«Ой!».

— Жена босса, в чем дело?

Рвано выдыхаю:

— Все хорошо.

— Уверен, что все-таки пугаю. Ася, будьте так добры, сообщите хотя бы в устной форме, в чем я дал маху? Где повел себя бестактно? Возможно, куда-то не туда посмотрел? Что мне нужно сделать, чтобы завоевать доверие или хотя бы уменьшить градус напряженности, который, как я ни стараюсь, ни черта не опадает? Я, признаться, уже отвык от этого, — он прыскает и выпускает мою руку, чтобы посмеяться себе в увесистый кулак. — Прошу прощения.

Ну что ж! Я очень рада, что хоть кого-то в этом сильном обществе повеселила.

— Я Вас не боюсь, — резко вскидываюсь, вперед выпячивая подбородок. — Вы не страшный.

К тому же, довольно симпатичный. Конечно, на любителя, тем более что я мужа искренне люблю.

— И это правильно! Я красивых женщин обожаю и не обижаю. Не так воспитан, к тому же слабых нужно защищать.

Мне нечего сказать, однако все-таки шиплю, стараясь не дышать, чтобы не сбиваться с ритма:

— А не красивых?

— Таких вообще не знаю.

— Среди Ваших знакомых…

— Некрасивых женщин нет, Ася. Давайте перейдем на «ты», все-таки я присутствовал на вашей с Костей свадьбе и игрался с мальчуганом, у которого, уверен, вызвал искреннюю симпатию. А вот с его прекрасной матерью — увы, пока промашка. Согласны убрать официоз, Ася?

— Если Вы… — моментально осекаюсь, потому как этот Александр странно и кокетливо подводит хитрые глаза, подмигивает и покусывает нижнюю губу. — Пожалуйста, не делайте так.

— Я отобью тебя, Ася. Босс тысячу раз пожалеет о том, что так опрометчиво отпустил тебя со мной. Большинство утверждает, что я отлично танцую. Я хорошо веду, а ты послушная партнерша. Сегодня — без проблем, да и мелодия душевная. Отвлекся — прошу прощения. Знаешь, что говорят про мужчин, которые клево двигаются под музыку?

— Нет, — моргаю, сглатываю и застываю, широко распахивая глаза.

Подавшись на меня вперед и вниз, этот Саша трогает губами мочку и посмеивается в мою ушную раковину, задевая длинными ресницами щеку, а также взмокший, напряженный донельзя висок.

— Мы отличные любовники, красавица. Вертикаль с горизонталью идеально контактирует в интимных вопросах.

— … — сильно вздрогнув, тут же отстраняюсь.

— Я под контролем, жена босса. Тише-тише. Помню и про долг, и про дружбу с Котяном, и про его персональный случай, а также отдаю себе отчет в том, что эта дама несвободна. Поэтому, — он вздергивает меня, как гуттаперчевую куклу, и теснее прижимает к себе, — и говорю, покамест обстоятельно предупреждая, что без сомнений отобью тебя. Красову полезно напрягаться на личном фронте. Мне кажется, или босс сегодня похож на сытого довольного кота? Улыбается, словно усатой мордой нырнул в миску с жирненькой сметаной. Котенька — такой милаш. И не скажешь, что мальчику сегодня стукнуло аж целых сорок лет. Выглядит наш дорогой и обожаемый Константин Петрович на свои лучшие семнадцать лет. Я, кстати, чуть-чуть моложе. Мне тридцать восемь. А тебе?

— Мне двадцать пять, — хриплю, заваливаясь на спину, лечу и падаю, теряя и сознание, и честь, и гордую осанку, которую уверенно держала до сего момента.

Его напор стремительный, а сила, с которой он меня удерживает, не совпадает по измерительным единицам с человеческой. Этот человек — гигант! Прогнувшись в пояснице, откидываюсь и застываю в кривой и жутко неудобной позе.

— Я Косте расскажу. Отпустите меня, пожалуйста.

— О чем? — по-собачьи выставив большое ухо, этот наглый человек прислушивается, присматривается и, кажется, навсегда запоминает то, что я, подрагивая, лепечу. — Вернись-ка сюда, Ася. Ну же! — перехватив покрепче, возвращает меня в нормальное и удобное, исключительно для себя, исходное положение.

— Я замужем, Александр.

