– Что выясняем? Что?!!

– Много чего, на самом деле, – вмешалась Нисса. Пора уж было, и так слишком долго молчала. – При чем здесь, к примеру, крематорий? Или это сообщество юных любителей инквизиции? А еще – зачем синим понадобилось помогать господину Барошу, пытаясь его вылечить…

– Вот именно, – Конт охотно поддержал этот глас разума, одновременно ненавязчиво пресекая поток. – Не выяснив все до конца и засуетившись бестолку, мы лишь хуже сделаем.

– Но эту вашу уборку поставить в известность все равно надо! – Нисса разгадала его маневр на раз, и «пресекаться», увы, не пожелала.

– О чем? – Милфор все еще был на взводе, поэтому выражений особо не выбирал. – О чем именно ставить, а? Что между лохматыми и бывшими мертвяками назревает очередная свара? Тоже мне новости! Хрен они почешутся, пока не будет исчерпывающих доказательств, что это и в самом деле масштабная провокация.

– Тем более, что и у самих чистильщиков не все чисто, уж простите за каламбур, – в этот раз спорить с ним Конт не стал. – Кто-то там явно на многое закрывает глаза. И этот кто-то явно на самом верху.

– Хочешь сказать, они в курсе?! – Милфор настолько резко развернулся в его сторону, что чуть не потерял равновесие.

– Да. Если не всего плана, то его части – наверняка.

– Охренеть… – из Милфора словно воздух разом выпустили. Ну и хорошо – хоть успокоился чуток.

– Кто они? Уборщики эти ваши? – теперь в роли образчика здравомыслия выступил Барош. – И почему играют за холодных, как ты говоришь? Ведь тот парень, что сейчас сюда заявился, он же оборотень, так?

– Да. Но теперь он прежде всего чистильщик. А чистильщики не могут принять ни чью сторону. Никогда. Кем бы они ни были – оборотни, холодные, ведьмы… Неважно! В этом соль – на них клятва.

– И тем не менее, получается, что приняли? – озадачился тот. – Причем сторону бывших мертвяков?

– Получается.

– Но как?

– Вот и это тоже придется выяснять, – Конту захотелось вздохнуть, но он сдержался.

Зато Барош сдерживаться не стал:

– Да, что-то здесь явно не сходится, – от его долгого выдоха аж какие-то бумаги на низком столике возле облюбованного Ниссой дивана шевельнулись, – но что именно пока не соображу. Зато есть кое-какая идея насчет экстренной связи – на случай, если внезапное нападение и впрямь будет. Сейчас объясню. А потом сядем и хорошенько обмозгуем ситуацию в целом…

– Тоже, смотрю, выбрал уже сторону? – усмехнулся Конт.

– А было из чего? Выбирать?

– Поняла! – как всегда неожиданно вмешалась Нисса. – Если бы холодным все-таки удалось вас вылечить и поднять на ноги – было бы. Правда? Вот зачем эта их помощь!

– Или те просто потихоньку жрали из него силу, – проявил скептицизм Милфор. – Когда сообразили, что капитан – слегка оборотень.

– Возможно, – равнодушие тот не изображал, выглядело оно вполне искренним. И даже на «капитана» не огрызнулся. – Но сейчас тут уже не о чем говорить, а потому лучше поговорим о сигнале. Я когда подъезжал, заметил здесь башню. Она прямо над этим зданием, правильно? И с нее должно быть видно школу господина Милфора? А из школы, соответственно, здешнюю башню. Так?

– Так, – отпираться директор не стал.

– Вот и надо придумать сигнал, который, в случае чего, несложно будет подать. И который несложно будет заметить.

Н-да… Недели возле окна на верхнем этаже многоэтажки явно не прошли для господина Бароша даром…

– О сигналах! – встрепенулся Скигард, приземляя и делая вполне реальным то, что поначалу выглядело странной фантазией. – Семафор – как на морских судах. Пошли наверх – прямо там проще будет объяснять!

– Ну, это тогда без меня, – явно расстроился Барош, хлопнув по колесу.

– Почему? – а вот Милфор, наоборот, оживился. Делать что-то конкретное ему нравилось все же больше, чем накручивать себя и окружающих, хотя и последнее он умел в совершенстве. – Зря что ли при последнем ремонте туда лифт встраивали?

– Лифт? На верх башни?

– Ну да, прямо на смотровую. И коляска в него войдет прекрасно. Так что двинулись. Конт?

– Нет. Я лучше пока здесь, – покосился он на входную дверь. – Мало ли?

