – грустно сказал Фа. – Поэтому… я сказал тебе, что могу составить тебе компанию… в твоих приключениях. Ты – не тот человек, которого я мог бы придумать.

Сигма потрепала Фа по плечу. Не говорить же ему, сейчас, в самом деле, что в ней нет ничего сложного, что она простая обычная девочка, та же, какой была три года назад, когда готовилась к экзаменам и хотела стать архитектором. Она знала, что он ответит: обычная девочка, которая разрушает стены, устраивает фокусы с гравитацией и видит перламутровое небо, – это необычная девочка. Но внутри себя она чувствовала себя… обычной.

– А ты говорил об этом с родителями? – спросила Сигма. – О том, что мир похож на механизм?

Фа грустно рассмеялся.

– Мои родители дали мне только свои гены и все. Я их никогда не видел и ничего о них не знаю. У нас есть воспитатели. С ними я говорил, они отвели меня к врачам, а что сказали врачи, я тебе уже рассказал.

– Знаешь, – сказала Сигма, – я очень рада, что ты поступил в Академию и теперь здесь. Я бы точно в твоем мире сошла с ума.

– Так, может, мы в моем мире и я сошел с ума? – со вздохом спросил Фа.

Сигма нащупала его воротник, отодвинула и крепко ущипнула за шею у основания челюсти. Фа вскрикнул и подскочил на месте.

– Ты чего? Это больно! – он отодвинулся от Сигмы и потирал место, где образовался небольшой синяк.

– Нервное сплетение, – объяснила Сигма. – Помогает кратковременно привести в сознание людей даже с глубокими нарушениями восприятия. Из комы вытащить, правда, таким образом нельзя. Но сильная боль… действует очень терапевтически.

– И? – мрачно спросил Фа.

– Поздравляю, ты не сошел с ума, ты находишься в Академии Высших, через пару лет станешь дипломированным деструктором и если захочешь, можешь пойти и разрушить мир, который пытался сделать тебя сумасшедшим. А теперь пойдем в медпункт, уберем твой синяк, пока все не решили, что это что-то другое.

– Например, что?

– Например, след от страстного поцелуя.

– Сигма, – укоризненно сказал Фа, – ты что, знаешь, как выглядят следы от…ээээ… таких поцелуев?

– Конечно.

– То есть твой совет про влюбленность и секс… он что, на личном опыте основан?

– А ты как думал? Конечно! Только если решишь ему последовать, меня исключи из списка своих потенциальных девушек.

– Я что, похож на сумасшедшего?

– А что, нет? – спросила Сигма и они хором расхохотались.

В дверь снова стучали. Сигма открыла глаза. Да что же это такое?! Кто теперь решил предъявить ей претензии? Наверное, Фа, раз они с ним вчера гуляли и болтали половину дня.

Сигма выползла из-под одеяла, бросила взгляд в зеркало. Желтая плюшевая пижама, совершенно бесформенная. Ничего неприличного не видно. Да и в конце концов, что там сказал Фа? Секс – это скучно.

Она открыла дверь. На пороге и правда стоял Фа.

– У тебя окно в комнате есть? – спросил он без предисловий.

Сигма отступила, пропуская его, и захлопнула дверь. Потом подошла к огромной зеленой портьере в полстены и раздвинула. За окном переливался все тот же перламутровый туман, медленно скручиваясь в спирали.

– Что я должна увидеть? – спросила она, обернувшись к Фа.

– Перламутровый туман? – предположил Фа.

– Ты смеешься?!

– Нет, что ты! Я вижу перламутровый туман! – Фа подошел к Сигме и провел рукой, повторяя очертания одной из спиральных лент. – И он течет и завивается.

Сигма посмотрела на Фа.

– Поздравляю, у тебя большие неприятности!

– Да? И что это значит?

Сигма пожала плечами.

– Не знаю. Думаешь, мне что-нибудь объяснили? Эвелина сказала, что у меня появились новые способности и что она назначит мне какие-то дополнительные занятия. Но пока не назначила. Так что я понятия не имею, что значит этот туман. И вообще все это.

– А ты что-то такое… особенное чувствуешь? – спросил Фа. – Какие-то новые способности?

– А ты? – спросила в ответ Сигма.

Фа хмыкнул.

– Слушай, а может, его все сейчас видят? Этот туман? Я же ничего такого не чувствовал, никаких… ээ-э… способностей. И вчера вроде бы ничего не случилось… такого, чтобы их вызвать.

– Интересный вопрос, – кивнула Сигма. – Пойдем проверим.

Она вышла из комнаты, Фа – следом за ней.

– Это же комната Айна, – сказал он, когда Сигма остановилась перед дверью, раскрашенной в черно-белую клетку.

– Я знаю.

– У вас с ним такие отношения… что ты можешь к нему прийти рано утром? А если мы его разбудим?

– У меня с ним нет никаких отношений, поэтому я могу прийти к нему рано утром. И вообще, если он спит, то не откроет, а если откроет, то не спит. Логично?

– Ты сумасшедшая, – закатил глаза Фа.

– Я деструктор, – ответила Сигма и постучала в дверь. Потом вспомнила, как утром в ее дверь стучал Мурасаки и добавила в свой стук настойчивости.

За дверью послышались шаги. Сигма отпрыгнула назад в тот момент, когда Айн с яростью распахнул дверь и выплеснул им под ноги таз с водой.

– Он всегда так делает? – спросил Фа у Сигмы, отступая от лужи.

– Не знаю, – сказала Сигма и лучезарно улыбнулась Айну. – Доброе утро! Надеюсь, мы тебя не разбудили?

Айн молча переводил взгляд с Сигмы на Фа и обратно. Потом посмотрел на таз, на свои руки, на дверь.

– У нас к тебе просьба, – быстро сказала Сигма, пока Айн не захлопнул дверь.

Айн молча поднял брови.

– Пожалуйста, посмотри в окно и скажи, что ты там видишь?

– А что я там должен увидеть?

– Ты просто посмотри и скажи нам, – сказал Фа. – Мы даже заходить не будем.

– Мы же все равно тебя разбудили, – добавила Сигма. – Просто глянь, скажи нам и мы уйдем. И даже никому не скажем, что эту лужу сделал ты!

Айн отошел от дверей и направился к окну. Фа с Сигмой подошли к двери, но входить в комнату не стали, просто ждали, пока Айн подойдет к своему окну и откроет жалюзи.

– Вы издеваетесь? – Айн повернулся к Сигма и Фа. – Ничего особенного я не вижу. Сверху небо, снизу дорожка к столовую. Ни драконов, ни пожаров, ни фонтанов из шоколада.

– Серьезно? – удивилась Сигма. – А какое небо?