– А? – вскинула глаза Нисса. Нет, все же любопытство – ее второе имя.

– Слишком часто мне стали советовать нанять помощника. Исподволь, но весьма настоятельно.

– Дать то самое объявление? – опять уставилась она в кофейные глубины. – На которое мне настоятельно посоветовали прийти?

– Нет, ну не до такой же степени? Я все-таки не младенец, и обставлено все было гораздо тоньше. Объявление – это уже моя идея. Очень хотелось посмотреть, к чему вся эта суета.

– И кто на него явится.

– И зачем. – А дождавшись, когда она снова поднимет на него глаза, вернулся к главному: – Кто были твои родители, Нисса? Они имели хоть какое-то отношение к теневым?

– Не знаю, – больше прятать взгляд она не пыталась. – Точнее, я их просто не помню.

– Погибли?

– Да. Очень давно. Вырастила меня бабушка.

– Хорошо, тогда кем была она?

– Тоже не могу ответить ничего конкретного… – И вдруг опять разозлилась: – Да помню я, помню, что обещала ничего не скрывать! Но тут даже при всем желании скрыть нечего. Могу сказать только, что какие-то связи с вашими она имела – судя по тому, что я успела подслушать.

– Ведьма? – поморщился Конт, не давая себе труд это скрывать.

– Как раз-таки нет. Совсем ваши… оборотни, в смысле. Но сама она не перекидывалась. Никогда. За это я ручаюсь. И вообще, судя по всему, старалась держаться от всего этого подальше. А особенно меня держать.

– Тоже судя по тому разговору?

– Да.

– Выходит, нос ты в эти дела сунула сама?

– Но кто же знал, чем оно может закончиться! Даже в мыслях не было!!! – и вдруг разом словно потухла. Как выключили. – Получается, это все-таки я ее убила, да? Своим чертовым любопытством?!

– Не получается! – перебил он ее как можно резче. – И никогда не получится! Никогда. Ни при каких условиях. Поняла? Ну! Поняла меня?

– Д-да…

– А теперь давай разбираться конкретно. Что именно ты успела услышать? Помнишь?

– И хотела бы забыть, но… – ее снова передернуло. – Знаешь, а схожу я, пожалуй за твоей флягой. Сегодня ведь опять можно? Пару глотков?

– Можно, – вздохнул Конт. – Сегодня – можно. Но злоупотреблять, а тем более подсаживаться на это не советую категорически.

– А что там? – с опаской глянула она на посудину, которую уже успела достать с полки одного из верхних шкафчиков.

Конт вздохнул еще раз и смирился. Что ж, придется дать ей возможность немного передохнуть, иначе толку все равно не будет. А заодно и дать понять, что готов отвечать откровенностью на откровенность. Тоже будет не лишним, тем более, что он и в самом деле готов. Похоже, каша тут кем-то была заварена такая, что выбраться из нее без потерь выйдет лишь вдвоем. Вместе. Парадоксально, но его такой расклад даже радовал.

– Настой из травок, – сделал Конт первый шаг на пути к откровенности. И к сближению. – От господина Милфора лично – он сам мне его делает. По сути, всего лишь успокоительное, но сильное. И чуток специфическое.

– От Милфора? – вскинулась та с непритворным интересом. Похоже, тактика оказалась верной – дать ей немного забыть о собственных неприятностях, переключившись на другое. – Неужто настолько ему доверяешь?

– Доверяла ему моя мать. Как раз так они и познакомились – ей требовалась ведьма, которая будет варить для меня зелье и при этом держать язык за зубами.

– Но вместо ведьмы оказался ведьмак, – нашла она в себе силы усмехнуться.

– Да без разницы, на самом деле. Тем более, делает он это отлично.

– Не боишься, что отравит?

– Нет, – пожал плечами Конт. – Хотел бы – давно отравил. Но, сдается он тоже привык ко мне – как к неизбежному злу.

– Тоже? – изогнула она бровь. – То есть сам ты, выходит, привык?

– Хватило времени, да. Он делает это с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать.

– Лет двадцать уже? – что-то прикинула она про себя.

– Чуть меньше.

– А зачем? В смысле, зачем тебе чуть меньше двадцати лет глушить какую-то дрянь, на которую можно подсесть?

