– Чьим контролем? Холодных?

– Не только... Хотя, чего уж врать-то? Большинство, конечно, у них. Милфор со своим благородным пансионом чуть ли не единственное оставшееся исключение – благодаря источнику под школой, что они до сих пор контролируют. Слишком сильны, чтобы взять нахрапом.

– Но и слишком слабы, чтобы считаться в самом деле независимыми? Самостоятельным игроком в этих ваших теневых игрищах?

– Именно, – не стал он спорить.

– Тогда кто может сыграть против холодных? Кто там у вас еще есть?

– Да есть-то много кто, на самом деле, но «сыграть», как ты говоришь, можем, пожалуй, только мы.

– Оборотни? – и получив его кивок продолжила: – И как? Играете?

– Играем. С переменным успехом.

– Благодаря чему? Ваши сила и влияние на чем держатся?

– Наши, Нисса! Не «ваши», а «наши»! – Конту здорово надоел разговор в таком тоне – что-то не видел он сейчас повода оправдываться, особенно перед ней. И Нисса, кажется, поняла это:

– Хорошо, пусть будут наши. Тогда я тем более должна в этом разобраться.

– Разберешься, деваться теперь все равно некуда, только, боюсь не сразу. Но если вкратце, – поймал он не столько укоризненный, сколько загнанный взгляд в зеркале заднего вида и тут же в свою очередь сбавил тон, успокаиваясь, – сейчас под нашим влиянием разве что информация. И еда. Ну и все что с этим так или иначе связано. Пища, так сказать, духовная и телесная.

«Вечно голодные волчки, да», – впрочем, эту замшелую шутку он оставил при себе, без него найдется кому ее с этим сомнительным юмором познакомить.

Видно было, что мысли у Ниссы заметались, и наружу одновременно рванули сразу несколько вопросов – роились они у нее, похоже, уже десятками, и выбор оказался непростым. Но она справилась, разобравшись-таки с приоритетами:

– Сейчас? А раньше?

– Раньше… Раньше, Нисса, многое было по-другому. Когда кланов у нас было побольше. Кстати, изначально банки считались как раз нашей вотчиной – лисов. Но когда рыжие затеяли свой с треском провалившийся переворот, кое-что здорово поменялось. Не в нашу пользу, как видишь. А еще примерно в то же время окончательно пропали рыси, державшие, между прочим, контроль над всеми, кто не в ладах с законом.

– Преступность? Ты про них?

– Примерно. Называлось оно тогда по-другому, но суть ты ухватила верно. «Как и всегда» – последнее Конт озвучивать тоже не стал. – Так вот, рыси – криминал, а беры наоборот – закон. И договориться им между собой было вовсе не так сложно, как казалось со стороны.

– Тоже исчезли? Я про беров?

– Да.

– Тогда же?

– Раньше. И намного. Они, считай, первыми выродились – сразу вслед за ведьмами. У них оборот проходил сложнее всего, без поддержки магов не выживал почти никто.

– А уборка эта ваша? В ней тогда кто?

– Всех понемногу. Что и понятно – нагадить тут все мастера, подчищать приходится именно что за всеми, без исключений. Ну и плюс чистильщики сейчас взяли на себя роль некоего третейского судьи.

– Между холодными и оставшимися оборотнями?

– Получается так.

Конт вдруг сообразил, что своими вопросами Нисса опять заставила его глянуть на привычную до оскомины ситуацию под несколько другим углом. До сегодняшнего дня ему и в голову не приходило задумываться над этим очевидным раскладом. А ведь тот на самом деле и прост, и не прост одновременно.

Волчки против упырей. Вечно голодные против вечно холодных. Но именно, что против! Война – подспудная, скрытная и внешне тщательно залакированная, велась с обеих сторон уже черт знает сколько времени. Не могла не вестись. Они были не просто разными, они были противоположностями. Два полюса.

