Эти слова — все, что осталось Рунару в память об отце, но через много лет их перекрыло раскаленное добела тавро с королевским гербом.

— Все мы о чем-то сожалеем, Айрин. Моя сила тоже проявилась в неподходящий момент, — он помолчал, собираясь с мыслями. — Я ни с кем прежде не делился этой историей. В замке и в Академии знают более красивую версию, а по городу ходит с десяток баек, начиная с причисления меня к ангелам, заканчивая тем, что я тот самый убитый аймаррцами первенец королевы, принц Велиас. Истина менее привлекательна. Мы с отцом попали в шторм в водах Великого океана, и нашу рыбацкую лодку унесло к скалам. Отец отдал мне свою страховочную веревку, потому что я по неопытности плохо закрепил собственную, и его смыло волной. Он был еще в сознании, только сильно ударился о борт, и я мог втянуть его обратно. И вдруг мне повиновалась волна, но вместо того, чтобы схватить отца, я испугался и отдернул руку, так что его утянуло на дно. Это видел второй матрос, который позже отвел меня домой и все рассказал матери.

«Ты ни в чем не виноват».

— Сколько тебе было?

Рунар равнодушно взирал на мерцающие огни дворца, будто бы прошлое никак не трогало его сердца.

— Семь. Мне подчинился океан, а мать называла меня дьяволом и каждый день обвиняла в том, что я лишил ее мужа. Она и прежде была себе на уме, а после совсем помутилась рассудком. Я благословил тот день, когда однажды вернулся домой с базара и не нашел ее. Только во время учебы в Академии мне удалось узнать, что она предпочла уединение в монастыре.

— Как же ты жил совсем один?

— Скитался, бродяжничал, набивался в попутчики и к концу следующего года добрался до Реймекара. Мне тогда было уже тринадцать, и мастера из Академии не хотели брать меня из-за возраста. Как видишь, я их уговорил!

Айрин коснулась его руки.

— Ты скучаешь по ней?

— У Придворного мага не может быть семьи.

Она в молчаливой поддержке погладила большим пальцем тыльную сторону его ладони, и Рунар неожиданно ответил ей тем же.

— Ну, хорошо, — по его губам мимолетно пробежала вспышка кривой улыбки. — Скучаю. Не так-то просто вышвырнуть мать из сердца, даже если она считает тебя воплощением зла.

Промозглый осенний ветер заставил их придвинуться ближе друг к другу. Рунар грел руки колдуньи в своих ладонях и просил небеса, чтобы миг их хрупкого единения длился как можно дольше.

— Это была случайность. Ты ни в чем не виноват.

Он проследил взглядом за движением ее красных искусанных губ, которые успел попробовать на вкус.

— Как и ты.

Она упрямо отвернулась.

Навеянные магией холодной осенней ночи, в опустошенной душе Рунара родились наивные и глупые слова, которые принадлежали не безжалостному Придворному магу, а полному амбиций и надежд студенту Магической Академии, еще не вкусившему ужасов предательства и каторги:

— Wuo shangfeshe konciere mir anmi le nu.

«Я хочу завоевать этот мир для тебя».

Айрин нахмурилась, как делала всегда, когда сталкивалась с чем-то непонятным, однако, постаралась перевести ненавистный шарибский:

— Ты хочешь… что-то для тебя… нет, для меня? Клянусь Всевышним, ты опять назвал меня чудовищем!

Рунар облегченно рассмеялся.

— Кажется, кто-то отлынивает от уроков? Как ты собираешься встречать заморских послов, не зная языка? Вдруг они будут звать тебя замуж, а ты не поймешь?

— Тем лучше для них.

Единение нарушилось. Бытие треснуло и раскололось.

Айрин отступила, вновь окружая себя шипами, затем не удержалась и широко зевнула.

— Кажется, диким северянкам пора домой, — уколол маг, лишь бы нарушить неприятную тишину.

— Я бы не отказалась от горячего вина и ванны. Самой завидной невесте Реймекара положена ванна?

Рунар предложил ей локоть, за который княжна все-таки ухватилась, и повел ее к городским воротам.

— Погреб находится практически за стеной. Я проделал туда очень удобный ход!

