И Никай нервно отбросил со лба опрометчиво отращенные пряди, заодно отмахиваясь и от своего больно дернувшегося и сжавшегося в тугой комок сердца.

Вот думайте обо мне, что хотите, но выступление Никая на меня должного впечатления не произвело.

Нет, я конечно задумалась было о том, что вполне возможно, что регент прав и моими эмоциями сейчас управляют не мозги, опыт и холодный анализ, а обычная женская «пэмээска» и «обиженка». Которая не особо смотрит на факты как таковые, а больше основывается на таких неоспоримо важных критериях оценки, как «Никто меня не любит», «А как же я?» и «Ой, всё». Пункты несомненно важные и ни разу не высосанные из пальца, как лишний способ привлечь к себе внимание или просто покапризничать. Но в нашем конкретном случае, возможно, немного все-таки притянутые за красные драконьи ужи к чьей-то хитрой капризной попе.

Но почти сразу я недовольно отбросила сомнения в собственной адекватности.

Все-таки, Никай оценивал мои подозрения с точки зрения реакции инфантильной юной принцессы, испорченной громадными комплексами надолюбленной и недооцененной всеми, кем только можно в крепком кругу своей семьи. Но я-то ею не являлась! За моими плечами был опыт тридцатилетней женщины, озверение на базе профдеформации и вполне себе аналитический склад ума. А, посему, в кристальную честность ранимой драконьей души, столь воспеваемую в романтическом фэнтази, я не поверила ни разу. Что за бред, в конце-то концов? Такой он весь занятой и загруженный, что совершенно неожиданно именно для меня и минутки не осталось? Не смешите мои тапки, дорогие котики. Как говорила одна моя знакомая бухгалтер ( тоже опытная женщина за «много» килограмм и с грустным взглядом прозревшей с годами хищницы): «Желание — это тысяча возможностей, а нежелание — тысяча причин». Аминь.

Единственное, что пахло умными мыслями в монологе регента, так это его обоснованные сомнения в личности того смелого, но явно уже вымирающего существа, которое решилось-таки открыть мне глаза на откровенное пренебрежение короля и через записку воочию показало мне всю глубину его черной души. Осталось только определить этого честного и недальновидного человека и всячески его отблагодарить. Сперва, конечно, качественно отпинав его за причиненные мне минуты душевных мук. Ибо, как оно ни странно, даже понимая головой всю непроглядность подлой королевской сути, я грустно хлюпала носом и стирала дрожащими пальчиками непрошеные пудовые слезы. Глупая сущность книжной героини пробивалась наружу совершенно неконтролируемыми вспышками детских поступков, излишней эмоциональности и — вот, пожалуйста!-совершенно не к месту обострившейся обидчивости. Ну вот не все ли мне равно, что красивый брутальный мужик с очумительным красным драконом в анамнезе оказался просто очередным треплом с завышенным самомнением и потребительским отношением к женщинам? Ан, нет же! Сижу тут и плачу над бесцельно прожитыми неделями и разбитым девичьим сердцем. Будто и правда только что об острые льды реальности разбилась моя розовая хрупкая мечта на «долго и счастливо». Ну какой хэппи энд?! Я книжку лично правила! Нет там для моей героини ничего счастливого, даже в плане конца. Хоть и стараюсь я в меру своих цыплячьих сил хотя бы не помереть героически, согласно сюжету.

В общем, примерно с этими и другими похожими мыслями, я задумчиво вглядывалась в одну точку, понуро сидя на кровати в предоставленных мне апартаментах, когда тишину моего депрессивного состояния нарушил тихий стук в дверь.

Я ощутимо вздрогнула и недоуменно свела слегка опухшие от слез бровки нас мокрым бархатом своих синих глаз.

— Кто там? — немного хрипло уточнила я, порывисто вздыхая и быстро поправляя подол испорченного прогулкой платья.

— Леди Лея, могу я войти? — глухо раздался из-за двери понурый голос Рона.

В груди снова что-то сдохло. Судя по раздавшемуся в ушах звону, это разбилась последняя надежда на романтический поворот сюжета. Вот видите?! Вроде и не думала, а в глубине души что-то глупое и доверчивое надеялось-таки, что это где-то нашел бренные остатки своей мифической совести Киран Четвертый.

