Лавка оказалась небольшой пристройкой без окон, но со множеством висящих над прилавками масляных ламп, погашенных за ненадобностью.

Изделия действительно выглядели чудесно. На атласных подушечках были бережно разложены кольца, подвески, броши, пряжки, фибулы, заколки. В каждом из них чувствовалась рука мастера: на широком основании золотом, серебром или медью, как кистью художника, были выведены растения, животные, небесные светила, обережная вязь. Некоторые украшали миниатюрные фигурки кораблей, птиц, рыб, диких зверей с инкрустацией всех цветов радуги.

Айрин искренне восхищалась ими, но неизменно отклоняла предложения о покупке.

У дальней стены имелась еще одна дверь, за которой, по словам Аглаи, кузнец хранил особо дорогие заказы от знати.

Айрин так бы и прошла мимо, если бы не ощутила знакомый потусторонний холод, мигом забравшийся под кожу. Не слушая возражений хозяйки, она дернула ручку, а когда та не поддалась, отперла замок Оффан.

— Кажется, не заперто. Я одним глазком!

Она оказалась в темной комнате, с единственным закрытым шкафом и столом, на котором в идеальном порядке лежали инструменты для работы с металлом и несколько незавершенных изделий. Среди них выделялось гнутое широкое мужское кольцо, по ободу которого шел непрерывный геометрический узор облаков и высоких волн. Лишь в одном месте его разрывала неизвестная руна.

Волна холода дыхнула Айрин в лицо, и все вновь стихло. Она взяла кольцо, чтобы рассмотреть руну поближе, как вдруг что-то заслонило ей свет.

Девушка повернулась и тут же отшатнулась, больно врезавшись в стол.

Аглая закрывала собой дверной проем, глядя на нее пустыми бельмами глаз. Тень женщины раздвоилась, и новая, черная, как смоль, вытянулась в сторону княжны.

— Назовись! — приказала та на эскальтском.

Дух оскалился и угрожающе зарычал по-звериному, из открытого рта протянулась нитка слюны.

— Немедленно назови мне свое имя, — повторила колдунья.

Тело Аглаи сотрясло, и даже в скудном свете фонаря стала заметна ее неестественная могильная бледность.

«Он ест ее заживо!» — испугалась Айрин и рявкнула:

— Покинь эту женщину сейчас же, иначе я тебя уничтожу!

Дух шагнул к ней, раскрывая рот в жуткой гримасе.

— Кровь… кровь Эсталинор.

Эскальтские слова коверкались, словно их исторгала звериная пасть. Скрюченные пальцы потянулись к Айрин, и княжна, не думая больше ни секунды, взяла духа за руку.

В ее душу вцепились призрачные когти, вой и рев заполнили сознание. Она даже не услышала, как упало на пол освобожденное тело. Инстинктивно зажимая уши, Айрин опустилась на колени.

«Рунар», — мысленно звала она изо всех сил, а наяву не издавала ни звука.

Кольцо заледенело в ее ладони. Она сосредоточилась на одной единственной мысли — чтобы не стало проклятой руны, и магией расплавила ее. Металл потек по пальцам и запястью, попал на рукав и юбку. Одежда тут же почернела и занялась пламенем.

Рев стих, остался только гул, похожий теперь на осиный рой, и боль от фантомных ран. Раскаленные капли продолжали падать, нестерпимо завоняло паленой шерстью. Только теперь Айрин пришла в себя достаточно, чтобы изо всех сил крикнуть:

— Рандор!

Рунар примчался на ее голос, едва не споткнувшись о распростертую посреди прохода Аглаю, и затушил огонь магией, затем прижал к себе Айрин.

Она цеплялась за него одной рукой, а на вторую, которую точно потеряла навсегда, боялась даже смотреть.

— Айрин, твоя ладонь, — потрясенно выдохнул Рунар, — такого просто не может быть!

Ее кисть оказалась цела: металл начал застывать, плотно обхватывая совершенно здоровые пальцы. Еще не до конца веря, княжна счистила мягкое горячее железо и обнаружила под ним слегка покрасневшую кожу.

— Я не использовала руны, так как же…

Она настороженно осеклась, когда маг залез ей за пазуху и вытащил из внутреннего кармана куртки один из ее колдовских огнеупорных платков.

— Фуркрат защитила меня?

— Возможно.