– Ну мне… нам такое особо не грозит.

– Вам – это оборотням?

– Угадала. – Конт в очередной раз с шумом выдохнул и продолжил сам, без понуканий: – Тогда, в четырнадцать, я впервые проявился.

– Обернулся?

– Да. И очень неудачно. Едва выжил. Зверь у меня получился настолько маленький и слабый, что еле хватило сил перекинуться обратно. Мать сказала, если такое случится еще раз – летальный исход неизбежен. Вот с тех пор и пью.

– Помогает? – Нисса смотрела на него чуть склонив голову на бок – словно ворона. – В смысле, перекидываться больше не тянет?

– Как видишь, жив пока.

– А скрывать зачем? Почему Милфор должен об этом еще и молчать?

Конт выругался про себя – крепко и не стесняясь. А заодно проклял идею отвлечь ее таким образом. Не учел он, что госпожа Мэлито даже в состоянии истерики цепкая как клещ и настырная как кошка, лезущая к сметане. Но теперь деваться было некуда – сведения, что предстояло вытянуть из нее самой, стоили и не такого.

– Учет, Нисса. При первом же обращении теневые обязаны встать на учет. И, разумеется, поставить на него зверя, в которого перекидываются. Мать сказала, что не позволит пакостить репутацию нашей семьи моим уродцем. Да и мне самому такое клеймо жизнь потом не облегчит. Пусть лучше считают, что проявиться у меня не вышло совсем. Ни разу. Такое случается, и достаточно часто. В этом позора нет.

– Проявиться… – побледнев, Нисса опять уставилась в столешницу перед собой. – Бабушка тоже это говорила. Как раз тогда. Ну, когда ее... И явно имея в виду то же, что и ты.

Рассказывала Нисса монотонно, насколько можно подробно, временами даже прикрывая глаза – как будто стараясь заново увидеть детали и ничего не пропустить.

– Она… Бабушка тогда кричала, что тот не должен подталкивать меня к проявлению. Это, мол, бессмысленно. Все равно ничего не выйдет, слишком мало той крови. А гость… тварь эта, отвечал, что плевать ему на меня. И на то, проявится там что-то или нет. Лишь бы просто сделала, что требуется. И если сделаю быстро – ничего со мной не станет в любом случае. Так что поторопиться и в наших интересах тоже.

– Что? Что именно надо было сделать?

– Встретиться с тобой и подсунуть кое-что.

– Что подсунуть?! – Конт поймал себя на том, что и сам начинает беситься. И с одной стороны понятно – давить на девушку в таком состоянии вряд ли стоит, но с другой… у него нервы тоже не железные, выцеживать из нее информацию в час по чайной ложке!

Нисса поджала губы и замолчала совсем. Но когда Конт готов был взорваться уже по-настоящему, вдруг встала, открыла все тот же шкафчик, где стояла его фляга, покопалась там и выудила из самых глубин закрытую жестяную коробку из-под печенья. Все так же ни слова не говоря притащила ее на стол, сковырнула крышку и вывалила прямо на скатерть между тарелками и чашками… нечто. Похожее на густо обмотанную проволокой коробку с неровными углами.

– Что это? – Все-таки бессонная ночь сыграла с ним злую шутку – соображал Конт сейчас совсем не так легко, как выходил из себя.

– То, что должно было незаметно пролежать под твоей подушкой целую ночь. А потом так же незаметно вернуться к той сволочи. – Нисса вдруг покраснела – непонятно, то ли от смущения, то ли от гнева, и выпалила, больше не пытаясь изобразить равнодушие: – И его не интересовало, как я до той подушки доберусь!

– Так вот что возмутило твою бабушку? – он осторожно накрыл ее руку ладонью.

– Нет, – высвободилась она не сразу. – Вернее, не только. Ей не нравилась вся ситуация – не хотела, чтобы меня втягивали в ваши дрязги.

– Ясно. – Когда тонкие прохладные пальцы выскользнули из-под его ладони, Конт как ни в чем не бывало тронул непонятное нечто кончиком ногтя – словно лишь за этим на стол и потянулся. «Нечто» пискнуло в ответ и он невольно отдернул руку, словно его укусить пытались. Не сдержался! Со стороны, наверное, выглядело жутко смешно, жаль, им обоим сейчас было не до смеха.