Он побелел от ярости:

- Молчи!

Нел не затыкалась:

- Что? Это звучит, конечно, не так приятно, как когда проделываешь всё это... Ты и раньше был не идеал, а сейчас и вовсе... Подзаборыш!

Нел выкрикнула это страшное оскорбление. Испугалась. Похоже, она перегнула. И тут же решила: плевать! Лавиль заревел:

- Молчать!

Она села даже на кровати. Ярость придала сил. Зарычала:

- Не тебе осуждать меня, Лавиль! Никому из вас! А ты и вовсе ведёшь себя с лета как тот самый подзаборыш!

Издевательски улыбнулась, наклонившись к Лавилю ближе:

- Как думаешь, как скоро Виллис сам разорвёт эту "помолвку", если я начну вести себя так, как ты?

- Не посмеешь!- рявкнул Лавиль.

Нел веселилась:

- А кто помешает мне? Поверь, не найдётся такого! Семья моя только рада будет, если я сниму, наконец, аскезу! А Виллис, похоже, не таких широких взглядов!..

- Он убьёт тебя!

- Ха! Пусть попробует!..

И тут же сменила тон. С колючего и ехидного на томный. Как в опере:

- И вся ваша любовь, дормерцы!.. Похоть и ревность, в его случае! А ты, декан, и того не испытываешь. Но ты молодец! Хотя бы честен с самим собой и с другими... Голая, ничем не прикрытая похоть! И равнодушие! Тебя осуждают за это. Но, как по мне, так это лучше. Честнее. Ты не обманываешь никого. А он...

Лавиль, бледный от ярости, защитил вдруг друга. Пробормотал:

- И он, думаю, не обманывал тебя, Нел. И не планировал. Он просто повёл себя так, как привык. Сделал всё, чтобы он, а не кто-нибудь другой получил тебя... Это инстинкты, Нел... Воины и сильные маги так и действуют. Нахрапом. Нельзя в жизни быть одним, а в любви или в постели другим. Он просто такой. Прости его... Ты обманулась тем, какой он был после ранения...

Нел "пыхнула", как порох:

- Я не обманываюсь, Лавиль! Я вижу суть вещей! В нём есть всё это. Доброта, благородство, нежность. В каждом есть... В нём даже больше, чем во многих других. И я обращалась именно к "тому" ему, когда была с ним. "Его" утешала и ободряла. С "ним" дружила и смеялась. "Он" слышал меня. И потому исцелялся этот уродский шрам, который не смогли вылечить вы, лекари. Внутренняя красота выдавливала, замещала уродство! И он сиял. Ты же видел? Не мог не видеть! Ты и другие!.. Все вы видели!.. А он взял и выбрал... Быть дормерцем!..

Нел почти заплакала. Лавиль потрясённо кивнул. Конечно, он видел! Диву давался! И не мог найти никакого объяснения этому чуду... А чудо вот оно: сидит в его постели в смешной пижаме, которую он купил ей. Ещё тогда, зимой... И глаза этого чуда наливаются чистейшей зеленью, мягко сияют в полумраке комнаты.

- Как же это красиво! Невероятно красиво!

Лавиль потрясённо смотрел на неё. И дела ему не было до того, что кровь её проявила себя так явно. Что она, безусловно, знатная эльфийка, по этой самой крови. Не было дела, что кровь эта, в сочетании с "желанием ведающих", сумела почти полностью исцелить ранение, которое исцелить невозможно...

Ему было плевать и на нестабильность. И мысли не возникло вырубить её. Какая нестабильность?.. Она просто оскорблена в лучших чувствах! Бедняжка! Имеет право обижаться. Дормерцы они такие: властные и жестокие. Как эльфы легкомысленные и поверхностные.

Он смотрел в её невероятно прозрачные глаза и испытывал чистейший, искренний восторг. Красиво! Честно! И он тоже был честен с ней. Не смог не быть. Прошептал покаянно:

- Прости нас. Пожалуйста! Мы такие и есть!.. Виллис дормерец. Они все такие: берут, что пожелают. И не умеют оглядываться на других.

Запнулся. Но, через силу, продолжил так же честно:

- Я ещё хуже. Наверное, те, кто издеваются надо мной, правы. Хоть мать и не признаётся, что там было в нашей семье... Думаю, я и есть эльфийский смесок. Больше, чем получились мои сёстры... А сидхе они только такие и есть. Легкомысленные, как я... И легко вступают в связи... Просто из-за скуки... Или оттого, что ищут облегчение от чего-то...

