— Что здесь происходит? Арида, вы очнулись?

В его голосе звучала плохо скрываемая радость.

Граф помог нам подняться и Лея, чуть сконфуженно оправив задравшиеся юбки, быстро убежала под предлогом принести напитки. Я же осталась наедине с Трисмегистом и графом, как партизан перед двумя немцами.

— Быстро в постель! — гаркнул Трисмегист, глядя на меня. — Вы были в многочасовом обмороке, сейчас только постельный режим!

Едва я встала с кушетки, как меня снова зашатало и графу пришлось собственноручно укладывать меня в кровать. Впрочем, учитывая, что он был намного сильнее Леи, сделать у него это получилось гораздо лучше. Он даже укрыл меня сверху кружевным одеялом, как заботливая мамочка. Не хватало только поцелуя в лобик и сказки на ночь…

— Вы же поможете, Трисмегист? — озабоченно тем временем интересовался граф. — Арида вчера выбежала под дождь и простыла, наверное.

— Простыла? Сейчас посмотрим, — Трисмегист, достав деревянную слушалку, приставил ее резиновым наконечником к моей груди.

— Дышите, не дышите!

Я послушно сделал глубокий вдох, выдох, потом задержала дыхание.

Трисмегист нахмурился, явно что-то услышав.

— Жить буду, доктор? — попыталась пошутить я.

Трисмегист покосился на меня лиловым глазом, но промолчал, только тяжело вздохнул. Он принялся что-то сбивчиво объяснять графу, но поскольку они отошли к дальней стене, я ничего не расслышала.

Их совещание прервала Лея, вернувшаяся с подносом, уставленным чашками, чайником, сахарницей, печеньем и вареньем.

— Обильное питье! — скомандовал Трисмегист, одобрительно оглядев поднос. — Каждый час по чашке чтобы выпивала! Под твою ответственность! — последнюю фразу он произнес, обращаясь к Лее.

— Будет сделано! — отозвалась по-военному Лея и принялась наливать горячий чай в кружку.

Все что-то делали, были заняты, моим же мнением никто не интересовался, как будто тут решался не вопрос моего здоровья и жизни. Вот и Лея принялась без предупреждения вливать в меня чай…

— Ничего, ничего, — только и приговаривала она, видя, как я зыркаю на нее. — Пить вы будете, госпожа, это уж я вам обещаю.

Трисмегист достал из саквояжа пузырек из зеленого стекла и передал его Графу.

— Что это? — я наконец допила чашку и почувствовав некоторый прилив сил, решила задать вопрос. — Что это вы ему даете?

— Ваше лекарство, — кратко ответил Трисмегист.

— Но почему ему? Я сама могу контролировать прием своих лекарств. Раньше ведь я так и делала.

— Ты же, кажется, пила витамины, — недоуменно произнес граф, беря в руки пузырек. — Или я чего-то не знаю?

— Не знаешь, — я рассердилась, поэтому слова о моем неместном происхождении уже вертелись на моих губах, но Трисмегист так на меня посмотрел, что я ничего не посмела сказать.

— И чего же я не знаю? — Граф прищурился, переводя взгляд с меня на Трисмегиста. — Вы чем-то больны? Но это невозможно, потому что справка о вашем богатырском здоровье у меня имеется и подлинная.

— Ну, в нашем случае это было излишним, — я заметила, что при разговоре появляется небольшая одышка. — Потому что ни вы, ни я не намеревались производить общее потомство.

— Да, но такова традиция, — заметил граф. — И не нам ее нарушать. Так чего я не знаю? Не увиливайте!

— Госпожа графиня пытается сказать, что перед свадьбой она воспользовалась одной услугой, — пришел мне на выручку Трисмегист, — А после этой услуги необходимо какое-то время принимать лекарства, чтобы избежать побочных эффектов.

— Какой еще услугой? — граф нахмурился.

Я же мысленно била себя по лбу за длинный язык.

— Госпожа графиня откачала жир с боков!

— Что? — в голосе графа было столько неподдельного удивления, что будь у меня больше сил, я бы расхохоталась.

— Ага, точно, — зачастила Лея, которая тоже решила внести свою лепту в мой позор. — Я слышала о такой услуге, одна служанка, то есть содержанка в Петаре делала как-то… Говорят, была бочкой, а стала стройной, как березка, вот!

