«Интересно, сколько ему лет?» — отстраненно размышляла она, не замечая, как начала покусывать губы в непонятном предвкушении. — «Мериэл старше, значит, должно быть около восемнадцати».

Эдгар прервал бессвязный поток ее мыслей полным ярости рыком.

— Как они посмели⁈ — он швырнул письмо на стол. — Я мог бы еще понять, если бы отец выступил открыто, но такая отвратительная грязная игра нарушает не только земные законы, но и священные заветы Всевышнего! Как смеет говорить мне о чести тот, кто повинен в смерти младенца, наследника престола? Как смеет он смотреть в глаза моей несчастной матери, возлежать с нею…

— Остановись, — Айрин удержала его руку, занесенную для удара о столешницу. — Мы не знаем наверняка, причастен ли он. Медовия предпочитает играть скрытно и не делиться с сообщниками всеми подробностями. Ты видел подпись? — тот кивнул. — Инглот не единственный, кто сыграл в ее плане отведенную роль.

— Ты что-то знаешь?

— Ничего определенного, — уклончиво ответила она. — Уверена, Рунар знает больше. Он что-то выяснил на рудниках и теперь стремится добиться справедливости для всех невинных, пострадавших от коварства и лжи змей, что Ее Милость по незнанию пригрела на груди!

Айрин захлопнула рот и часто задышала. Что за чушь она только что сморозила?

Эдгар коснулся ее лба тыльной стороной ладони.

— Ты здорова?

— Как никогда! Дай мне руку.

Она бесцеремонно задрала рукава его рубашки и осмотрела запястья на предмет клейма Оффан. Кожа оказалась чистой, без единого шрама с россыпью родинок и невероятно приятной на ощупь.

— Нет руны, а у Розы есть.

— Какой еще руны?

— Отпирающей замки, — коротко ответила Айрин, продолжая водить кончиками пальцев по его запястьям, затем посмотрела принцу прямо в глаза. — Клянусь тебе, мы найдем и покараем причастных так, как они того заслуживают. Закон един для всех — для крестьян и королей, — так было, так есть и будет всегда. А пока прояви терпение и не руби с горяча.

Эдгар раздраженно вырвался и принялся мерить шагами комнату.

— И дать им время сбежать? Тетушка… Медовия наверняка заметит отсутствие письма и продумает пути отступления.

— Послушай меня, Эдгар, — она вновь остановила его и обхватила лицо ладонями. — Мир конечен. Им некуда деваться из-под небесного купола, а случись так, что их жизни оборвутся, то гореть их душам в аду во веки веков.

Брови принца поползли вверх.

— Если бы я тебя не знал, то решил бы, что ты меня соблазняешь.

Она моргнула и поспешно отступила.

— Тебе не пора в подземелья, проведать Рунара, например?

— Я действительно припозднилась.

В самом деле, что на нее нашло?

— Из твоих покоев есть тайный ход?

— Попробуй поискать за той картиной у камина, — Эдгар указал в нужном направлении, — Роза иногда приходит ко мне оттуда, чтобы похвастаться очередной куклой.

Пару минут спустя Айрин нашла неприметный символ Оффан.

— Выходит, Роза — Теневой стражник? Не слишком ли она мала?

Принц фыркнул.

— Не смеши. Наверняка, малявка пузатая подсмотрела парочку ходов за кем-то из Теней, чтобы сбегать от нянек. Они норовят завернуть ее в колючие рюши и шифон, а Рози их терпеть не может.

— Что будешь делать с письмом?

Он помрачнел.

— Спрячу в надежном месте за пределами замка, пока не найдем достаточно неопровержимых доказательств. Ты права, мы можем позволить себе небольшое ожидание — такие преступления не имеют срока давности.

Айрин кивнула на прощание, затем бегом кинулась по узкому проходу, хотя больше всего в эту минуту ей хотелось крепко прижаться к Эдгару, чтобы ощутить ту молчаливую поддержку, которую ей оказывал кронпринц. Ведь во всем замке она могла довериться только ему и Фани.

«А как же Рунар?»

Пол под ногами оборвался. Айрин с визгом рухнула вниз, считая каждую ступеньку, а когда падение закончилось, некоторое время лежала на полу, приходя в себя.

Магический огонек погас, вновь окунув княжну в первобытный мрак, кишащий демонами.

