Кора же, не обращая внимания на терзающих её призраков, вновь кинулась на черноволосую женщину. Вновь лишь слегка оцарапав волшебницу, она снова упёрлась в неведомую ей защиту, и в следующий же миг получила молотом точно по голове.

Казалось, вся окружающая реальность одним моментом поплыла окончательно и бесповоротно. Раздавшийся в ушах звон вкупе с ощущением того, что мозг вместе с черепом разлетится на несколько осколков подобно упавшей на каменный пол стеклянной тарелке, заставили друидшу отскочить в сторону. Подобравшиеся к ней призраки планировали довершить дело. Болезненные тычки клинков заставляли всё больше ран проявляться на бурой шерсти, да и проклятая волшебница, избавив своё оружие от ледяной преграды начала нашёптывать очередное заклятие, дабы избавиться от назойливой проблемы.

Роза, до того на миг застывшая, будто собственное заклинание заставило её заледенеть, резко встряхнула головой, а затем вновь обрушилась лучом холода на тёмную волшебницу. Своим выстрелом она целилась точно в неё, вкладывая в заклинание даже чуть больше, чем в прошлый раз. Её руки тряслись, из них стремительно уходила сила, но зверолюдка не могла остановиться именно сейчас.

Резкий, стремительный луч сорвался также точно, словно летящая в мишень стрела. Фрулам попыталась, как и в прошлый раз, прикрыться шестом, но в этот раз то ли упустила сам миг, то ли некши вложила чересчур много сил в своё заклинание. Шест не сумел спасти от ледяной корки: его древко просто разломилось надвое, а луч по касательной прошёлся по весьма симпатичной, хоть и перекошенной зловещей гримасой, мордашке волшебницы. Кристаллики льда тут же образовались в месте поражения, и, поняв, что остаётся далеко не в статусе фаворита, культистка бежала, пустив чёрную завесу скрывать собственное присутствие. Кора ринулась сквозь густеющее облако, рванула когтями тяжелеющий воздух, однако противницы там уже не было. Стоило ей сгинуть в полночной тени, как и два оставшихся стража тоже исчезли подобно ей же созданному развеивающемуся дыму…

***

— Где старик? — тяжело дыша, спросил подбежавший к Норико Орикс.

Островитянин после того, как у него забрали желанный миг победы в бою, выглядел совершенно потерянным. Он смотрел по сторонам на опустевшую площадку, и его взгляд выдавал совершенное безразличие к происходящему. Умирающий бандит даже не звал на помощь, а остальные культисты не слишком спешили бежать к ним. Часть концентрировалась на медведе, несущемся сквозь лагерь, часть — на таком же несущемся ворюге.

— А, что? — внезапно спохватился воин и наставил на оказавшегося рядом товарища меч.

— Тихо ты! — полуорк остановился и отпустил тачанку.

— А, это ты… Рядом тут лежит, — Норико опустил оружие и указал на бессознательное тело чародея.

— Давай, грузим его, — Орикс спешно подошёл к чародею и, подхватив того на плечи, даже без помощи воина аккуратно положил того в телегу, а затем спросил. — Куда нам его?

Норико на секунду задумался. В лагере было слишком много их противников, чтобы так просто идти тараном к главному выходу. Он наверняка перекрыт, и, даже с учётом того, что сейчас у них возникла минутка перерыва, основная орава всё ещё находится где-то там.

Внезапно вдалеке разверзлась яркая вспышка. Как раз где-то сбоку, под наблюдательной вышкой на уступе. Огненная сфера своим пламенем разошлась в диаметре на несколько метров и захлестнула своим пожирающим огнём культистов, пытавшихся яростно сражаться с каким-то противником. Видимо, Марисса всё же вступила в открытую схватку. Немного поразмыслив, островитянин произнёс.

— Во, нам туда, — и своей катаной указал путь. — Я впереди, ты — за мной.

Ориксу оставалось лишь согласиться. Двое «соколов» двинулись вперёд, туда, где Марисса своей силой держала натиск культистов. Разумеется, просто так добраться до цели им не дали.

Стоило «спасителям» пройти с десяток метров, как к ним, отколовшись от основной толпы выдвинулись четверо, сразу же готовясь без каких-либо вопросов их атаковать. Тут уже Норико отыгрался по всей возможности за отобранную победу, будто мстя каждому из попавшихся под руку бандитов.

