— А мне доложили, что ваш сын, лорд Дартор, подающий надежды карточный игрок и частый гость красного квартала.

Советник бросил испепеляющий взгляд в сторону Рунара, сразу вычислив королевского осведомителя. Тот едва сдержал злорадную улыбку.

Король покачал головой и раздраженно махнул пальцами, унизанными массивными перстнями.

— Аудиенция окончена. Вина мне!

Рунар нашел в себе силы учтиво кивнуть герцогу Варнарри и его орущему отродью, хотя предпочел бы подпалить обоим жиденькие бороденки, а затем уверенным шагом покинул зал. Его хватило ровно на половину пути. Он застыл, как вкопанный, и ударил кулаком в стену, совсем не чувствуя боли. Воздух вокруг него слабо мерцал от магического напряжения.

Девчонка ни при чем. Ее вина заключалась в том, что она была глупой селянкой. Возможно, в роду были маги, и дар проявился через много поколений. Но руны… Руны означали Эскальт. Эскальт означал демонов.

— Узор с огненной птицей, — пробормотал он и посмотрел на свои руки. Пальцы мелко дрожали.

Вскоре Айрин набрела на приличный постоялый двор рядом с ярмаркой. Кровать была узкой и неудобной, но ей и не приходилось рассчитывать на барские хоромы: сбережения без того таяли на глазах.

Девушка стащила с головы платок и задумалась о судьбе Гуго. Следовало признать, у нее не было будущего с ним в Дубовом Перевале. В селе ее держало глубокое чувство вины, выросшее из не находящей выражения благодарности. Больше всего на свете Айрин желала отплатить семье за кров и еду, за возможность жить без страха, а отплатила позором, воровством и… убийством.

Она спрятала лицо в ладонях. Когда все закончится, она клянется, даст им столько серебра и золота, чтобы хватило на спокойную жизнь в любом уголке известного мира! Если до этого ее не поймают маги или церковь.

Решение о найме в замок могло стать или самым глупым — и последним — или самым мудрым в ее жизни. Айрин ссутулилась, чуть пригнув голову, подражая сельским девушкам. Бабушкины уроки следовало хранить в тайне до поры до времени. Аристократичные замашки могли привлечь нежелательное внимание, что в купе с нетипичной для южан внешностью могло сыграть с ней злую шутку.

— Терпение и смирение, дорогая, — невесело напомнила себе Айрин, задумчиво перетасовала колоду и пробормотала одно из любимых бабушкиных слов: — Безрадостно! Силы природы, Всевидящий, духи… все, кто может. Поведайте, что меня ждет.

Хрупкое пламя затанцевало на фитиле. На пол упали уже знакомые арканы. Айрин подняла последнюю карту. Маг. Тогда на ярмарке король назвал его имя, но, как она ни ломала голову, не смогла его вспомнить. Что-то такое рычащее и грозное. Такое имя подошло бы воину, а не холеному господину. Она пообещала себе: если еще раз услышит его, запомнит навсегда!

Рунар потратил час на то, чтобы спокойно поесть в покоях и привести себя в порядок. Было глубоко за полдень, но он приказал себе не торопиться. Лучше пусть его вздернут за измену королевства, чем он заявится в Академию Магии, как какой-то голодранец.

Первым делом он решил наведаться в архив. Так он сможет с пользой провести время до вечера, а там останется проверить городские темницы.

— Что-что вы ищете? — архивариус прыснул в кулак. — И зачем господину Придворному магу выпускная работа Слабоумного Лу?

Про бывшего однокурсника Рунар вспомнил во время завтрака. Лу всегда увлекался древними сомнительными текстами. Про него ходили разные слухи, одни хуже других. Говорили, что его перестали пускать в библиотеку, после того, как несколько книг оказались изляпаны кровью. А когда-то барон Олимандер подавал большие надежды. Пока не тронулся умом.

— Так она у вас есть?

— Шутите? Ее же прямо на защите сожгли экзаменаторы, — расхохотался библиотекарь. — Вот у него рожа была! Все блеял, как баран! Уж шесть лет прошло, а все не забуду.

Рунар сдержал порыв бросить ему в лицо огненное заклинание. Тупые люди с каждой секундой раздражали его все сильнее.

