Литмир - Электронная Библиотека
A
A

При этом, даже к преступникам властители старались относиться в меру снисходительно. Не терпели разве что убийц и воров. С первыми обходились просто. Принцип «око за око, жизнь за жизнь» никто не отменял, поэтому чаще всего ублюдка умерщвляли тем же самым способом, каким он отправил к предкам свою жертву. Воры же получали куда более изощрённое наказание.

Когда Даркармы начали строить свою торговую империю где-то под слоем дымящих мануфактур, появилось в городе множество личностей, желавших прибрать к рукам кусочек богатства. И иногда слишком уж прямым способом.

На родной земле сугарийцев часто было принято так, что незадачливому вору могли обрубить руки, заставить жрать что-то, по сути схожее с награбленным или что-то ещё похуже. Особенно когда палач творчески подходил к наказаниям. Хадрийские хозяева же придумали способ более изобретательный: отработка на смертельных в сути своей заданиях. Причём чаще всего таких, что попытка побега также подразумевала вероятную гибель. А жара добавляло то, что надзиратели в тюрьме крайне не любили покусившихся на чужое имущество. Стоит ли говорить, чем заканчивалось такое соседство? Вот и вашему покорному слуге напоминать не нужно.

Так уж вышло, что некоторое время назад случилась некоторая встреча с одним двормом, оказавшимся в Хадрийской тюрьме в одно и то же время с тем, как туда закинули Галантия. На самом деле у этого парня была одновременно до жути интересная и немного печальная судьба. Уроженец Дроула, одного из ведущих городов Скиплекса, по имени Ридбик был у себя на родине весьма беден. При том, что само королевство Двормов жило, можно сказать, на широкую ногу, его семья никогда не питала иллюзий о каком-то незримом богатстве.

Он происходил из рода обычных деревенских крестьян, судьба которых состояла в продолжении дел их предков. Однако самого Ридбика этот факт не слишком устраивал, поэтому однажды он сбежал из дома и пустился в вольное странствие.

Особых навыков дварф-северянин не имел. Так, разве что мог смастерить какую-нибудь простую штуку, полезную в хозяйстве, да выковать что-нибудь несложное. Гвоздь, да подкову разве что.

Но кузнецы, пусть даже не слишком умелые, нужны всегда. Так что Ридбик очень удачно заглянул в одну небольшую деревушку, одну из многих на территории Альтагарской Империи, и так и остался в ней, понемногу помогая местным, которые даже не зажимали серебра для чужеземца, что в первое время было очень кстати. Там же он и получил своё теперь уже излишне прижившееся прозвище — Ридбик Гвоздь.

Дворм даже был готов остаться чуть дольше в этой деревне. Всё же, она ему нравилась. Здесь был и хороший климат, не жаркий и не холодный, близкий к свежим лесам. И приветливый люд, что пригрел у себя невесть откуда взявшегося кузнеца. И какая-никакая близость к Лагосу, куда периодически ездил сам Ридбик и совершенствовал своё ремесло.

Но амбиции всё же взяли своё, и дворм отправился покорять новые вершины. Перебравшись чуть южнее, он посетил цветочную столицу Империи — город Байфрост, а оттуда двинулся в королевство Флорвейл.

Провинция Ашероль на северо-востоке страны напомнила ему о той самой деревеньке, что стала, можно сказать, родной. А небольшой, но стремительно развивающийся Городок Хадрия зажёг в глазах азарт и желание доказать самому себе, что он чего-то, да стоит.

И надо сказать, что Ридбик справился с грузом собственных желаний. Организованная им на пригоршню сбережений кузнечно-изобретательская контора начала приносить деньги, и уже через пару месяцев работы он вышел на крупные заказы.

Кто же знал, что именно на них он в итоге и погорит. Да ещё и на каком заказе. На заказе самих Даркармов. Люди сугарийцев заказали у него огромное количество дверных петель и креплений. Срок для выполнения был достаточно неспешный, так что Ридбик не питал ничего кроме уверенности в собственных силах… Как жаль, что всё пошло наперекосяк.

