«Да это не спальня, а проходной двор!» — в истерике подумала я и, не долго раздумывая, тут же поменяла направление, отползая под кровать — «Мать моя сыра-земля, шершавый-ламинат, заноза-в ноге! Спаси и сохрани! Уиии! Пусть меня не найдут! Пусть не найдут!»

Дверь резко отворилась, являя замершей без дыхания мне начищенные мужские сапоги и ворвавшийся в комнату отвратительно знакомый хвойный аромат.

А затем в тишине раздался тихий, уверенный голос:

— Леди Лея?

…

Никогда еще Никай не был так отвратителен сам себе, как в эту ночь, когда, сорвавшись, опустился до оскорблений и откровенных угроз в адрес дрожащей от страха девушки.

И никогда еще он не был так близок к тому, чтобы обесчестить невинную, неопытную девушку, не оглядываясь на возможные последствия.

— Идиот, — простонал он, с силой сжимая кулак и направляясь по темным коридорам в собственные покои.

Перед глазами стояли заполненные непролитыми слезами синие глаза и отчаянно шмыгающий острый носик.

«… Чтобы я, впоследствии, опять не поняла Вас неверно и не оказалась, по недомыслию, еще в чьей-то постели в том же положении!» — недальновидно уколола его она, и не будь он уверен, что в его крови нет огня, он мог бы поклясться, что едва не сжег пламенем отчаянную принцессу, посмевшую так жестоко шутить над обескураженным собственными эмоциями регентом.

Никай резко остановился у выходящего в сад окна, с трудом переводя дыхание и успокаивая вновь зашедшееся яростью сердце.

«Просто эта дурочка не желает подчиняться» — подумав, решил он — «Тщательно продуманный план трещит по швам из-за неподконтрольных выходок этой выскочки! Сама не знает, чего хочет. Не умеет расставлять приоритеты и действовать в ущерб собственным мимолетным желаниям ради достижения большего. И, что самое ужасное, тем самым ставит под угрозу и достижение моих целей»

Регент устало оперся руками о каменный подоконник и несколько раз жадно втянул через нос сладкий ночной воздух:

«А эта сцена… Стоит признать. Я увлекся. Да и кто бы устоял? Молодое, гибкое тело, жадная до первых ласк девушка… свежая, неиспорченная, отзывчивая в моих руках… Черт. Если бы не это ее «Киран»…»

И сердце мужчины снова подавилось терпким ядом чужого имени.

«Самоуверенная идиотка!» — в сердцах подумал он, сжимая пальцами каменную кладку — «Из-за желания утереть нос сестре уперлась в него! Даром он ей не был нужен, пока Леатора не прибыла, и я не озвучил план, отдать ее за короля. Из-за своих детских амбиций она теперь способна наворотить дел. Наверное, нужно было просто довести дело до конца и тем самым полностью исключить саму вероятность того, что Киран станет интересоваться Второй наследницей. Брат не подбирает за другими. Брезглив не в меру. Правда, тут еще эта зацикленность его пробуждающегося Зверя на этой малышке… Как бы совместить одно с другим?»

В саду тихо завела предрассветную трель одинокая пичуга и регент устало вздохнул, обреченно повесив голову:

«Эта ночь, похоже, никогда не закончится. А утром еще следует навестить Леатору с визитом вежливости и поинтересоваться ее самочувствием после происшествия. Да еще и заставить Кирана сделать то же самое. Но, пока что, надо успокоить Лорелею. И не потерять ее лояльность. Что-ж, какую девушку не согреет мысль о том, что мужчина сорвался от ревности? Лишь бы не успела лечь спать…»

Никай уверенно развернулся на каблуках, направляясь в обратную сторону.

Комната Леи встретила его тишиной и смятой постелью.

— Леди Лея? — тихо позвал он, но услышал лишь шелест трепещущих на ветру занавесок и шепот сквозняка из-под двери — М-ммм… да черт тебя возьми! — со злой обреченностью простонал он и с размаху упал на смятую постель, накрывая свое лицо еще теплой подушкой.

Нос тут же заполнил легкий цветочный аромат, с далекими нотками дикой розы.