Нисса подумала и тоже предпочла остаться внизу. С ним.

– Как думаешь, он сможет обернуться? – тихо спросила Нисса, когда за ушедшей компанией где-то не слишком далеко хлопнула дверца лифта – с характерным скрежетом металлической решетки и тут же заработавшим мотором подъемника.

Переспрашивать, кого она имела в виду, Конт не стал – понятно же, что не Милфора с его завхозом:

– Тогда Барош не выживет, – скрывать от нее ничего не хотелось – и бессмысленно, и глупо.

– То есть не исключаешь все-таки?

– Боюсь, сейчас нам уже ничего не стоит исключать. Даже того, что беры могут вернуться. Хотя… – он обдумал эту мысль с другой, не самой очевидной стороны, и в итоге кивнул сам себе: – Да, можно считать, что уже вернулись, если наш капитан и в самом деле из них. Нигде не сказано, сколько именно человек должно быть в клане. И нигде не сказано, что они должны быть проявленными. Не находишь, что в этом свете твоя идея насчет благодарности Бароша излечившим его холодным обретает новые краски? Не только нам могла прийти в голову мысль про «разделяй и властвуй». Да и на организацию разборок между кланами патента у нас нет.

– А если все-таки обернется? – у Ниссы на уме явно что-то было, слишком уж упорно она била в одну точку. – И если выживет?

– Встанет на ноги, – пожал он плечами. – Без вариантов – оборот способен исправить и не такое. И холодные тут же лишатся своего возможного козыря в виде его им преданности.

– А во главе уборки он случайно не встанет? Ты, помнится, говорил, что беры – это закон?

– Нет. Вот это – точно нет, – Конт сообразил, наконец, к чему она ведет. – Уборка ж не совсем закон…

– Но и не совсем компания по клинингу, – поджала та губы.

– Не совсем. Она – все вместе и много чего еще впридачу. Способ хоть как-то поддерживать равновесие интересов среди теневых. Эдакий третейский судья, полицмейстер и прокурор в одном лице.

– Поэтому служат в ней от всех теневых понемногу?

– Скорее поровну. И поэтому весь тамошний штат под клятвой сохранять строжайший нейтралитет, – опять кивнул Конт. – Иначе все у нас рухнет в адов адище быстрее, чем мы это сообразим.

– Что-то в этом есть, – рассеянно тронула губу Нисса и невольно, кажется совсем того не осознавая, повторила за Барошем: – Только пока не соображу что…

Но вдруг встрепенулась:

– А лисы? С их возвращением расклад сил тоже ведь способен поменяться?

– Ты сейчас о себе? – Конт здорово напрягся. С одной стороны смысл в ее словах был, но с другой – риска было гораздо больше. Как и в самой ситуации.

– И о госпоже Симирэс. Не думал еще, почему все это было затеяно холодными именно сейчас? Не раньше и не позже? Уж не потому ли, что нашлась кровь Лиса? Я. И твоя мать.

– Вопрос на самом деле очень хороший… но нет! Мать – точно нет. Ее клан – волки. До такой степени, что сейчас она его глава. Так что никаких лис и Лисов.

– Глава?! – У Ниссы аж рот приоткрылся от удивления. Забавно. Было бы. Если б не вся ситуация в целом.

– Да, после гибели первого мужа. Он так завещал – и ее приняли. Слишком дорого нам тогда обошлась бы свара.

– А?.. А ты тоже?..

– Абсолютно никакого отношения, – усмехнулся Конт, сообразив, что именно она сейчас пытается сформулировать. – Я от другого ее брака. Вернее, не так даже. Мама на тот момент вообще не была замужем, чем тоже с удовольствием эпатирует всех подряд. Как и своей крашеной шевелюрой.

– Так это…

– Краска, Нисса. Это всего лишь краска. Исключительно с целью подразнить народ – чтобы никто не забыл о ее мифическом родстве с лисьим кланом.

– Мифическом? – сдается, только повторять за ним Нисса сейчас и была способна. Впрочем, Конт ее понимал – слишком много всего и сразу. В голове такие новости если и укладывались, то с очень большим скрипом. Прямо-таки слышимым. Да еще и стоны эти снизу, из подвала – словно для полноты картины. То затихающие до жалобного визга, то снова переходящие в вой… Но не время сейчас было объяснять, что заперт парень для собственного же блага. И что четверка постоянных охранников Старых Камней берегут его там от него же самого. Потом объяснит. Если понадобится. А пока лучше не менять ни тему, ни тон: