Рунар обернулся на тихий оклик, рывком поднялся и небрежно отбросил на каминную полку письмо, которое изучал незадолго до этого.

— Явилась? Я бы хотел обсудить вчерашний инцидент и закрыть его.

Он не спеша подошел к заваленному свитками, перьями и пустыми листами столу и оперся о него кулаками.

— Господин, простите…

— Не перебивай. Если бы не король, ты бы уже сидела в башне или чистила конюшни. Мы забываем вчерашний день и все прозвучавшие взаимные оскорбления. И больше к этому не возвращаемся, поняла?

— Да, господин, — она рискнула встретиться с ним взглядом.

Маг выглядел смертельно усталым и взъерошенным. Айрин мстительно предположила, что его убитый вид — ее заслуга.

Его голову окутывал необычный едва заметный ореол, похожий на мыльный пузырь. Стоило Айрин моргнуть, как видение растаяло. Обман зрения? Отблеск огня? Выбросив глупости из головы, она рискнула подойти ближе и остановилась в паре шагов от наставника.

— Я хочу учиться. Дайте мне книги, задания, я сделаю все, что прикажете.

— Весьма опасное обещание, — заметил Рунар, затем оглядел ученицу с ног до головы. — В прочем… Первое: ты прекращаешь плакать и бросаться на людей. Я понимаю, тебе одиноко и страшно, но ты должна побороть себя, приспособиться к новой жизни и никому не показывать свою слабость. Второе: ты думаешь, о чем говоришь. Это не значит прогибаться под каждого встречного, но, отвечая обидчику, взвешивай каждое слово. Ты находишься очень близко к королю, неверный шаг — и твои ребра используют вместо ножен. Сотни лет мы жили по строжайшим, почти сакральным законам, но король позволил себе внести в один из них серьезное изменение, взяв тебя на службу. Многие будут готовы пойти на самые грязные поступки, лишь бы заполучить твое место. Высокое положение моей ученицы, не связанной законом так жестко, как я, весьма желанно для представителей высшего сословия. А они обладают властью, едва ли не соразмерной с властью короля. Например, семьи членов Совета. Ты не осознаешь тяжесть своего положения. Хотя, чего взять с селянки? На твоем месте я бы как можно быстрее нашел влиятельного покровителя и уповал на его благосклонность.

— Вы защитите меня?

Выпалив это, Айрин прикусила губу, готовая к чему угодно: смеху, вспышке ярости, прямому отказу, но не к спокойному «хорошо».

— Предупреждаю: я не самый лучший вариант, тебе бы следовало обратить внимание на герцога Ташера. Он из свиты Лорда Грейсли, нашего Канцлера, ближайшего советника Его Величества. Рядом с Ташером ты будешь в безопасности.

— А кто ваш покровитель?

— Заешь, чудовище, если ты придержишь язык и усмиришь свой характер, мы сможем помочь друг другу. Хочешь что-то добавить — пожалуйста, по делу.

— Помогите мне стать достойной вас… вашего общества. Мне кажется, я достаточно повеселила всех за эти два дня.

Его губы тронула осторожная улыбка.

— Я подумаю, что с тобой можно сделать, но не прямо сейчас. Король очень обеспокоен приездом делегации из Шариба, так что еще немного веселья за завтраком пойдет ему на пользу. А теперь ступай и приведи себя в порядок.

Он сдержал обещание. Айрин отдали на растерзание абсолютно счастливой младшей принцессе и позволили посещать вместе с ней уроки этикета, истории, литературы, отвратительного музицирования и даже ненавистных танцев! Хотя учителя недовольно кривились, в присутствии высокородной ученицы не позволяли себе высказываться вслух. Жизнь оказалась расписана по минутам, не считая сумбурных занятий магией. После первого успешного урока Айрин пришлось срочно отпаивать восстанавливающими настойками, потому что, по словам наставника, она оказалась до смешного бесталанной.

