С ним здоровались. Почтительно и удивлённо. Это был первый, после ранения случай, когда бывший глава гвардии короля показался на людях. Со своим новым, страшным лицом. И прекрасной спутницей. Которая, к слову, не расточала свои улыбки направо и налево, как остальные красотки. Смотрела красавица только на своего спутника и улыбалась ему так, что все, кто издевался над Виллисом после его несчастья, жестоко завидовали сейчас удачливому сукиному сыну.

Ещё бы! Ему повезло отхватить самую, наверное, прекрасную "птичку" в Дорме! Знатных дам с подобной внешностью они не знали. Значит, "птичка". И, значит, у каждого из них есть шанс стать следующим покровителем красотки. Тем более, что Виллис, похоже, скупится. На красотке ни единого украшения. Ни одного!

Нел видела хищные, ищущие взгляды. Стервятники приняли её за жертву, содержанку. Получается, она отлично справилась и создала образ правильно. И сейчас ещё добавит красок!.. Ведьма усмехнулась и стала подниматься по лестнице с кошачьей грацией. Так, что шедшие сзади лорды, похоже, закапают слюной ту самую лестницу.

Виллис чуть сжал руку спутницы и пожурил её:

- Что ты творишь, Нел?

Она вскинула на него наивные глаза. Только в самой глубине их пряталась жгучая насмешка:

- Я, помнится, говорила, что могу станцевать что угодно! Воплощённую мечту дормерских развратников тоже!..

***

Виллис с облегчением провёл свой "трофей" в ложу. Нел тут же превратилась в саму себя и любопытно завертела головой:

- Здорово!

Ткнула Виллиса локтём и поддела:

- И роскошно!

Истор проводил даму к креслу, усадил. И только потом ответил. На диво, грустно:

- Такой я и есть, Нел. Высокородный, титулованный, богатый сукин сын. И пользовался всем этим на полную катушку. Как те, кого мы только что встретили.

Нел удивлённо покосилась на него:

- И что? Какая разница?

Виллис взял её руку, поцеловал и приложил к своей неповреждённой щеке:

- Иногда мне кажется... то, что ты не отвечаешь мне... Что это потому, что я обижал женщин... Я ведь не любил никого из них. Даже приязни не испытывал. Только пользовался и говорил положенные слова. И подарки дарил... Мне кажется, что Мироздание мстит мне так...

Нел даже рот чуть приоткрыла. То-ли от удивления. То-ли вздохнуть собиралась... Виллис нестерпимо захотел поцеловать этот рот... И одновременно он разозлился так быстро и сильно, что сам удивился себе. К чертям самоконтроль!.. Хрипло и ожесточённо прошептал ей:

- Только не говори мне, что я не влюблён в тебя! Что мне чудится, или я не в себе. Я влюблён в тебя, Нел! Безумно! Впервые и, мне кажется, навсегда!..

Ему казалось, что он возненавидит её сейчас, если она станет с постной, сочувственной миной рассказывать ему, что всё ему показалось или, что это не имеет значения. Или ещё какую-нибудь хрень... Но, это же, Нел! Настоящая! Она не отвела глаз и тоже напряжённо, растерянно зашептала ему:

- Я поняла это сегодня, Истор... Прости меня! Может быть, нам не стоит общаться так близко?.. Поверь, я не знала! Не хотела!..

Она затрепыхалась, словно хотела сбежать, а он не пустил её руку из своей:

- Успокойся, Нел! Я знаю. Никто из нас не виноват. Никто! Я, в том, что неравнодушен. Ты, в том, что равнодушна. Не вообще, конечно! А в том смысле...

Он нёс какую-то околесицу. Она оборвала его. Прикрыла ему рот рукой и заговорила прямо, откровенно и страстно:

- Я не равнодушна, Виллис. Не унижай себя и не обижай меня. Я никогда не играла с тобой и не обманывала... И мне тоже тяжело даётся одиночество! У меня ребёнок, но я только раз была с мужчиной... Может быть, стыдно говорить о таком, но мне тяжело быть одной, Виллис! Мне тоже хочется, чтобы меня любили, нежили, баловали! Все вот эти вот глупости, которые так нужны женщинам... Я так устала бороться, терпеть нестабильность, быть одна и делать вид, что мне это безразлично!..

Она говорила бы, наверное, ещё, только он поцеловал её руку и отодвинул от своего рта:

- Я люблю тебя, Нел.

