Вор приподнялся, схватил брошенный ему хлеб и метнул обратно в развернувшегося охранника:

— Да как ты себе позволяешь так обращаться со мной? — прокричал он ему вслед.

— О-ох, ты себе только что смертный приговор подписал, — послышался справа голос соседа. Ни капли не разочарованный, а, наоборот, предвкушающий зрелище.

Охранник остановился на месте. Твёрдый кусок прилетел точно ему в спину, а затем звонко брякнулся о пол. Бугай медленно развернулся, посмотрел на злящегося вора абсолютно холодным, равнодушным взглядом, хрустнул дважды шеей и подошёл к его камере.

Демонстративно он прямо перед его глазами достал связку ключи и начал неспешно, словно оттягивая момент неминуемой казни, их перебирать. Дешёвая провокация, но Галантий на неё купился. Он подбежал к решётке и попытался выхватить связку, ударив того по пальцам. Однако верзила этого только и ждал. Свободной рукой он схватил Галантия за грудки и с силой приложил о решётку. Прутья затряслись. Дрожащий металлический звон унёсся на улицу.

Болезненные ощущения разошлись по рёбрам. Удар был плотным. Грудную клетку буквально вдавило в решётку, а руку бугай так и не отпустил, начав заламывать её.

— Да как ты смеешь! — захрипел Галантий, приходя в ярость. — Ты понимаешь, что, когда меня выпустят, тебя повесят! Тебя убьют! — громила в ответ лишь оскалился с улыбкой.

— Чёт в тебе до**я наглости для обычного вора, — и к собственной радости резко потянул его ещё раз вперёд, заставляя вновь удариться о прутья.

— Да потому что я не обычный вор! — всё также хрипя, воскликнул Галантий. — Ты не знаешь, с кем ты разговариваешь!

— С обычным бродягой, — презрительно бросил охранник и в довесок плюнул, оставив смачный харчок на остатках одежды. — Ты не на той территории, чтобы качать свои права. Ты — никто! И ничто! Ни-что-же-ство! — проговорил бугай, вдавливая его не только физически, но и морально.

— Ну посмотрим через день. А, может быть, меньше, — оскалился Галантий. Охраннику это изрядно надоело, и он с силой оттолкнул вора. Тот не удержался. Неуклюже зашатался, а затем шлёпнулся на пол, больно приложившись копчиком.

— Ну, сам от еды отказался, — бугай лишь пожал плечами. — Посмотрим, не сдохнешь ли ты завтра.

— Сам жри свою еду, — пробубнил злобно эльф и попытался отползти в сторону кое-как собранной подстилки.

Охранник ушёл, замкнул за собой арочную деревянную дверь. Его приглушённые шаги двинулись по лестнице. Дворм проводил его взглядом и лишь тихо бросил под нос:

— Хм, видимо, в хорошем настроении был.

— Нет, всё зависит не от него, а от того, кто я такой, — продолжил выкаблучиваться оборванец несмотря на своё жалкое положение. — Со мной нельзя слишком грубо обращаться.

***

Ридбик оставил его слова без какой-либо реакции. Он работал с разными людьми, и среди них было много работяг, кому приходилось отбывать наказание в тюрьме Даркармов, долбить породу в карьере или заниматься чем похуже, но столь наглых, нахальных личностей дворм не видел даже в их байках. Этот элемент переплюнул все возможные пороги самомнения, и, когда верзила + его избивал, было даже жаль, что тот решил не марать руки сильнее. Да, Харкон бы точно был зол, но таким явно стоит получать побольше тумаков в своей жизни.

Оборванец после проведённых с ним процедур поутих. Принесённый чуть позже ломоть, полагающийся по праву, он даже не стал выкидывать и добровольно схарчил. Бузить на громилу он больше не стал, как и тот не решился марать о него руки.

А поле обеда день тишины оказался скрашен ещё и прекрасной новостью. Ридбик оказался на свободе. Добрая воля являлась тому причиной или что-то ещё, он не знал, но и вопросов задавать не стал. Даркармам срочно потребовался сведущий в ковке человек на одном из их предприятий, и дворм с радостью поменял каменный мешок на уличный воздух, оставив нахального оборванца и дальше гнить в тесноте его камеры.

Печалило лишь одно: ребята из карьера так и не вернулись…

***

Пока Роза вместе с Норико отправились навестить чародея, Орикс вознамерился вытащить Галантия. Деньги на залог у них имелись, но, на крайний случай, он мог предложить и немного сверху.