Не прощаясь, он покинул здание архива и остановился. Раньше он был частым гостем в родовом поместье Лу, но слышал, что оно ушло с молотка, и тот поселился в особняке у пристани.

К дому он прибыл в сумерках потому, как перепутал поворот, от чего был невероятно зол. Дверь открыла совсем юная девушка и, услышав его имя, тут же крикнула в пустоту позади себя:

— Любимый, к тебе пришел товарищ из Академии!

Рунар опешил. Он смутно припоминал ее лицо, возможно, они когда-то учились вместе…

— Отойди, любимая, — раздался из недр дома хриплый голос.

Девушка с готовностью отпрыгнула в сторону, а в Рунара полетел огненный сгусток, который тот, натренированный неудачливыми королевскими убийцами, отбросил в сторону магической волной. Сгусток врезался в деревянную стену, оставив после себя обожженную дыру.

— Так, значит, ты встречаешь товарищей, — усмехнулся Рунар. — Я сейчас уничтожу тебя на месте за попытку убийства Придворного мага! Хоть душу ответу, — тише добавил он и уверенно переступил порог.

Навстречу ему вышел худощавый сгорбленный мужчина.

— Придворный маг? — переспросил тот и приосанился. — Не ожидал. Хотя, ты та еще крыса, везде себе путь прогрызешь.

— Многих уже приложил?

— Пока никого, — пожал плечами Лу и жестом пригласил гостя в комнату. — Ты первый, кто пришел ко мне за все эти годы. Кстати, — он упал в кресло и вытянул ноги, — неплохой способ самоубиться. Опять же, войду в историю.

— Ты уже это сделал, — Рунар мельком оглядел помещение и с чувством собственного достоинства опустился напротив. — В Академии тебя до сих пор помнят. Но я не за этим пришел.

— Интересно, что уважаемому господину Придворному магу могло понадобиться от Слабоумного Лу?

— Лутар…

— Так ты и имя мое помнишь?

— Не паясничай.

— А я вспоминал о тебе, знаешь ли! Гадал, вернешься с рудников целиком или все-таки по частям.

— Я не собираюсь снова поднимать эту тему. Тебе бесполезно что-то доказывать.

Но Лутар, не дослушав, равнодушно отвернулся к окну.

— Говори, зачем пришел, пока я не спустил на тебя собаку.

Рунар брезгливо поморщился. Все в этом доме внушало ему иррациональное отвращение. Он слишком много пережил ради того, чтобы заставлять людей трепетать при его появлении, а этот мужчина вел себя так, словно вместо Рунара в его кресле сидела бродячая псина.

— Я наткнулся на неизвестные руны. О них почти нет информации в королевской библиотеке, а твоя работа была как раз про древнюю северную магию.

— Да, — протянул он, погружаясь в воспоминания. — Два года ее писал. Отличная! Отлично горела.

— Узнаешь что-то? — Придворный маг передал ему платок.

Нахмурившись, Лутар трепетно погладил кончиками пальцев узор.

— Где ты его взял? Сохранился в прекрасном состоянии! Как будто вчера соткали.

— Почти угадал. Этой зимой.

Маг поднял на него тяжелый взгляд, и Рунару стало не по себе. Он тут же скривил губы и принял надменный вид.

— Ну?

— Лошади нукать будешь. Лишь некоторые северяне из Эскальта владели подобным руническим искусством, а свои секреты хранили лучше самых драгоценных сокровищ. Видишь эти блики? — он указал на едва заметные переливы на крыльях вышитой птицы. — Они напитаны энергией. У северян есть рунический алфавит. Он не несет в себе магии, а выступает лишь средством письменной…

— Короче.

— Еще раз прервешь меня и можешь выметаться.

Собеседники смерили друг друга неприязненными взглядами. Нарочно выдержав паузу, Лу продолжил:

— Что касается колдовства, заклинания колдунам заменяют руны, они сложнее алфавитных символов и завязаны на душу, хотя, не представляю, как именно. Информации о них очень мало. Но мне точно известно, что в зависимости от желания колдуны могли с помощью одной руны создать как легкий бриз, так и ураган. Я хочу увидеть мага, сотворившего это чудо.

Рунар выхватил у него платок.