Она, кажется, заплакала. Привалилась к его виску лбом. И срывающимся голосом прошептала:

- Ты не мой, Истор. Ты, такой прекрасный, добрый, хороший, замечательный... Но, не мой! Как я могу забрать тебя?.. Я ведающая... Это налагает обязанности, друг мой! Мы храним жизнь. Как могу я забрать судьбу, счастье и любовь другой женщины?.. Не будет мне прощения! И дети мои понесут за меня!

- А если она откажется от меня? Если она тоже поймёт, что это не то, чего хочет она?

Виллис отодвинул Нел от себя и испытующе посмотрел ей в глаза. Она ответила так же прямо, как раньше:

- Я сказала бы тебе "да", Истор. Нет никого из мужчин, кого я уважала бы сильнее!

- Тогда мы ждём, Нел. Ждём эту мою пару и решаем вопрос. Только как я узнаю её, эту пару?..

Нел грустно усмехнулась:

- Ты почувствуешь не страсть, как со мной, а общность, близость, которую не разорвать.

Виллис упрямо тряхнул головой:

- Это мы ещё посмотрим, какая там общность! А ты? Ты подождёшь меня, Нел?

- Да, Истор. Я подожду, пока ты встретишь свою пару...

Он перебил её:

- Не так! Меня подождёшь?

- Если ты предпочтёшь страсть любви, то да.

Он устал от всей этой болтовни! Он тоже так давно один и так хочет близости. Хоть какой-то близости... Рука сама потянулась. Пальцами он провёл по губам Нел. Поразился их гладкости. Тёплые, пухлые, зовущие... Как хотел он поцеловать их. И срывающимся голосом он почти что потребовал, не спросил:

- Значит, помолвка, Нел? Невеста?

Она не отодвинула его руку. Фыркнула тихонько:

- Запасная невеста, Виллис! Не забывай!

Эти глупости его тоже не волновали. Он гнул своё:

- Раз так, то я могу тебя поцеловать, Нел? Могу?

Девушка отрицательно качнула головой. Хотела качнуть... Он не дал ей. Он ведь не трепетный юноша. И уже теряет соображение. Пусть нежно, но он придержал её голову, зарывшись рукой в шевелюру. Пальцами другой руки сминал губы. Шептал горячечно:

- Докажи мне, что ты тоже неравнодушна ко мне, Нел. Один поцелуй. Обещаю, я не пойду дальше... Я уважаю твои принципы, Нел. Хоть, по мне, всё это хрень. Хрень и усложнение! Странные вы, старые расы... Странные! Поцелуй меня, Нел! Умоляю!..

На этом вот "умоляю" Нел и сломалась. Один поцелуй. Один!.. Она тоже не думала уже. Пылала, не страстью даже, а одиночеством. Ей так хотелось тепла и утешения. Она так любит и уважает его. Ну и что, что как друга? Ну и что?.. Она не святоша, да ведающие никогда и не бывали такими. Они были какими угодно, но не нудными святошами. Всегда звонкими, искренними, чуткими. И, конечно, немного безумными, с точки зрения дормерцев.

Сейчас вся её волшебная кровь, что позволяла эльфам и ведающим находить иногда утешение в объятиях друзей, что признавала разные грани любви, толкала её к Виллису. Как ей хочется согреться!.. Как хочется, чтобы кто-то нуждался в ней по-настоящему!.. Как ей нужно забыть Лавиля, которому она не нужна. Который не видит её саму, а только одну из тех девиц, с кем можно провести ночь и "научить любви".

Её не нужно учить! Она умеет любить и хочет любить... Она любит Виллиса... И никогда не отнимет его у той, для кого он станет жизнью и судьбой. А пока она, его пара, не пришла, она поцелует его. И исцелит ещё немного. Вот оно её желание ведающей: она хочет!.. Всем сердцем хочет, чтобы внутренняя красота этого мужчины проявилась и покрыла, изгладила шрамы!

Виллис никогда не испытывал подобного. Такой ярчайшей страсти, ощущения себя пронзительно живым и цельным. И женщина у него у руках была настоящей. Она горела и плавилась. Сгорала. Стонала ему в губы будто от боли... Он понимал её... Он и сам испытывал такое острое удовольствие, что оно, это удовольствие, плясало на грани боли. И иногда, кажется, срывалось туда... Закричать, в такие моменты, хотелось нестерпимо.