Приёмная резиденция властителей расположилась в небольшом тупике неподалёку от эмпориума, отгородившись от других домов шипастым забором. Сам по себе принадлежащий им участок выглядел несколько зловеще и содержал в себе классические для сугарийской архитектуры индустриальные черты. Широкое п-образное здание, выстроенное из тёмных каменных блоков, внушало некий неуют. Проходной пункт с деревянной будкой на воротах, где сидел бородатый сугариец, больше похожий на банковского работника, чем на классическое представление об этих любителях сносить горы.

Он же и направил их к Харкону Даркарму — главному по безопасности в городе. Его кабинет находился на цокольном этаже в боковом крыле здания. К нему вёл узкий коридорчик, кое-как приведённый в цивилизованный вид, а затем разделялся на несколько дверей. За одной из них с табличкой «Х. Даркарм» восседал властитель.

Чем-то внешне он напоминал Арчибальда Боттлграна. Такой же кряжестый, обычного для всех дварфов роста, с тёмными волосами, заплетёнными в хвост и длинной косматой бородой. Хотя, в отличие от кастеляна, Харкон Даркарм терпеть не мог, чтобы гордость любого сугарийца заплетали в косы. Облачённый в тёмно-синий кафтан, он хмуро взглянул на гостей, к нему решивших зайти с вежливым стуком.

Стоило ему услышать про эльфа, он помрачнел и начал думать, почёсывая бороду. Раз уж мужики из карьера так и не вернулись, то Харкон планировал отправить его в ассенизаторы. Тем более, эта неблагодарная работа всегда испытывала недостаток рук. Однако его «поручители», как их назвала Кора, предложили выкупить его нарушение, либо отработать его.

Одна тысяча шесть сот имперских серебрянников или одна тысяча сто Флоров. Сумма была немаленькой. И пусть такие деньги у «Соколов» имелись, оплата монетами оставила на время их практически без финансов. Поэтому Орикс предложил заложить имевшийся у него участок земли в какой-то глухой деревушке.

Предложение, на самом деле, было интересным, вот только всё портило то, что земля находилась в селе Заячьем близ Байфроста по другую сторону границы. Высокие налоги, обязательства перед человеческой короной, да и то, что это был лишь маленький аграрный клочок — хижина с огородом — не прибавляли стоимости земли. Для Даркармов он был бесполезен, к сожалению.

А вот Кора предложила куда более здравую идею. Отработка. Прошлым вечером из карьера должны были доставить материалы для предприятий, однако повозка так и не прибыла. Мужиков оттуда до камер тоже не вывезли. Связующий свиток с надзирателем поведал о том, что на дороге между городом и каменоломней мужики видели какое-то чудище, но материалы всё же отправили. Повозка сгинула без следа, и её нужно было найти, и, если не вернуть материалы, то хотя бы узнать о её судьбе. В награду за это Кора выбила небольшую скидку на долг и компенсацию, если что-то случится, после чего они отправились за остальными членами своей бригады.

Но перед этим Орикс решил заглянуть к Галантию и под присмотром громилы-охранника спустился в казематы:

— Ты, правда, так хочешь увидеть нашего птенчика? — поинтересовалась Кора, не видя в этом ни единого смысла.

— Просто хочу знать, за что плачу, — отмахнулся Орикс. Он и сам не слишком хотел видеть Галантия после того, как тот неоднократно их подставил, однако хотел удостовериться, что спасают они вполне соображающего эльфа, а не ходячий полутруп.

— Я уж как-нибудь обойдусь, — друидша направилась на улицу, не глядя ни на полуорка, ни на уходящий вниз проход. — На улице тебя подожду. Мы так и так пойдём на это дурацкое задание.

— Ох… Тяжело… Тяжело, — Орикс проводил её взглядом, а затем взялся за голову, понимая, как же вор будет им всем должен после того, как они его освободят.

Тёмное помещение выглядело под стать тюрьме. Ровно так, какой она и должна быть. Отталкивающей, пугающей, тёмной. Один лишь факел, подрагивая, освещал помещение. На влажном полу оставались грязные следы. Засохший ломоть хлеба валялся там же, где его и бросил эльф. Орикс откинул ногой его в сторону, тот, звеня, прокатился по полу.