«Ее запах» — с каким-то ужасом подумал он, прижимая подушку плотнее к лицу и в голос рыча от злости — «Дура! Куда ушла одна, ночью? Нормальная девушка должна после такого горько рыдать у себя в постели, а не шляться не пойми где, ища на собственную задницу приключений! Вот ведь тьма! Теперь искать ее по всему замку!»

И регент в бешеной злости сгреб на себя руками простыни и остальные подушки, пытаясь смириться с очередным просчетом в отношении сумасбродной леди.

Скрип двери заставил мужчину настороженно замереть под простынями, напрягая слух.

«Неужели вернулась?» — подумал он и тут же оценил, что звук пришел с другой стороны — «Ванная! Точно. Наверное, умывалась» — решил, было, он, но тут скрип половиц заглушил тихий и мелодичный перезвон серебряных колокольчиков, а тишину прервал глубокий и откровенно нетрезвый мужской голос:

— Не судите строго, леди.

…

Сперва в него полетел куст шиповника. Последний, судя по всему. Потому как остальные уже давно были безжалостно выдраны прошлыми воздыхателями неугомонной леди Леи.

Куст метко попал в цель, оседая корнями прямо на подушках и пачкая постель сырыми комьями грязи.

— Это Вам, — пояснил Киран, вздыхая — Его лучше в волосы… Чтобы красиво — и, развернувшись, прямо из стоячего положения, король наклонился к полу.

Закрыть глаза Никай не успел. А потому воочию убедился в глубине братской души, ежели можно так выразиться.

Пока регент пытался справиться с резко поднявшейся к горлу тошнотой (все-ж таки некоторые интимные подробности о собственном брате были явно лишними), как прямо в него полетела россыпь каких-то мелких камушков. Один из них упал между подушек и в нос Никаю ударил аромат жженой карамели и жареного ореха.

— Вот. Погрызите, пока, — пьяно покачиваясь, выдал Киран и неожиданно плотоядно улыбнулся — Хотя… Может ну его? Давайте сразу в клетку, а? Я Вас золотом осыпать буду.

И нетрезвый мужчина, скалясь и оплывая туманом, уверенно направился к кровати, радуя замершего в подушках регента на глазах обретающим плотность образом алого дракона.

Никай испугался. Дракон чужого мужчину в постели своей избранной не оценит точно. Тут братские чувства не помогут, и в шутку ничего не сведешь. Остается надеяться, что смерть будет быстрой. И то, если сильно повезет.

От отчаяния, регент глухо застонал и ощутимо вздрогнул, нащупывая на бедре острый кинжал.

Король замер. Крылья его носа пару раз трепыхнулись, втягивая воздух. Голова ящера медленно наклонилась в сторону.

— Ты боишься меня с-силь? Не бойс-ся… Ты моя драгоценнос-сть.

Вместо ответа, однако, прямо в обескураженную драконью морду прилетел метко брошенный глазированный орех, выпущенный из-под горы одеял.

Зверь замер и слегка задумался.

— Ну, нет так нет, — грустно вздохнул Киран и повел головой, отгоняя таящий туман — Тогда по Вашим обычаям… Надеюсь, Вы оцените.

Он оценил!

О, он оценил так, как не оценивал еще ничего и никогда!

«Надо было соглашаться на клетку.» — мелькнула даже в голове Никая мысль, прежде, чем он вспомнил, что осыпание золотом лично ему не грозило.

Если бы в качестве оценки и оплаты могли быть приняты банальные золотые монеты, регент отдал бы всю казну Дернии даже не икнув, лишь бы не видеть этого. Но, увы. Мироздание было глухо к его мольбам, и мзду золотом не принимало. А, потому, отчаянно кутаясь в сползающие простыни и молясь, чтобы охваченный азартом искрометного танца король не вздумал приближаться к месту его дислокации, регент лишь таращил из-под подушки расширенные ужасом глаза и старался не дышать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Номинально укрытые прозрачным газом платка бедра качнулись из стороны в сторону, демонстрируя испуганному Никаю накаченные ягодицы и плавную линию узкой талии его брата. Задорно звякнули колокольчики, игриво подкинутые резким взмахом царственно-волосатой ноги.