Карвин пришёл в себя намного быстрее, чем другие. Привык уже к шуткам подруги. Начал командовать:

- Уходим. Спрячемся и будем наблюдать через то окно. Очистку я сделаю.

Гейб покачал головой и оставил последнее слово за собой. Как иначе?

- Ты лучше магичку свою выноси, сама он вряд-ли куда-то дойдёт.

Хохотнул, наблюдая, как бережно подхватил здоровенный лекарь девушку:

- Вот! А ты говорил, что выносить ничего не будете! Оно, парни, так и бывает: всегда что-то выносишь. Или добычу, или своих!

Карвин зыркнул на него, а Гейб закончил:

- Ну-ну, не дуйся! Правда жизни! Убирайтесь быстрее! Я сам сделаю!..

Карвин пошёл, наконец, на выход с Айсой на руках. Практически неслышно. Нис следом. Он мудро молчал и не вмешивался в перебранку. Пусть бодаются, умники, и чувством юмора меряются, если хочется!

Гейб вышел из дома последним. Запустил заклинание избирательной очистки, которое уничтожило только те следы, которые появились в доме за последние пять минут. Погасил светляк. Замок защёлкнулся.

***

Они не слишком долго ждали. Ельмин был педантичен. Он всегда возвращался в это время, когда ездил в город. В глубокой тишине позднего вечера слышно было, как сначала скрипнула калитка, потом щёлкнул замок в двери дома.

На траву легли пятна света из окон. Но пока не из гостиной. Ребята выяснили, что магистр любит посиживать там вечерами. Если он сегодня изменит привычке, их нежить всего-то стукнет косой по полу, и привлечёт его внимание.

Похоже, что привлекать внимание не пришлось. Картина нашла, так сказать, своего зрителя. Судя по сдавленному, но громкому и полному дикого ужаса воплю, их шутку оценили. Ещё как!

- Хоть бы не помер!- помимо воли подумал каждый из парней.

Все они помнили свои ощущения, когда увидели нежить Айсы в первый раз. Представили, как это выглядело глазами Ельмина, когда ты входишь, расслабленный и спокойный, в собственную гостиную и застаёшь там...даму с косой, которая удобно расположилась за твоим столом.

***

Так и было. Ельмин вошёл в комнату. Зажёг светляки поярче. Не любил он темень, чтобы тени прятались по углам и пугали. Хотя, сегодня они не прятались, эти тени и страхи. Самый ужасный его кошмар пришёл к нему открыто. Воздаяние. Что может быть хуже для преступника?

Увидев гостью, магистр замер в диком, невероятном просто ужасе. Не в силах поверить в то, что видит подобный жуткий, махровый глюк. А когда глюк шевельнулся, он потерял остатки соображения и дико заорал.

В ответ гостья скривилась. Вот как может быть у скелета такая выразительная "мимика"? И голос соответствующий, ехидный:

- Ну? И чего воздух сотрясаем?

Усмехнулась и добавила:

- Поздно воздух сотрясать. Раньше надо было думать.

- Что?..

Он пытался спросить самое тупое в этой ситуации: "Что ты такое?". Его гостья, видимо, считала, что он довольно адекватный и ответила на прямой вопрос, который получился сам собой:

- Как, что думать? Совесть надо было заиметь вовремя, чтобы отсрочить нашу с тобой, дружок, встречу. А так... Извини...

- Что?..- снова просипел непослушным горлом Мерзкий Слизень, присев на полусогнутых.

Дама с косой милостиво ответила на вопрос, который, по её мнению подразумевался: "Что делать?". Извечный вопрос, на самом деле. И бессмысленный, когда всё уже сделано до того. Собственно, это дама и озвучила. Крайне равнодушно:

- А что ты сделаешь? Поздно уже думать.

Она встала. Ельмин упал. Упал на карачки и пополз прочь из комнаты. Он не думал. От Моры не уйдёшь. Ужас не давал думать, работали инстинкты. Насмешливый голос догнал его:

- Что? Уходишь? Даже не обсудишь условия?

Ельмин бодро, на карачках же, развернулся и уставился на даму в чёрном балахоне с непередаваемой смесью ужаса и надежды. Каркнул:

- А что?..