— Допускаю, что подобное существует, но Ариде-то зачем? — граф уставился на меня, словно впервые видел. — Она же и так очень стройная.

— Ну, вот благодаря тому и стройная! — рявкнул Трисмегист и зачастил торопливо:

— А вы как думаете, граф, ваши светские дамы все сплошь ангелы бестелесные что ли? А актрисы, а дамы полусвета, уж извините? Да все они у меня уже побывали, чтоб свои телеса в порядок привести! И уж поверьте, лучше сразу согласиться сделать такой вот богатенькой невесте-купчихе или маркизе операцию, нежели терпеть ее капризы и истерики. Чего я только не наслушался… боже мой! — Лекарь закрыл ладонями лицо и покачал головой. — А алкоголички? Уж поверьте, немало я знаю дам вашего круга, закладывающих за кружевной воротник. Кто их лечит? Я опять же, больше некому! Так что у вашей супруги еще небольшая проблема, радуйтесь!

Выпалив все это и судорожно щелкнув замочком саквояже, Трисмегист заторопился на выход, пока граф не опомнился.

На пороге он обернулся и посмотрел на меня:

— Ну все, лекарство принимать каждый день без пропусков! И чтобы больше никаких ночных прогулок под дождем, ясно?

Я кивнула. Удостоверившись, что мне ясно, Трисмегист с нескрываемым облегчением самоустранился из моей спальни.

В комнате остались мы втроем и Птах. Граф задумчиво вертел в руках зеленый пузырек, Лея с подносом в руках стояла возле дверей.

— Ну я пойду, госпожа, согрею вам следующий чайник, — произнесла девушка чуть виновато. — А то вам ведь пить надо часто.

— Иди, — вздохнула я.

Вот так вот, выставили меня посмешищем и убежали! А мне теперь отдувайся перед графом.

После ухода Леи граф какое-то время молча смотрел на меня. Потом поставил пузырек с лекарством на комод и подошел к моей кровати.

— Вы полны загадок, Арида, — мягко произнес он, не сводя с меня пронзительного взгляда.

— В смысле? — мне отчаянно хотелось натянуть кружевное одеяло на лицо и уползти под него. Но сил хватило только закрыть глаза.

— Ну, в смысле вашей… операции по удалению боков, — в голосе графа мне почудились смешливые нотки. — Не ожидал от вас.

Я осторожно приоткрыла один глаз. Граф действительно улыбался, демонстрируя завидную шеренгу белоснежных зубов. Почему я раньше не обращала внимание, насколько красивая у него улыбка? Тут я вспомнила, что граф почти и не улыбался до этого.

— Теперь вы все знаете, — буркнула я. — И, может, наконец оставите меня в покое? Я хочу спать. Больному простудой человеку просто необходимо много спать.

— Да, конечно, — граф почти развернулся, чтобы уйти, но вдруг замер.

Он резко наклонился и не успела я помниться, как обхватил ладонями мое лицо. Ладони были теплые и давали очень приятное ощущение, как меня взял под защиту волшебный принц, способный защитить от любых невзгод. Однако я точно знала, что так он ведет себя неспроста, а потому что знает о неожиданно свалившемся на меня наследстве.

Ведь выказывать свое расположение граф начал примерно с этого времени…

Должно быть что-то такое мелькнуло в моих глазах, потому что муж, уже собравшийся было поцеловать меня, вдруг выпрямился. Что-то похожее на боль скользнуло по его красивому лицу, но оно сразу же вновь стало непроницаемым. Улыбка исчезла.

— Мое лекарство, — напомнила я, удостоверившись, что целовать он меня более не намерен, что было хорошо, хоть и жаль немного… — Вы дадите его мне?

— Зачем? — возразил граф и подойдя к комоду, взял пузырек и сунул его себе в карман. — у меня надежнее будет, а то вы все потеряете. Или забудете.

— Что? — Я попыталась подняться на подушках, но слабость все еще была ужасной. — Я ничего не теряла, вы сами забрали мои лекарства и спрятали!

— Ага, лекарства от толстых боков, — хмыкнул граф. — Видите, вы и без них справились. А вот это лекарство я прятать не буду. Более того, клятвенно обещаю собственноручно ежедневно давать вам его!

— Ладно, — решила я не спорить. — Давайте уже первую пилюлю, а то встать даже не могу.