— Входи, — буркнула в ответ я, мысленно прикапывая почившую бозе надежду и даже кидая на ее могилку с корнем выдранный из сердца куст имени первой любви — Что хотел?

— Вы плакали, — вместо ответа сухо обронил солдат и взглянул на меня исподлобья — Из-за… него?

Я вздохнула и, прикусив губу, перевела взгляд в окно:

— Не понимаю о ком ты, — высокомерно протянула я, но тут же испортила игру жалостливым всхлипом.

— Ясно, — горько ухмыльнулся солдат садясь в кресло у окна, даже не спросив моего разрешения — Вот ведь как выходит…

— Как? — почти безразлично уточнила я, отрешенно следя за какой-то маленькой птичкой, суетящейся в ветвях.

— Вот не находись я при Вас с самого первого дня, сказал бы, что подменили Вас в Нетленном… Вы не плакали раньше никогда.

— Плакала, — чуть улыбнулась я — Просто никто не видел. Не хотел видеть.

— Но не из-за… такого, — уперся Рон — Из-за того, что на ученья не брали могли бы. Когда воины на смех поднимали — я бы понял…

— А теперь не понимаешь, значит?

— Не понимаю. Ни Вас, ни Ее Высочество… Да и куда мне? Я простой солдат…

— «И не знаю слов любви!» — патетично протянула я, посмеиваясь над извечной классикой.

— Да любовь-то тут при чем? — обиделся Рон — Если бы про любовь речь шла я бы, может, и проникся. Но тут… Ее Высочество вон все уши мне в свое время прожужжала и про долг, и про гордость за Отечество. И про достоинство… А теперь?

— А что теперь? — переводя взгляд вслед за потешной пернатой, уточнила я — Теперь все так же. Ее Высочество верна долгу перед Империей.

— Да какой в том долг! На трон Бесноватого возвести?! — вспыхнул Соловат.

— Ну, тут еще вопрос не ясен, на какой трон он возведется, — поморщилась я — Да и нужен ли он ему вообще будет…

— Да откройте-ж глаза наконец! — вскочил солдат — Все уже решено-ж давно! Вы одна этого не видите! Уперлись в такого…

— Такого — это какого? — слегка склонила я голову к плечу, тяжело отрывая взгляд от окна и сосредотачивая его на парне.

— Недостойного, — поджал губы Соловат.

— А кто достоин? — грустно фыркнула я — Все мужики одинаковы…

— Не все! — вспыхнул было Рон, но внезапно поник, снова недовольно взглянув из-под бровей — Не все…

— Все, — уверенно кивнула я — Все придают. Все пользуются.

— А Вы, значит, знаете и позволяете?! Но… почему?

— Не знаю, — вздохнула я — Может ты знаешь?

Рон сразу как-то сник и слегка побледнел, с силой стискивая кулаки. Я терпеливо ждала, про себя недоумевая патетичной эмоциональности его реакции, в надежде, что этому есть какое-то логичное объяснение. И не прогадала:

— Не знаю, леди, — медленно и тихо сказал парень — Думал, что знаю, понимаю. Но нет. Вы казались открытой книгой — собрались мстить за брата, рискуя лицом Империи. За Вами следовало присмотреть. А в случае чего, так и нейтрализовать. Ее Высочество так складно все это обосновала, так связно сплела в одну нить… А потом вышло, что мстить Вы совсем не так собрались. Не ослепли от самоуверенности в стремлении выиграть игры, не стали глупо и открыто пользоваться Клинком, будто неразумное дитя. Затеяли какую-то свою игру. И эта игра не понравилась Ее Высочеству. Приказ о нейтрализации я получил, едва озвучил ей, что Вас собрались отправить порталом в Предгорье. И вроде как понятно, что погибни Вы во время Игр, Империи не останется другого пути, кроме как развязать конфликт на основе убийства наследницы. А там, в Священном лесу, Ваша смерть никак уже не могла бы быть предъявлена в качестве вины Кирану Четвертому. В том, что там Вы погибните, к слову, никто и не сомневался. Так почему бы не сделать так, чтобы Ваша неминуемая смерть не принесла пользу Отечеству? И я…

— И ты показал себя хорошим солдатом и верным подданным, — хрипло прокаркала я, машинально хватаясь побелевшими пальцами за собственное горло — Ты молодец, Рон Соловат…