Дни сменялись днями в пестром калейдоскопе повседневных забот, щедро наполненных упреками, насмешками и разочарованиями. Айрин не давалось почти никакое заклинание. Она была не в состоянии даже вызвать порыв ветерка — самая простая в исполнении магия, основанная на воле, с которой справляются даже дети. Несмотря на неудачи, она воздерживалась от эмоций и больше не позволяла себе пререкаться с магом, с трепетом охраняя их хрупкое перемирие. Порой Рунар становился невыносим, превращая ученицу в посмешище, особенно усердствуя на людях, но чем дальше, тем больше ей начинала чудиться фальшь за надменными взглядами и презрительно вздернутым подбородком. Наедине Рунар все чаще позволял себе рассеянные улыбки, терпеливо объяснял по два раза очевидные для него вещи, а однажды разрешил ей вместе с ним изучить несколько непонятных документов, на первый взгляд, не имевших никакого отношения к короне. В тот раз они закончили глубоко за полночь и у самых покоев столкнулись со Старшей Советницей, по случайности совершавшей предписанную лекарем прогулку в коридоре неподалеку от их комнат.

Следующим утром на королевском завтраке на растерянную Айрин вылилось в четыре раза больше словестных помоев, так что она едва сдерживала слезы. Как назло, отсутствовала королевская чета вместе с детьми, и некому было ее спасти. Раз в месяц принц в присутствии одного из советников принимал простолюдинов и разбирал их жалобы и просьбы, и злополучный завтрак выпал как раз на эту дату.

В кабинет Рунара Айрин шагала, как деревянная марионетка, которой срезали половину опорных нитей. Еще и наставник все время отводил взгляд, будто она нанесла ему смертельное оскорбление. Очень хотелось спросить, в чем она провинилась, но Айрин опасалась сорваться и наговорить то, о чем потом горько пожалеет. Один раз строптивость уже сошла ей с рук. Кто знает, насколько хватит его терпения?

В коридоре перед украшенной вензелями дверью толпилась группка неприхотливо одетых людей в сопровождении личного слуги кронпринца. Айрин очень удивилась их присутствию в крыле, закрытом для простолюдинов, но тут узнала гороподобную мужскую фигуру. Рунар вопросительно вскинул бровь и скривился, очевидно, припоминая искаженные страхом лица.

— Айрин? — им навстречу неуверенно выступила немолодая женщина, сжимавшая в руках теплую шаль.

Девушка в мгновение ока кинулась к ней, ненароком задев мага плечом, и что есть сил сжала женщину в объятьях.

— Мама, что ты здесь делаешь? Вы получили мое письмо?

Рунар позволил им расположиться в его кабинете, куда слуги принесли недостающие стулья, а также, по требованию Айрин, горячий чай и оставшиеся с завтрака закуски.

— Мы не получили никакого письма, — хмурился брат, украдкой рассматривая пышное убранство, затем ткнул пальцем в сестру с ее женихом и другом. — Эта троица примчалась, как ошалелая, рассказала про арест. Бабушка едва разума не лишилась, еле уговорили ее остаться дома. Мы сразу же собрались на аудиенцию, хотели просить за тебя.

Сидящая рядом Агнес стыдливо съежилась, вжимаясь в бок Лени, а Гуго тем временем громко отхлебнул чай. Фарфоровая чашка казалась игрушечной в его звероподобной лапище.

— Айрин, мы так надеялись, что еще не поздно! — матушка все никак не желала отпускать ее руку. — Думали, может, удастся переубедить Его Величество. Ты же никогда не замышляла ничего дурного… — невысказанный вопрос повис в воздухе между ними, и Айрин поспешила уверить ее в своей невиновности. — Что же произошло?

Рассказ получился кратким и сумбурным. Айрин специально сгладила острые углы, опустив безобразные выходки Гуго, но не стала отрицать вину перед Агнес, у которой украла серебряные монеты. На моменте в темнице, который она обставила, как формальный допрос и любезно предоставленный ночлег, маг не выдержал и рассмеялся, чем перепугал всех присутствующих.

— А я считал, что ты не способна на откровенную ложь, буду иметь в виду, — он насмешливо подмигнул ей, чем вызвал новый всплеск ревности со стороны Гуго.

— Не вмешивайтесь! — сквозь зубы прошипела Айрин, которой и так едва удавалось нагло врать в присутствии непосредственных очевидцев.

Гуго хрустнул чашкой, и та развалилась на неравные части, залив ему колени заморским бордовым чаем. Слуга поспешил озвучить стоимость и поинтересовался, на чей счет записывать расходы, и Айрин, не задумываясь, добавила к своему долгу еще горсть серебра. Глядя, как лихо сестра рассталась с такими большими деньгами, Агнес завела пластинку про кражу: