Она думала. Рассматривала, как меняется высокородный. Изменения эти можно было охарактеризовать одним словом. Дастон озверевал. Он смертельно побелел, как-то собрался весь, явно напоминая теперь дикого, взбесившегося хищника. Который готовится убивать.

Он и зарычал, как зверь перед нападением. Едва слышно. Страшно:

- Прикончу ублюдка...

Парни ещё только всматривались в Нел, пытаясь рассмотреть, что такого Даст увидел в ней. А она метнулась вперёд и натурально повисла на высокородном, не пуская. Панически умоляла:

- Не смей! Не смей ломать себе жизнь из-за этого ублюдка! Не пущу!..

Он пытался стряхнуть её с себя. Правда, аккуратно. Или отодрать. Не получалось... Нел цеплялась, как репей. Только отдерёт, она тут же перехватывает его иначе.

Дастон молчал. Сосредоточенно освобождался. Так, чтобы не причинить боль приставучке. А она не давалась. Завязалась потасовка. Некоторые парни, из солидарности с вожаком, тоже попытались оттащить Нел... А теперь валялись на земле, костеря сквозь зубы обоих: Даста и его ненормальную девку. И себя заодно, за то, что влезли между ними. Сами пусть разбираются...

Нел уложила их отдохнуть между делом. И почти уже орала:

- Не пущу! Вы! Идиоты! Держите его! Знаете, что ему будет за убийство?!

- Ничего не будет,- сквозь зубы бормотал Даст.

Удивлялся. Вот репей! И радовался, как дурак: боится за него. Ну, хоть боится... И то хорошо... Сентиментальная, любвеобильная дура!

Думать то он думал он, но был очень осторожен и боль не причинял. Ей, бедняге, и так досталось... Так, между делом, и в голове светлеть стало. Молодец, Тал! Удержала его от глупости! Он, конечно, разберётся с этим Слизняком... Но разберётся по-умному...

***

- Адептка Тал! У вас есть мозги?!

Злобный громкий окрик заставил всю эту дерущуюся и копошащуюся компанию замереть, превратившись в крайне живописную картину.

Даст, не будь дураком, воспользовался моментом и прижал Нел к себе посильнее. Она и не поняла, вроде. Как кролик на удава уставилась на декана целителей.

Тот был злобным, как стая скархов. Побелел весь. И обманчиво мягко попросил:

- Отвечайте на вопрос, Тал!

Теперь Нел попыталась вырваться из рук Даста. Тот не пустил. Тогда она просто сдула лезшие в лицо волосы и агрессивно ответила:

- На какой вопрос? Про мозги?

- Именно!- рявкнул Лавиль.- Сколько вы думаете таких драк вам осталось до того, как вы выгорите?

Даст, рефлекторно, сжал её сильнее, так, что она ойкнула. А парни заблеяли, наверное, от испуга:

- Это не мы, декан! И не она!.. Никто не виноват!

"Валяющиеся" спешно поднимались с земли и отряхивались. И лица держали, чтобы боль не проступила. Чтобы видно не было, что получили они. Нельзя. Раз не дрались, значит, и не получили!

Лавиль издевательски усмехнулся:

- Как же! Поверю!

Он тоже хорошо рассмотрел Нел, несмотря на иллюзию.

Даст обездвижил практически Нел. Чтобы не убежала и не возникала. И привычным, "нормальным" своим, холодным голосом утвердил:

- На неё Ельмин напал, судя по всему. Лицо разбил. И синяков наставил. Я собирался бежать, убивать его. Она не пускала.

Чётко. Конкретно. По делу.

Парни, уразумев в чём дело, ужаснулись и тоже начали озверевать. Лица холодели, ладони сжимались в кулаки... Нел не видела ничего. Ей было просто невыносимо стыдно. Почему?.. А кто его знает?..

Теперь командовал Лавиль. Спокойно и размеренно:

- Просто отлично, что она удержала вас, Дастон. Было бы жаль, если бы ваша жизнь пошла под откос из-за такого слизняка...

"Слизняка" он выделил особенно. Знал, значит, о кличке Ельмина. И дальше продолжил безмятежно:

- Попрошу вас не предпринимать ничего... явного. И удержаться от обвинений в адрес магистра. Это может спугнуть его. Всё нужно будет сделать, как положено.

Даст вдруг одобрительно кивнул. Он что, согласился с Лавилем?.. Вот, только с чем?.. С тем, что Слизняка нужно наказать...тайно?..

Нел переводила взгляд с одного на другого. Бред! Быть такого не может!.. Но довольные друг другом, твёрдые и решительные лица мужчин утверждали, что может... Ещё как может... И она беспомощно запищала:

- Не смейте! Не смейте портить себе жизнь!

Парни уставились на неё. Снисходительно и жалостливо. Все парни. Включая, Лавиля. Он и ответил:

- Вы, адептка Тал, ходите по краю. Вам воевать нельзя. Только радоваться жизни. Выздоравливать.

- Я здорова!- рыкнула Нел.

Ещё более жалостные взгляды... Они вывели её настолько, что она брякнула:

- А кто тут только что валял прославленных бойцов? Простыми тычками?

Парни попрятали глаза, а Лавиль согласно покивал:

- Эльфийская техника боя удивительна, парни. Когда-нибудь она покажет вам.

И тут же без перехода:

- Давайте-ка мне даму, Дастон. Мы с ней отправимся фиксировать всю эту красоту.

Нел снова попыталась вырваться. Даст сильнее скрутил её. И с сомнением передал Лавилю. Удержит ли?

"Изнеженный" Добрый Эльф перехватил "даму" и держал её очень правильно, с тем же безмятежным лицом. Заметил:

- Если вы, адептка Тал, продолжите оскорблять всех нас, отдельно и скопом, мне придётся усыпить вас, как эмоционально нестабильную.

Нел тут же разразилась тирадой о нестабильности их всех, окружающих её мужчин. Притом не только эмоциональной, но и умственной, и психической. Когда она дошла до физиологической нестабильности и попыталась описать её, Лавиль вырубил её. Подхватил на руки и усмехнулся:

- Ну её! Нажелает чего-нибудь в "этом" плане. Мучайся потом. Мне и вам.

Парни содрогнулись. "Физиологическая" нестабильность для мужчины, это доложу я вам, больное... Тем более, что все они знали, что представляет из себя Нел... Ощущение тайны и единства с личным лекарем короля было странным и удивительным. Наверное, тогда парни впервые и почувствовали, что они почти взрослые. Четвёртый курс. Мужчины. Защитники.

Лавиль набросил чары отвода глаз и унёс Нел в больницу. А они отправились на физподготовку. Молча. Они что, дураки, обсуждать "такие" планы в академии?

Виллис помрачнел, как туча, когда услышал, что Нел стало "нехорошо" и декан целителей забрал её для оказания помощи. Наивные парни попытались утешить его тем, что ничего там, на самом деле, страшного, и завтра она будет на занятиях.

Не помогло. Виллис, кажется, ещё глубже ушёл в себя. А не наивный Дастон внимательно его рассматривал. Исподтишка, конечно. И думал.

Проснулась Нел на диване в кабинете декана. Снова в больнице. Вспомнила и тревожно оглянулась на Лавиля:

- А осмотр?

Тот писал что-то за своим столом. Ответил, не поднимая головы:

- Я всё сделал, пока ты спала. Чтобы не смущать.

Нел тихонько отвернулась к стене. Заплакала. Беззвучно. Но не прошло и пол минуты, как лекарь мягко, за плечи, развернул её к себе. Присел с краю:

- Что?

Нел кривила губы, как маленькая. От обиды:

- Это же неправильно. И ужасно... Ты даже разрешения не спросил...

Он двигался и говорил сейчас очень мягко, успокаивающе:

- Жертвы насилия поначалу в таком состоянии, Нел, что соображают с трудом. Что и понятно... А зафиксировать нужно... Поэтому это общепринятая практика у нас. Протокол действий... Ты узнаешь, когда придёт время.

Она смешно шмыгнула носом:

- Я не жертва насилия!

Он ласково, почти невесомо гладил её плечи. И снова, похоже влиял на неё. Успокаивал. Потому, что обсуждал крайне неприятные вещи, а она не умирала от стыда или неловкости:

- Жертва, Нел. Он избил тебя. Не изнасиловал, наверное, только потому, что ты успела отправить его своим проклятием "подумать о бренности бытия". Он рот тебе зажимал. На лице характерные синяки... А, если бы он подготовился лучше и у него был бы кляп?.. Не волнуйся. Я всё сделал очень аккуратно и почтительно. Мои воспоминания об этом осмотре будут, вероятно, считывать. Никто ничего лишнего не увидит... И нет, я не оставлю это так... Не буду торопиться, но мерзавец этот вылетит отсюда, а если будут доказаны изнасилования, то и на каторгу отправится. Буду искать...