На следующее утро Фред притащил записку от Трисмегиста с известием, что порчи на присланном колье нет.

— Однако, какие-то чары имеются, скоро выясню, — приписал внизу маг и добавил:

— Не забудьте сегодня в 23 часа быть возле античного храма. Место помните.

Я прочла записку вслух: граф и мать сидели вместе со мной за столом.

— Неужели сегодня ты сможешь снова стать собой прежней, —взволнованно проговорила матушка, прижимая ладони к груди. — О Боже, это будет счастливейшее событие в моей жизни.

Едва она успела это произнести, как вдруг с шумом и треском вдребезги разлетелось огромное окно в столовой, усыпав пол осколками.

Я испуганно вскочила, граф бросился ко мне, заключив в объятия.

— Что случилось? — донеслись из коридора испуганные крики слуг.

Вбежала Лея.

— Там что-то в городе, — задыхаясь, проговорила она. — Все рушится, Ганс!..

И девушка, голося, убежала за своим любимым.

— Не подходи к окну! — закричал граф, заметив, что я пытаюсь пробраться к выбитому отверстию, чтобы посмотреть, что там снаружи. В страхе я отпрянула, так и не успев ничего увидеть.

— Подвал в доме есть? — быстро спросил он.

Я кивнула.

— Так, идите туда и сидите, возьмите слуг, — распорядился граф. — А я посмотрю, может кому-то помощь нужна.

Едва я хотела возразить, как он быстро подошел и твердо, но нежно положил мне на рот ладонь.

— Помолчи и ступай, — произнес он.

— А ты? — я в отчаянии глядела на него.

Совсем недавно я так боялась его потерять, но Санген смог выкарабкаться. А теперь вот снова…

— Я буду осторожен, — пообещал он. — Постараюсь добраться до Трисмегиста и помочь ему. Нельзя допустить, чтобы Арида выпуталась благодаря этой тряске.

Мать уже тянула меня за руку в сторону подвала. Граф, поцеловав меня, повернулся и быстро направился к входной двери.

Я же побежала в свою спальню. Нельзя было оставлять Птаха одного.

— Арина? — закричала мать мне вслед.

— Иди, и пусть все спускаются, я возьму Птаха и тоже спущусь.

Это было последнее, что я произнесла.

Потому что едва я добежала до своей комнаты и взяла перепуганного зверька на руки, как стекло в спальне с треском разбилось, и огромный порыв ветра выволок меня на улицу.

Заорав, как полоумная, я сучила в воздухе руками и ногами, пытаясь найти хоть какую-нибудь опору. Но ее не было. Вокруг пролетали люди, собаки, доски, мебель и даже кареты… Все заволокло густым черным дымом. Господи, кажется, вот она и смерть пришла!

С этой мыслью я закрыла глаза, готовясь умереть с достоинством, как вдруг ударившись обо что-то, больно шлепнулась на пятую точку. Птах, который ничуть не пострадал, будучи у меня на руках, издал какие-то булькающие звуки и принялся облизывать мне лицо. Я огляделась, сидя под импровизированным шалашом из наваленных кучей досок и хлама.

Кажется, меня занесло на рынок. Вокруг царил хаос. Люди орали, бежали, подгоняемые порывами ветра, все билось, трещало и рушилось. Апокалипсис, пришло мне на ум подходящее словечко.

Я покрепче прижала Птаха к себе и поцеловала в мокрый нос:

— Не бойся, мы выберемся.

Эх, как же там граф? Как он добрался до Трисмегиста? И добрался ли?

У меня заныло сердце. А что если ветер подхватил его и забросил куда-нибудь? Или покалечил? Вон вокруг все орут: кому доской прилетело, кого комодом придавило…

Со зверьком на руках я побежала вдоль торговых рядов, на ходу уворачиваясь от кружившихся в воздухе предметов. Надо добраться до дома.

Вдруг раздался такой резкий и протяжный чей-то крик, что у меня заложило в ушах. Кричала женщина, явно рыночная торговка: только эта публика умеет так зычно голосить:

— Волна, волна! — орала она как оглашенная.

Я высунула голову из-за прилавка, за которым пряталась и увидела женщину. Безобразно полная, она стояла метрах в пятидесяти от меня на небольшом возвышении у ратуши и показывала куда-то вверх пальцем. Я задрала голову, и мне на лицо упало несколько капель.

И тут я увидела.