— Саша, — лукаво подмигнув, лениво исправляет. — Я Саша, Ася. Но Александр — исключительно для подчиненных и для бабушки, которая, между прочим, потомственная дворянка. Старушке девяносто лет. Недавно справили ей день рождения. Присутствовала вся семья, которая немногочисленна, если что. Родителей нет в живых: они погибли, попав под товарный поезд. Отец не справился с управлением и выперся на железнодорожное полотно, проигнорировав предупредительные сигналы светофоров и заградительный шлагбаум. Живем вдвоем с бабулей. Хочешь познакомлю?

— Нет.

— Да брось, мать наследника империи. Будь проще. Ты же красавица, умница — так, между прочим, Костя говорит. Я цитирую дословно. Когда наш важный шеф заканчивает утреннюю планерку, то гордо сообщает:

«А моя жена, ребята, идеальная красотка, уникум, талант, храбрость и чуть-чуть зазнайство». На последнем, кстати, совещании обратился ко мне с таким вот предложением:

«Надо расслабить мою женщину, Фролов. Займись девочкой, братан!».

Зачем он это все мне говорит? Александр шутит или издевается?

— Вы князь?

— Едва ли. Скорее, граф, хотя предпочел бы чин барона. Что скажешь, если я займу тебя на весь этот вечер? Пойми, красавица, я не привык отказывать лучшему на свете боссу. Да и Костя в гневе ужасен и кошмарен, если честно. У него вот здесь, — указательным пальцем тычет себе в шею, — вена сильно напрягается и пульсирует, пульсирует, пульсирует, вызывая кровоизлияние в его дорогостоящих мозгах. Но сегодня Красов сильно занят. Он непрерывно получает поздравления. Смотри, — теперь кивком указывает себе за спину, — от телефона ухо не отлепляет. Великий человек — непрекращающаяся лесть, заискивания и подарки. А с тобой в «Эрудит» уже играл? Он, на секундочку, большой интеллектуал. Но со дня женитьбы перестал третировать меня этими пятничными посиделками с пластиковым кроссвордом. Я точно знаю, что ему нужна ментальная разрядка, а то мозги в кисель свернутся. Отсюда я делаю вывод, что наш Котян нашел себе другой объект для эрудированной экзекуции. Это ты, красавица?

Увы, но нет!

— Костя ведь Ваш друг, — цепляюсь пальцами за его плечо, комкаю дорогую ткань, потом вдруг отпускаю, перебираю пальцами, стараясь разгладить складки, которые образовались в результате бешеного захвата. — Но Вы не очень лестно о нем отзываетесь. Еще кокетничаете со мной и говорите пошлости. Вам не стыдно?

— Ни капельки. И да, еще. Я флиртую, Ася.

— Наверное.

Пусть будет так!

— Это называется легкий флирт и заискивание перед второй половиной босса. Зачем ругаться с тем, кто может что-то на ушко благоверному в кроватке нашептать?

— И все же! Мой муж считает Вас лучшим другом.

— И лестно, и похвально, и сомнительно, и радостно, но все именно так, как ты сказала. Я тебя прошу, помни, пожалуйста, про простое местоимение «ты». Честное слово, неудобно, когда такая женщина обращается ко мне, пространно намекая на существенную разницу в возрасте. Я не старик, если что. Ни разу не был женат, но надеюсь, что встречу ту… — он сильно раскрывает рот, почти показывая мне язык и гланды. — А вот, кстати, и она! За-ра-за все-таки пришла!

Элегантный брючный костюм, вытянутый узкий клатч, чересчур высокий каблук и очаровательная улыбка у женщины, замершей на входе в полутемный зал — это очень стильно и опасно.

— Ваша возлюбленная?

— Если бы! Но я определенно нахожусь в большой растерянности в ее присутствии, о великая жена мудрого и злого босса.

Запахло, кажется, свободой? И я наверно спасена?

— Вы с ней встречаетесь?

— Не то чтобы встречаюсь. Скажем так, я о ней мечтаю, но…

Все ясно! Он кобель. Я начинаю сочувствовать шикарной женщине, которая уверенной размашистой походкой направляется к стоящему спиной к ней Косте.

— А говорила, что не приедет. Бестия, фурия, гарпия, кикимора и ведьма. Но! — остановившись, он поворачивает меня, располагая нас лицом к тому, что происходит в том углу площадки. — Исключительная красавица! Что скажешь?

Немножечко обидно, если что…

— Это Инга Терехова, Ася. Клиент нашей фирмы и временный деловой партнер, — сквозь зубы произносит Костя, представляя женщину, рассматривающую меня с нескрываемым пренебрежением и еще чуть-чуть с бахвальством. — Мы партнеры до тех пор, пока не закроем контракт. А потом…