Комната отличалась от той, в которой Айрин довелось побывать прежде: меньше золота и показного величия. Вдоль стен тянулись полки с книгами, в основном, по торговле и истории, невероятной красоты картины, бюсты и статуи, потолок украшала мозаичная карта известного мира. Айрин тщательно изучила каждый угол, обходя кабинет по периметру. Теплый шарибский ковер прекрасно глушил звуки.

У стола она задержалась подольше: аккуратно сложенные свитки, статуэтка Всевышнего, чернильница и пара пятнистых перьев. Но стоило протянуть руку, как невзрачная на первый взгляд статуэтка засветилась зловещим мертвенным светом. Айрин замерла. Едва она пошевелила пальцами, как сияние усилилось, и кисть начала неметь. Девушка стиснула зубы, сдержав крепкое словцо. Такие ловушки назывались погибелью воров и весьма славились в Шарибе. Их изготовление и распространение на территории Рейненберна каралось рудниками. Стоило попасть в поле их действия, как любое движение усиливало воздействие, и жертве ничего не оставалось, как дожидаться хозяина в сознании, в бессознании или в виде кучки пепла, в зависимости от действия артефакта.

Если Медовия найдет ее в таком виде, ей конец.

Айрин облизала пересохшие губы. Считалось, что без артефакта-ключа с погибелью воров не справиться даже сильному магу.

«Но я не просто маг», — напомнила себе Айрин и решительно создала иллюзию руны Райлэр. Насколько она смогла изучить ее свойства, руна блокировала все магические потоки и мгновенно рассеивала мощные боевые заклинания, но ее приходилось накладывать или в замкнутом пространстве или на обычный магический щит, чтобы задать точную площадь поражения, а в щитах Айрин была сильна, как младенец.

Ее отчаянная догадка оказалась верна: статуя злобно вспыхнула и погасла. Девушка с недовольным бурчанием размяла пальцы, возвращая им чувствительность, и не теряя времени, окунулась в поиски. На некоторых ящичках стояла дополнительная защита, но наученная опытом Айрин, растянула щит на весь стол, от чего ее магический запас улетучивался с немыслимой скоростью.

Среди бумаг не нашлось ничего, заслуживающего внимания, и она бы ушла ни с чем, если бы случайно не обратила внимания на необычную тень на боковой панели стола. Чутко осмотрев ее на предмет тайников и применив Оффан, Айрин с облегчением уловила слабый щелчок со стороны одной из стен. В небольшой нише ее ждал настоящий сюрприз.

«Графиня Вольпур, я смиренно склоняюсь пред вами и молю о прощении. Я недооценил вашу проницательность и деловую хватку. Я приму ваше предложение, если оно еще в силе. Вы получите все, что пожелаете, если поможете нам замять это шелковое дело. Со своей стороны обещаю намекнуть нашим морским друзьям о маршруте королевского кортежа, согласно вашему требованию. Однако выражаю сомнения, что война в Эскальте сыграет нам на руку в долгосрочной перспективе. Прошу вас еще раз обдумать этот момент. Молю уничтожить это письмо после прочтения! И».

— Дьявол меня раздери! — не сдержалась Айрин. — Она убила короля и наследника престола!

В нише покоилось две стопки писем, и она вытянула наугад еще одно. Оно оказалось на шарибском. Даже исправно посещая уроки, Айрин не смогла его прочесть, только уловила в общих чертах, что речь шла о морской торговле.

В изнеможении девушка осела на ковер. Ей пора было возвращаться, иначе у нее не останется сил на иллюзии.

Помимо писем в тайнике хранился наполовину пустой изящный граненый флакон из темно-синего хрусталя с мерной пипеткой вместо крышечки. Стоило Айрин взять его в руки, как руна Вергрит предупредила ее о возможной опасности содержимого.

Второго шанса могло не быть.

— Всевышний, помоги мне, — шепнула Айрин и капнула пару капель на язык.

Вергрит предупреждающе сжала руку и тут же отпустила.

Вкус и запах отдавали сладостной свежестью сочных персиков, томным флером магнолии и летним теплом закатного солнца. Айрин прислушалась к себе, но не заметила ничего необычного и как можно быстрее вернула все по местам, прикарманив только первое письмо.

Но стоило ей вернуться в спальню Медовии, как она тут же услышала шелест ткани. Полог заколыхался.

Мысленно помянув дьявола, Айрин набросила на себя иллюзию.