Вверху, очень высоко виднелась огромная, нет, гигантская волна воды. Как будто все Аквазукское море встало на дыбы и решило обрушиться на наш город.

Взвизгнув, я побежала куда глаза глядят. Бедный Птах, прижавшись ко мне только тихонечко поскуливал. Я прощалась с ним, прощалась со всеми, на ходу просила прощения у графа, у матери… за все-все, за все обиды, что вольно или невольно им когда-то причинила.

В следующее мгновение сверху обрушилась стена воды, закружив меня в водовороте, оглушив и ослепив. Я невольно разжала рук и бедный Птах, крича и отчаянно барахтаясь, скрылся из виду.

— Пта-а-ах! —заорала я, пытаясь достигнуть зверька, но течение водоворота было сильнее и вскоре я потеряла сознание, вдоволь наглотавшись соленой морской воды.

Очнулась на руках. На чьих-то сильных мужских руках. Открыв глаза, я увидела знакомый голубой искрящийся взгляд.

— Санген! — я бросилась ему на шею и крепко обняла.

Радостный, он тоже обнял меня и засмеялся с облегчением.

— А Птах? — я растерянно огляделась по сторонам. — Он что, утонул?

Голос мой дрогнул. Тут граф с видом заговорщика закинул руку за спину и вдруг выволок оттуда совершенно мокрого, напуганного, но живого зверка. Я схватила питомца на руки и вот тут расплакалась.

— Но как ты меня нашел? Где все? Все целы?

Не беспокойся, они в нашем… То есть в твоем, конечно, доме. Там целы все, остальные в городе по-разному.

Я выдохнула. На данный момент мне было вполне достаточно и этой информации. А там разберемся. Я поднялась на ноги. Мы сидели возле рынка на мокрой земле. Вода уже схлынула, оставив после себя кучу разрушений. К сожалению, были трупы.

— Да, как ни печально, — заметил граф мой взгляд в сторону неподвижно лежавших фигур, к которым спешили уцелевшие люди. — Не все умеют плавать.

— Но как ты меня нашел?

— Да я не успел даже десяти шагов сделать, как все началось, — ответил граф. — Едва отошел, как пришлось назад бежать. Тебя нет, а мать твоя говорит, что в спальню ты за Птахом убежала. Я туда, а тебя уже в окно выносит… Я еле удержался, за косяк схватился. Потом в дверь выбежал, и в ту сторону побежал, куда тебя унесло. Вот так и нашел, воды ты знатно наглоталась.

Я только головой качала. Если бы не он, лежать бы сейчас мне среди этой кучи трупов. Да и Птах, бедняжка… Я погладила зверька по дрожащим ушам.

— К Трисмегисту! — схватив графа за руку, я ринулась в сторону лавки мага.

Не задавая лишних вопросов, он двинулся за мной. Вскоре мы уже стояли возле знакомой двери и вовсю в нее барабанили.

— Только бы у него все было нормально! — взмолилась я, обращая взгляд к небесам. И едва я это сказала, ворчливый голос из-за двери поинтересовался:

— Кто?

Спустя минуту мы уже сидели в лавке. На диване, аккуратно прикрытая пледом, лежала Арида, гневно смотря на нас прищуренными глазами. Она силилась открыть рот и что-то сказать, но не могла и была в ярости.

— Заклятье онемения, весьма действенное, хоть и заморочное, конечно,— пояснил Трисмегист с довольным видом. — Но пришлось наложить, иначе не дотянули бы до вечера. У вас все нормально?

Вкратце рассказав о недавних приключениях, я поинтересовалась:

— Так что там с колье?

— Ах да, — маг ловким движением выудил украшение из коробки. — Порчи нет. Наоборот, я бы даже сказал.

— Что значит наоборот? — изумленно поинтересовалась я.

А граф посмотрел на мага с подозрением.

— Был любовный приворот, неумелый, но сильный, — рассмеялся Тримегист. — Я его снял.

— Что⁉ — в один голос прокричали мы с графом.

— Да, представьте, — кивнул маг, вновь убирая украшение в коробку и передавая ее мне. — Любовный приворот, и весьма сильный. Кто-то явно хотел вас заполучить, дорогая.

Произнося это, Трисмегист усмехнулся в свои узенькие усишки и отвернулся, предоставив нам с графом взирать друг на друга: я недоуменно, он — слегка подозрительно.