— О чем еще мечтать? — патетично воскликнула она.

— Как мелко, княжна! Мечтать стоит хотя бы о личных покоях. В подземельях негде спать и нечем дышать.

— А еще нечего есть. Зато купальни не так далеко.

Маг скривился.

— Ни за что. Мне хватило того раза, когда я застал там сразу четверых слуг за непотребствами. Уж я-то не жалуюсь на воображение, но такого не мог представить даже спьяну!

Айрин захихикала, но затем на ее лицо набежала тревожная тень. Сквозь звук магического прибоя ненадолго пробился безумный вой духа, что прежде обитал в кольце. Это заставило ее задуматься, сколько еще поджидают на той стороне? И когда кончится их терпение?

Рунар заметил перемену. Айрин начинала беспокоить его проницательность и избирательная чуткость.

— Устала и до ужаса проголодалась, — солгала она. — Ты так и не ответил, откуда знаешь мое имя.

Он виновато поморщился и рассказал о письме. Айрин собралась разразиться целой гневной тирадой, однако, нашла силы только для короткого:

— Честно, я тоже тебе не доверяла.

Рунар шутливо подмигнул ей и прибавил шаг.

— А я считал тебя шпионкой.

— А я тебя дураком. Считаю.

— Почему это? — притворно обиделся он.

— Только дурак бы отписал дорогущие прииски шпионке.

— Так я могу сейчас же избавиться от свитка, а второй ты не найдешь.

Айрин пихнула скалящегося мага бедром.

— Нет уж! Начал песню — иной не пой.

В ответ он с выражением затянул заунывную и ужасно длинную балладу о белокурой виле Бешамель и суровом воине Каннеллоне и не заткнулся даже после того, как Айрин начала умолять.

К тому моменту, как они добрались до потайного хода под скалой, небо совсем очистилось, и высоко над горизонтом появился бледный полумесяц в венце из созвездий.

По возвращении в подземелье, Айрин наполнила поилку для птички чистой водой и подсыпала в кормушку зерна. Рунар в это время успел спрятать в тайник с кровью накладные на землю и шахты, затем достал из запасов еще горсть драгоценных камней, после чего принялся скрупулезно отбирать подходящие для создания накопителей.

Понаблюдав за магом некоторое время, Айрин попросила его не засиживаться и направилась на поиски купален. Прежде она мало бродила по самим подземельям, предпочитая роскошные галереи, поэтому поплутала в лабиринте одинаковых каменных коридоров. Несколько раз она едва не сталкивалась со стражниками, но вовремя успевала спрятаться в тени. Вряд ли, конечно, ее заковали бы в кандалы из-за желания помыться, только перспектива отправляться в купальни под конвоем показалась ей менее привлекательной, чем игра в угадайку на развилках.

О своем решении Айрин сильно пожалела, когда услышала чьи-то прерывистые стоны, доносившееся будто бы из стены. Поначалу она хотела дать деру, затем пересилила себя и осмотрелась. Один из кирпичей чуть выше уровня ее глаз оказался смотровым окном в тускло освещенную камеру. Приглядевшись, Айрин различила кровать и стул весьма странной конструкции, стол, заваленный щипцами разных размеров, деревянный крест в человеческий рост и объемную железную статую с лицом женщины.

Стон повторился отчетливее, и Айрин помянула всех ангелов небесных. Звук совершенно точно доносился из той самой статуи. Это была пыточная!

Трясущимися руками княжна вставила тяжелый камень на место и попятилась прочь.

Насколько она помнила схему замка, темницы располагались в противоположной стороне от магических лабораторий, и либо она сделала приличный крюк, либо едва не угодила с головой в очередной смертельно-опасный секрет.

Через несколько поворотов Айрин вышла к горячим источникам, где оказалась единственной посетительницей.

Грубо обтесанные своды каменного грота наполнял теплый пар, клубившийся преимущественно над бассейном с кипятком, в котором слуги стирали одежду.

Скинув платье, Айрин спустилась в ближайшую купальню по удобным ступеням, и ее несдержанный стон наслаждения эхом прокатился по залу. Она неторопливо смыла с себя грязь и пот, затем прополоскала длинные волосы и ушла с головой под воду.