Дама поняла, о чём он. У таких, как он, следующий вопрос, как правило: "А что, можно торговаться?". Смерть с косой кивнула:

- Торговаться всегда можно. Тебе ли не знать? Смотря, что предложишь...

- Всё!

Ельмин, как дрессированный пёсик, который послушно встаёт ради лакомства на задние лапы, поднялся на колени и прижал свои верхние "лапы" к груди. Один в один! И взгляд такой же: "Весь мир за подачку". Студенты, наблюдавшие сцену через окно, едва не умерли от необходимости сдерживать смех.

Ельмин, наверное, не услышал бы их. Весь его "мир" сосредоточился в словах гостьи. Он собрал последние силы и уточнил условия. Продрал нужные слова сквозь глотку:

- Что я должен сделать?

В ответ на самый преданный и искренний из взглядов, гостья скривилась:

- Как что? Искупать. Чтобы оттянуть время нашей следующей, финальной в твоей жизни встречи... Или ты готов сейчас?

- Нет!!!

Ельмин, как был, на всех четырёх конечностях отпрыгнул от "Моры" так резво, что ударился о стену. Свалился бесформенной грудой. Но, тут же, собрался из груды снова в такого себе заискивающего щенка. Преданно заглядывающего в глаза хозяйки:

- Всё сделаю! Что делать?

Дама с готовностью объяснила:

- Прочь из академии. Завтра же. Навсегда. И не пакостить больше.

"Собачонок", от полноты чувств, снова встал на колени и прижал руки к груди. Звонко взвизгнул:

- Всё! Всё сделаю! Что ещё, хозяйка?..

Вот тут и случился прокол. Самый страшный из них. Из-за таких вот мелочей и рушатся самые лучшие планы...

Добрая, основательная нежить ответила странному человеку, который валялся на полу:

- Какая же я хозяйка? Она вон, за окном!

Разве могла она назвать себя "хозяйкой"? Непорядок это!..

Ельмину этого хватило, чтобы усомниться в происходящем. А раз так, то и мозги включились. Он одним движением вскочил на ноги, разом превратившись из милого, дрессированного "пёсика" в лютого "зверя". Дико заорал:

- Ты кто?

- Ты кто?- закричал Ельмин.

- Конь в пальто!- ответила весёлая нежить с чувством юмора Айсы, не сознавая того, как только что выпала из "легенды" и чем ей это грозит.

Гейб первый сообразил, чем им всем "это" грозит. И повёл себя нетипично. Обычно в их среде, и он несколько раз проделывал это сам, было принято "сбрасывать" клиента и слабых, проблемных подельников. "Спасай себя и заметай следы" - это был главный девиз и правило их мира. И сейчас он должен был поступить ровно так же.

Только вот не поступил... Эти наивные дураки не понимали ещё, что их план рухнул, они все на пороге катастрофы, а Ельмин гораздо опаснее, чем каждому из них хотелось бы верить. Они застыли, прислушиваясь к воплю магистра и ждали, что ответит ему нежить Айсы.

Какая разница, что она ему ответит! Он понял уже, что его развели и вот-вот отрежет им путь к отступлению. У них и остались-то всего минута-две до того, как ловушка захлопнется.

Вместо того, чтобы бросить подельников, Гейб резко дёрнул Карвина за руку. Шепнул, едва слышно:

- Уходим!

Оба парня поняли его, без лишних слов. Неслышно вскочили и плавно двинулись к выходу. Девчонка снова подгадила им всем. Нельзя! Нельзя брать с собой баб! У них мозги затмевают эмоции, сентиментальность и прочая молопродуктивная хрень!

Упёрлась, тянула время. И что-то там пыталась колдовать. Гейб шагнул к ней. Прошипел:

- Сдохнуть хочешь? И парня своего подвести?

Она не отшатнулась от его страшного сейчас, жестокого лица. Придвинулась ближе:

- Нужно развеять нежить! Улика!

Ладно! Принимается! Не эмоциональная дура эта некромантка. С мозгами и выдержкой. Только это тоже не имело уже значения. Гейб видел. Поэтому притянул девчонку к себе ближе, несмотря на то, что парень её дёрнулся.

Они теперь были совсем близко, все трое, и Гейб снизошёл до последних объяснений. Не дойдёт, он уходит один!

- Смотри, дура, внимательно! Он отсёк уже её! Сейчас заблокирует весь участок. У нас последний шанс!