Она рассказала ему о кольце и о безымянном духе, напавшем на Аглаю. Рунар в который раз посетовал на то, что прогуливал занятия в Академии и не знал, как привести женщину в сознание.

— С кольцом мы разберемся позже. Возможно, я найду владельца. Прежде скажи, как ты?

— Этот дух очень зол и голоден. Я больше не чувствую его здесь, однако, — Айрин замолчала, прислушиваясь к себе, — по-прежнему слышу в общем хоре на той стороне. Мне страшно.

Аглая застонала и пошевелилась. Девушка подползла к ней и, хоть у нее самой перед глазами плыли черные пятна, накрыла женщину кружевом сразу из пяти лечебных рун.

— Айрин.

— Я не могу оставить ее так. Она не виновата в том, что оказалась здесь. Я привела ее в эту комнату.

Рунар опустил ладони ей на плечи, делясь драгоценной магией.

Через пару минут женщина открыла глаза и неуверенно села. Стараниями колдуньи, мертвенная бледность покинула ее лицо, а усталость можно было списать на насыщенный заботами день.

— Что же со мной приключилось? — озадаченно пробормотала хозяйка. — Никогда такого не было… ох, Берта, девочка, что с тобой? Ты словно сейчас богу душу отдашь!

Айрин не была уверена, осталось ли что-то от ее души, и объяснила полуобморочное состояние первым, что пришло в голову:

— Дурно стало. Я, кажется, беременна!

В Дубовом Перевале она за пару медяков помогала по дому женщинам на сносях. Одна из них, совсем молоденькая, пока носила первенца, постоянно жаловалась на недомогания и головокружения.

Услышав новость, Аглая подскочила, мигом забыв про свои болячки, и от души хлопнула Рунара по плечу.

— Вот радость-то какая! Что стоишь, купец Рандор? А ну обнимай и целуй жену, живо!

Айрин начала что-то мямлить про Всевышнего и таинство любви, но женщина шутливо подмигнула ей:

— Праведная ты девушка, Берта, только я ж не прошу показать, как вы дите делали. Поцелуй за первенца — самое что ни на есть святое дело! А муженек что застыл? Или не рад?

— Рад, — откликнулся Рунар, глядя на Айрин загадочным взглядом.

Аглая нетерпеливо подтолкнула его к «жене», и ему ничего не оставалось, как запечатлеть на ее губах нежный поцелуй.

— Поменьше обреченности, — прошептал он, после склонившись к ее уху.

Айрин выдавила вымученную улыбку.

— Муж мой, я что-то устала. Скоро мы пойдем домой?

— Потерпи, жена моя, нам еще предстоит ненадолго зайти в храм.

— Зачем?

— Сюрприз.

Она ненавидела сюрпризы.

Придав лицу соответствующее выражение, Айрин позволила увлечь себя обратно в приемную, куда Аглая, несмотря на поздний час, принесла подогретый суп с гренками «для ребеночка» и ромашковый настой.

Следующий час маги были вынуждены выслушивать советы по воспитанию детей, поучительные истории и глупые байки. От усталости Айрин приникла к плечу Рунара и задремала, провалившись в жутковатый сон, в котором ее окружали молчаливые люди с белыми глазами и множеством шевелящихся теней.

Кузнец потрудился на славу, совершенно заслуженно получив горсть серебра. Рубин удобно устроился в оправе, как в колыбельке. Рунар выбрал цепочку потолще, чтобы она не так впивалась в шею, а перед внутренним взором Айрин замелькали костяшки счет.

Стоило смириться, что расплатиться честными методами ей не удастся, но если маг однажды предложит закрыть долг натурой, то она испытает на нем что-то экспериментальное из гибридной магии.

Напоследок Аглая всучила ей в подарок изящное колечко тонкой работы. Чувствуя за собой вину, Айрин отнекивалась изо всех сил, пока Рунар не забрал его и не нацепил ей на палец.

Стоило княжне надеть кулон, как на смену потусторонним голосам пришел шум волн.

— Зачем ты взял кольцо?

— Она бы не отстала, а нам надо торопиться.

— Куда теперь?

— Я же сказал, в храм!

Айрин плотнее закуталась в куртку, спасаясь от ветра, который все равно нашел лазейку в прожженных рукавах и в подоле. Мелкие надоедливые снежинки лезли ей прямо в лицо.