Платье на спине намокло от влажности, нос щекотал сладковатый гнилостный душок. Выходит, Айрин угадала с направлением, только переусердствовала с желанием спуститься как можно быстрее.

Она не сразу поняла, что ее колотит дрожь, а перед глазами мелькают разноцветные вспышки, похожие на красивые фейерверки, что запускали на праздник Середины Зимы. Все, на что Айрин оказалась способна — распрямить скрюченные пальцы, зарывшиеся в грязь.

Голова пульсировала, а пол кренился, как гигантская крышка, что вот-вот заточит ее в кипящем котле.

Нечто пушистое ткнулось Айрин в лодыжку. Девушка дернула ногой, ожидая, пока стихнет головокружение, и тут же заорала от острой боли, пронзившей ногу до самого колена.

Подпитанный яростью огненный шар высветил жирную коричневую крысу, бесстрашно примерившуюся для нового укуса. В отдалении сверкнули отраженным светом глаза-бусины.

— Ах ты, тварь!

Разъяренная Айрин направила в нее всю силу, на какую оказалась способна, и полоска жиденького огня накрыла крыс, не успевших броситься наутек.

Стоная в голос и ругаясь, на чем свет стоит, княжна поковыляла вперед, опираясь о склизкие стены и больше не обращая внимания на грязь. Если таковой стала плата за везение, лучше бы Айрин попалась страже. Стоило крысам учуять кровь, они сбегутся со всей округи и возьмут ее числом.

Наконец, заветный проход впустил ее в родные подземелья, где за время ее отсутствия не изменилось ровным счетом ничего. Только камин почти прогорел до конца, и погасли лампы.

Айрин мешком свалилась на ближайший стул, не сдерживая горестных рыданий. За потоком причитаний и проклятий она едва расслышала чужой голос, зовущий ее по имени.

С ненавистью уставившись на скрытую за картой дверь, Айрин распустила пояс и скинула верхнее одеяние, напоминавшее тяжелый пестрый халат. Шумей не поскупился на тряпки: пленницу завернули в дамаск и парчу, как наследную шарибскую лэллу. Под испорченным халатом оказалось узкое шелковое платье наподобие того, в котором ходила Каприз, точнее леди Парсар, сбежавшая из дворца, как только запахло жареным.

Наскоро ополоснув руки в ведре с водой, Айрин направилась в комнатку к очнувшемуся Рунару.

Маг лежал в той же позе, в какой она оставила его, крепко привязав к кровати. Выручившая наверху руна Райлэр продолжала делать свое дело, так что Айрин, походя, смазала ее контур мокрой ладонью.

— Спасибо, так-то лучше, — пробормотал Рунар, выворачивая шею, чтобы увидеть ученицу, и внезапно приказал: — Не зажигай свечи!

Комнату по-прежнему наполнял полумрак вперемешку с удушающим запахом лекарственных трав.

— Я слишком устала для твоих игр, — буркнула княжна, и на фитиле затанцевало золотистое пламя.

По спине и волосам Рунара прокатилась едва заметная волна бликов, которую Айрин приняла за игру воображения.

Не смутил ее и красноречивый взгляд мага, прилипший к ее платью. В прежнее время она бы сгорела со стыда на радость Архимейстеру Шенготу, а теперь корила себя только за то, что не догадалась сделать то же самое в покоях Эдгара.

— Я задам тебе несколько вопросов, — Айрин выразительно скрестила руки, активировав Вариат. — Первый: кровь в тайнике.

— Это не вопрос.

— Отвечай.

— Развяжи меня.

Боль во всем теле не давала ей полноценно сосредоточиться. Не долго думая, она приблизилась к магу и коснулась его плеча, избегая зарубцевавшихся ран. Поток желанной магии проник в нее, как глоток свежего воздуха. Айрин отстраненно удивилась тому, как легко назвала магию Рунара желанной. Мановением руки она выжгла на стене Райлэр, запечатывая магию.

Теперь он смотрел на нее иначе.

— Айрин, что-то серьезное произошло, пока я… пока я спал? Почему ты вдруг стала такой отстраненной? Если это из-за крови, то я все расскажу, только… что ты вытворяешь?

Она задрала подол выше колена и поставила ногу на тумбочку — почти напротив его ошеломленного лица, — где остались чудесные мази. Укус оказался совсем крошечным — крыса только слегка прокусила кожу.