Больше всего жизненной силы… и силы вообще, было сейчас в оборотнях. Меньше всего – в холодных. Хотя те в ней особо и не нуждались, вроде. Зато нуждались попавшие к ним в зависимость ведьмы. А ведь из оборотня, если загнать его в определенные условия, можно сделать неплохую батарейку в этом плане…

Ладно, не время сейчас было рассуждать о подобной философии. Не время и не место. Чувствовалось, что вопросов у его помощницы стало не меньше, а наоборот, больше – как оно обычно и бывает. На каждом полученном ответе тут же, как на крючке, повисали три свеженьких, еще более свербящих.

– Приехали, кстати, – остановил Конт новый поток любопытства, готовый рухнуть ему на голову. – Это здесь, выходим.

Пока Нисса выбиралась из машины, Конт успел осмотреться вокруг, хмыкнуть и нехорошо прищуриться:

– А дело-то будет даже тухлее, чем я думал.

– Кладбище? – тут же сообразила она, разглядев, что скрывается за глухой каменной стеной через дорогу от входа в дом.

– Почти уверен, что местные называют это парком – так оно и проще, и приятнее. Тем более не хоронят здесь уже давным-давно.

Нисса тоже внимательно огляделась и невольно повторила за Контом его хмыканье. Да уж, в объявлении о продаже или найме квартир в домах, что примыкают к забору, отделенные от него лишь неширокой проезжей частью, наверняка так и пишут – про парк. Но желающих все равно не слишком много, судя по состоянию тех домов.

– Тогда в чем проблема?

– Все, что могло там созреть, считай созрело, – загадочно выдал детектив. – И тот, кто нас сюда вызвал, может оказаться не таким уж фантазером.

Впрочем, Нисса быстро сообразила, о чем это он. Достаточно оказалось вспомнить недавний разговор про личинки холодных, которым требуется какое-то время «вызревать», прежде, чем подняться к новой жизни. Нежизни, верней.

– Кто он, этот твой наниматель? Из теневых?

– Да в том-то и дело что нет, но знает при этом как-то излишне много для постороннего. Ладно, сейчас сами все увидим.

– И в самом деле… – Нисса, кивнув, шагнула в распахнутую калитку.

Вообще-то, дом перед ними был многоквартирной пятиэтажкой – с облезлым намеком на какой-то декор полувековой давности по серому от времени фасаду, плоской крышей (ни единое дерево ее не закрывало – их рядом вообще не наблюдалось) и настежь распахнутой дверью в подъезд, из которого несло застарелой, въевшейся вонью аж сюда, до самой дороги. Нисса невольно принюхалась, но так и не смогла определиться, чем именно смердит. Не коты, не испорченная готовка и даже не помои. Что-то менее привычное для жилья и навевавшее на некую неопределенную запущенность и грязь. Трубы у них там в подвале подтекают, что ли? Причем годами.

Но при этом, как ни странно, перед входом обнаружилось что-то отдаленно напоминающее маленький садик… Очень отдаленно, да. Очень-очень. Пара редких, измочаленных то ли временем, то ли жильцами кустов, неспособных прикрыть осыпавшейся с них листвой даже остатки засохших клумб рядом; несколько пучков хилой и побуревшей бывшей зелени – кажется декоративной; плюс загадочные куски рассыпавшихся в крошево дорожек, петляющих теперь непонятно откуда и непонятно куда.

– М-да… – вынес вердикт Конт, закрывая за собой перекошенную створку калитки в сетчатом заборе, обрамляющем это «великолепие». – А чек-то в письме выглядел посолиднее этих декораций.

Но Нисса уже недоуменно рассматривала вывешенный рядом со входом список жильцов, зачем-то выделенный мертвенно-синей подсветкой. Это днем-то! Впрочем, ночью оно наверняка смотрелось еще нелепее – совсем уж инфернальненько:

– Кстати, про чек… – на секунду отвлеклась она от своего занятия, обернувшись. – У теневых так принято – сразу оплачивать не подписанный еще контракт?

– В том-то и дело, что он считается подписанным как только клиент его заверил.

– А ты? Ты разве не должен сделать то же самое со своей стороны?

– А я формально его уже подписал, давая объявление. Нет, не на все расследование, разумеется – это потом обговаривается отдельно, но сделать первый визит и выслушать клиента теперь обязан. Милфор, кстати, тоже именно так меня и подловил, иначе бы я даже не дернулся ему помогать.