Было ли дело в какой-то минутной слабости, собственной невнимательности, ударившей в голову жаре или ещё в чём-то, Ридбик сказать не мог, как не пытался обдумать случившееся. Из-за неправильно сделанных деталей на большой стройке Даркармов произошла трагедия. Напрямую кузнец не был в этом виноват, но косвенно именно его действия положили начало довольно трагической цепочке. Так что он даже не стал отпираться, когда к нему домой пришли жандармы и напрямую сказали, что собираются его задержать.

Дварфы отправили его под стражу. Компенсацию за непреднамеренное убийство он выплатил сполна, как и признанный виновным ревизор, что проверял все комплектующие. В камере же ему было поручено подрихтовать форму некоторых деталей. Привести их в надлежащий вид, если так можно выразиться. Грубо говоря, отработать свой долг.

И инструмент, и сами детали ему выдали, и, пусть пришлось находиться круглые сутки в камере, его, как других, не отправляли в карьер или в места ещё хуже. Сырость и запах можно было перенести. К тому же, временные. А вот вернуться с неразгинающейся спиной, скрипящими коленями и раздавленными руками после долгой смены не слишком хотелось.

По сути, Ридбик находился по стражей Даркармов на очень уж облегчённых условиях. С мошенниками и ворами, закидываемыми к остальным в каталажку, не церемонились совершенно, применяя, в том числе, и физическое воздействие. А с Гвоздём местный надзиратель даже вёл дружеские беседы.

Других преступников местные хозяева запугивали так, чтобы в будущем совершенно отбить у тех всяческое желание попытаться преступить закон вновь. Пожалуй, это было достаточно эффективно, ведь несколько часов в здешней камере являлись куда более эффективной мерой нежели изолятор констебля. Ни один заключённый спустя сутки своего заточения у Даркармов не проявлял никакой вседозволенности. Пожалуй, кроме одного.

Когда Ридбику предстояло провести последнюю ночь в тюрьме, в камеру внезапно закинули эльфа-оборванца. Весьма необычное зрелище. А ещё необычнее было то, что громила, обычно заталкивающий людей внутрь с холодным, абсолютно равнодушным выражением лица, сейчас был не просто зол — его лицо искажала самая настоящая животная ярость.

Как мешок с грязным бельём, он закинул бессознательную тушу внутрь, а затем громко захлопнул дверь, что-то бурча себе под нос.

— За что его так? — поинтересовался, выглядывая через решётку, дворм. — Обычно ты как-то более… безразлично их заталкивал внутрь.

— Расскажу — не поверишь, — стражник шумно выдохнул, сжав металлический прут рукой.

— Готов послушать, — Ридбик пожал плечами. Всё равно, работу на сегодня он закончил уже пару часов как.

Бугай отошёл от пустой клетки, где только что появился новый заключённый. Обычно к этому времени она уже теснится от огромного количества людей, насильно затолканных внутрь, но сегодня все те, кого обычно отправляют работать в карьер, отчего-то не вернулись. Он сделал пару шагов ближе, встав напротив дварфа-северянина. Возвышаясь над ним в высоту едва ли не человеческого роста, он лишь выдохнул и сгладил лицо к более спокойному тону.

— Дорогую штуку решил украсть, — процедил громила. — Причём, наитупейшим способом.

— Просто схватил с прилавка что ли, когда вы рядом стояли? — интереса ради предположил изобретатель.

— Вроде того, — подтвердилась догадка следующим же ответом. — Только ещё и именем известным представился.

— Действительно, глупо, — выразил мысль вслух изобретатель. — Харконом представился?

— Упаси Творец, его бы тогда господин Даркарм лично бы четвертовал, — чуть дёрнулся громила, замахав руками. — Нет, там личность известная, но не настолько. А спёр зелий почти на полторы золотых Флоры, а потом ещё и на ребят кинулся.

— Идиот, — подытожил Ридбик.

— Полный, — вторил ему бугай. — Мне пора, — он махнул на прощание рукой, а затем вышел из зоны заключения, оставив узников в собственном обществе…

***

Перед глазами царила кромешная, непроглядная темнота. Будто на глаза плотно натянули чёрную тряпку, полностью перекрывающую зрение. В ушах стоял непрекращающийся звон, будто тонкая металлическая проволока зацепила каждый нерв и не прекращала свой раздражающий скрип. Головная боль неистово сдавливала мозг, превращая в склизкую кашицу способность мыслить.

103
{"b":"917140","o":1}