Нел расхохоталась...

Нел расхохоталась просто гомерически. Лавиль потрясённо моргнул. Он тут душу распахнул и исповедуется в самом постыдном, а она хохочет! Да ещё так глумливо!

Помолчал, обиженно. Подождал, когда насмешница увидит и задумается... Она так и смеялась. Будто это была самая лучшая шутка, какую только можно себе вообразить. Тогда он буркнул осуждающе:

- Рад, что повеселил!

Она даже покивала: да-да, повеселил! И тогда Лавиль не выдержал. Спросил желчно и сварливо:

- Может быть, просветишь меня, что такого я сказал?

Нел упала назад на подушки, посмотрела на него своими невозможно яркими глазами, влажными от смеха. Ехидно сморщилась и сдёрнула с себя одеяло до пояса:

- Ладно! Но сначала ты скажи, что это?

- Пижама! Не видно что-ли?

Нел снова фыркнула:

- Видно! А где взял?

- Купил! Ещё прошлой зимой,- зачем-то признался Лавиль.

Стушевался и добавил:

- Я всем сёстрам и матушке купил. Отомстил за баночки в ванной и вмешательство в мой быт. Каждой под её характер. У матушки злобные феечки изображены. С кровожадными улыбками. Отличный магазинчик, для таких вот шуток... Ну, и эту увидел, и купил. С голубыми мотыльками.

- Парную, значит?- ехидно поинтересовалась Нел.

Она вообще была сейчас странной. Снова, наверное, болталась на грани срыва. Надо бы отправить её поспать, а он не мог. Соскучился. Пусть говорит. Даже если глупости. Он восемь месяцев уже не был рядом. Соскучился. Устал без неё. Ответил тоже ехидно:

- Помнишь, значит?

И пошёл за фриллом. Ему нужно, ей тоже не повредит. Поставил бутылку на тумбочку, налил два бокала. Один всучил ей. Из своего тут же отпил.

Нел снова села. Он тут же взбил подушки повыше, чтобы опиралась спиной. Она задумчиво покрутила свой бокал в руках. Призналась в вещах о которых молчала бы в "нормальном состоянии:

- Помню. Что-то помню... И спаивать меня не нужно, Лавиль... На меня твоя магия действует покруче фрилла. Отшибает соображение и память напрочь. Странно... Сколько лекарей лечило меня, никто так не действует. Там как положено: расслабляет и всё. Тут же: как пьяная. И ненормальная...

Он уселся на кровать с ногами. Тянул фрилл и был похож на студента сейчас. Смешливого и совсем юного. Посмеивался над ней, как её приятели:

- Ты, Нел, и без вмешательства, не так чтобы очень уж нормальная. Не обижайся!.. Хотя, это интересно и необычно. Жалко, что нельзя провести подобное исследование!..

- Почему?- встряла Нел.

Лавиль снова фыркнул:

- Ну, как ты представляешь себе опросник для такого исследования? Вопросы типа: у вас от меня бабочки в животе? Нет? А где?.. А от кого у вас эти самые бабочки?

Хитро покосился на Нел:

- Так что придётся ограничиться пока только тобой, адептка Тал! Так где у тебя там бабочки? И насколько интенсивные?..

Он рассмеялся и отпил снова. А Нел призналась зачем-то:

- Виллис видел меня у тебя. Прошлой зимой.

Лавиль поджал губы:

- Не удивительно. Он натаскан видеть сквозь любую защиту и иллюзию... Может быть, это и подтолкнуло его, в итоге. Побоялся, что я перехвачу тебя.

Нел услышала сначала то, что волновало её:

- Так он что? И сегодня мог видеть?

Дамиан спокойно кивнул:

- Да на здоровье! Пусть смотрит!

Нел испугалась:

- Зачем ты притащил меня сюда? Он же теперь имеет право вызвать тебя! Что тогда?

Лавиль снисходительно посмотрел на неё:

- Да на здоровье! Я ему не наивная девочка, которую можно втянуть в обязательства так, что она и не поймёт!.. А зачем притащил?.. Так отдыхать мне нужно, Нелли Тал! Тебя никому такую не поручишь. Ты или хвост отрастишь или ещё что... Мне хоть повезло, иллюзорным хвостом отделался. А у бедняги Курвика самый что на на есть пятак на лице. Хрюкает. Говорит, только если в извинение информацию встраивает. Веселятся с ним Алат и его умельцы. На полную катушку... И меня спрашивают без конца, что там за гений такой у нас прячется. Им такой спец по проклятиям, ой, как нужен!