Медовия спустила ноги с кровати и осмотрелась в поисках кресала.

«Если она зажжет свечу, мне конец», — осознала Айрин, не двигаясь с места.

Ее запас порядком истощился во время обыска и сражения с погибелью воров. Под статичным светом да еще почти в полной темноте ей было под силу сделать себя невидимкой, а подстроиться под резкие изменения освещения так, чтобы при этом не замерцать, как аметистовая друза, Айрин бы уже не смогла.

Не найдя искомого, Медовия достала из-под подушки кинжал и прошлась по комнате взад-вперед.

— Если вы пришли убить меня или ограбить, вам это с рук не сойдет, знайте. И бояться вам следует не моего брата, а вашего собственного господина. Я не шучу. Рискните и к рассвету расстанетесь с жизнями.

Закончив, женщина прислушалась. Айрин казалось, что в наступившей тишине ее собственное сердце бьется слишком громко. Она боялась сделать шаг по толстому ковру в сторону тайного хода, чтобы не выдать себя ни единым шорохом.

Медовия тем временем прошла мимо и вдруг остановилась. Айрин затаила дыхание. В следующий миг женщина пронзила воздух перед собой кинжалом. Лезвие прошло достаточно далеко, но девушка все равно едва не закричала от неожиданности.

Советница развернулась спиной к Айрин, осматривая темные углы. Сейчас было самое время для Мекаль, подчиняющей разум.

Княжна сосредоточилась и почти уже отдала приказ, как вдруг Медовия заметила свечение иллюзии в зеркале напротив. Прежде, чем она успела развернуться, Айрин схватила со стола канделябр и обрушила его на голову Советницы.

Та ничком повалилась на пол и завизжала. Стража тотчас ворвалась в ее покои с оголенными мечами.

Айрин со всех ног кинулась в распахнутые двери. Кто-то завопил ей в след «демон». В более ярком свете коридора ее иллюзия начала неистово сиять, и ей ничего не оставалось, как послать к лестницам силуэт бегущей женщины, якобы скрытой неисправным артефактом.

Это отвлекло стражу и выиграло Айрин несколько драгоценных секунд, которые та использовала, чтобы ворваться в ближайшую дверь, молясь, чтобы та не вела в покои короля или королевы.

— Посторонний в замке!

— Проверить коридор. Зажечь свечи, быстро!

— Осмотрите окна на наличие взлома.

«Дура-дура-дура!» — Айрин зажмурилась, слушая голоса стражи снаружи. — «С чего я решила, что в стражники набирают идиотов?»

— Найдите ее или я поотрубаю вам всем головы! — вопила Медовия.

Не успела она перевести дух, как ощутила на шее ледяную сталь.

— Не двигайся. Назовись.

Узнав голос, княжна шумно выдохнула.

— Эдгар!

— Айрин⁈ — темный силуэт окончательно обрел черты кронпринца. — Во имя Всевышнего, что ты…

Она кинулась к нему в объятья и сжала с такой силой, что парень сдавленно охнул.

— Вот так сюрприз! Дай мне хотя-бы меч убрать, пока не поранил. Так это из-за тебя переполох?

— Ваше Высочество! — ручка двери поехала вниз, и в тот же миг Эдгар отшвырнул Айрин за стоявшее рядом кресло. В комнату хлынул поток света. — Ваше Высочество, в замке посторонний. На леди Медовию напали.

— Как напали? Она в порядке?

— Да, Ваше Высочество, только сильно напугана, — отрапортовал стражник. — Мы уже послали за лекарем.

— Я понял, охраняйте вход снаружи.

Как только стражник ушел, кронпринц зажег канделябр.

— Что, в конце концов, случилось? И почему ты такая грязная?

— Я не хотела, клянусь! Она заметила меня, а заклинание не сработало, и я… Я нашла это.

Она протянула ему письмо.

Пока он разбирал под свечой витиеватый почерк Канцлера Казначейства, Айрин счищала с волос и одежды паутину и наблюдала за ним исподтишка.

Приглушенный золотой свет окутывал красивое лицо Эдгара, обрамленное взлохмаченными со сна русыми кудрями, и придавал его облику таинственной порочности. Тончайшая рубашка из белоснежного льна была небрежно распахнута на груди, и Айрин вдруг захотелось прикоснуться к принцу, чтобы почувствовать, насколько быстро бьется его сердце.