Первый не успел даже замахнуться, как катана пронзила ему живот. Он в тот же миг выронил заржавевший меч и, будто тяжёлый мешок, рухнул на землю. Второй спустя секунду-полторы, лишился руки, заливая лицо Норико кровью и заставляя того испытывать настоящее удовлетворение. Тем не менее, он не позволил себе промедления и, вытащив оружие из тела первого, лёгким, словно взмах крыла, ударом добил его.

Третий и четвёртый чуть помедлили, не спеша попадаться под горячую руку. Один из них был вооружён двумя небольшими двухсторонними топорами, которые и применил против воина. Нанеся сначала один, а затем, практически сразу же, второй удар, он застал островитянина врасплох. Первый топор Норико со звоном отвёл в сторону, а второй, метящий чуть выше, всё же попал в цель. Однако воин был научен подобным приёмам. Отскочив назад, он позволил разорвать свою накидку и даже оцарапать плоть, но, не доводя до серьёзной раны, ударил в ответ, как только бандит повернулся. Повреждение оказалось фатальным, и обитатель лагеря размяк на земле.

Однако эта стычка продлилась чуть дольше положенного. Несколько лишних секунд хватило, чтобы за спиной Норико возник противник. Он постарался незамедлительно воспользоваться оплошностью, однако в этот раз своего товарища выручил Орикс.

Полуорка, державшегося на расстоянии, никто не трогал. Он даже не достал оружия, так что и первоначальной целью не являлся. Правда, ровно до того момента, как Норико не стала угрожать действительно серьёзная опасность. Видя промах своего союзника и тихо шепча о своей радости, что сейчас он сражается на его стороне, а не против него — мясорубка, устроенная островитянином, произвела на того дюжее впечатление — он отошёл от тачанки, подбежал к бандиту и, выставив вперёд руку, намеревался пальнуть в него простым сгустком энергии. А вот эффекта, последовавшего за этим, он никак не ожидал.

Из ладони вместо голубоватого луча или полупрозрачной сферы вырвалась самая настоящая цепь. Состоящая из энергии, она, тем не менее, звенела и скрежетала так, будто и в правду сделана из металла. Направленная неведомой силой, она опутала бандита. Он выронил свой меч, затрясся, извергая из себя матерные тирады и проклятия, упал на землю, пытаясь выбраться. Взглянул на Орикса полным гнилой злобы взглядом, а затем цепь заискрила тысячами разрядов. Множество голубых вспышек просто-напросто испарили бандита на месте. Его ужасающий вой остался маленьким пиком, а после просто исчез, как и его тело, как и цепь, оставив на земле лишь горстку горького пепла.

— Ч-что… Что я наделал… — только и сумел выдавить из себя Орикс.

Он не планировал его убивать. Никогда. Ни тогда, в Стоунхилле, ни сейчас. Его взгляд, смотрящий на горстку праха, которая ещё секунду назад была живым человеком, совершенно опустел, посерел, стал отрешённым, будто бы равнодушным. Не говоря ни слова, он подошёл к тачке, взялся за рукояти, а затем толкнул её вперёд.

Норико, разобравшись с бандитами, убрал одну из катан, и, держа в руке вторую, направился дальше, периодически поглядывая на своего товарища и бегущих в их сторону где-то позади Розу и Кору, по-прежнему пребывающую в медвежьей форме. Орикс же плёлся за ним, иногда ускоряя шаг, и лишь тихо ронял себе под нос:

— Убийца… Убийца… Убийца…

За три десятка метров вступить в битву пришлось ещё дважды. Небольшие одиночные ячейки из всё того же сброда, поверив в себя, шли на «соколов», а те усилиями Норико и ассистирующей ему Коры прорывались всё дальше и дальше. Правда, во втором бою среди культистов оказался особенно прозорливый человек и метнул в наших героев три дротика, аналогичные тем, что на дозорных, да и на противнике островитянина испытала зверолюдка. Норико от них благополучно защитился при помощи Розы и её колдовства, правда, саму некши это изрядно потрепало, а вот друидше досталось серьёзно. Её звериный облик пал, и к лестнице она добиралась уже на своих двоих.