Тело внезапно напряглось, будто приготовившись к удару, мышцы задрожали, а взгляд стал более осознанным и твердым. Слова Дэгрун вызвали злость, которую Мика поспешила сразу подавить, медленно и равномерно выдохнув.

— Не вам решать, кто достоин моей жалости. Уна хороший человек. И да — мне ее жаль. Жаль, что она вынуждена продолжить служить вам, вместо того чтобы начать жить по своим правилам.

Девушка заметила, что ее тон не только удивил старейшину, но и вовсе ей не понравился. И все же женщина постаралась скрыть это, натянув на лицо улыбку.

— Человек, говорите… Во-первых, Уна — не человек. Она отброс, как и все остальные полукровки. Не способная ни на что, кроме служения. И она определенно не достойна жалости. Ни моей, ни вашей.

— Как вы смеете так говорить? — Мика едва не задохнулась от гнева. — Ваши слова идут врозь с вашей мудростью, если она, конечно, вообще существует.

— У меня есть сотни причин осуждать ее. Вы знали, что она причастна к смерти жены Лейва? Не знали?.. Что ж, боюсь вас огорчить, но хорошей она никогда не была. Уна влюбилась в Лейва еще задолго до его связывания. Он не мог ответить ей взаимностью, ведь брак с полукровкой погубил бы не только ее, но и его тоже. Моя сестра стала преградой для них, а в скором времени и вовсе забрала у Уны всякую возможность оставаться с Лейвом наедине.

— Жена Лейва была вашей сестрой? — шепнула Мика, вмиг утратив всю свою уверенность.

— Теперь вам понятна моя ненависть к ней? — Дэгрун усмехнулась, но было заметно, что слова ей даются с трудом. — Я знаю, что это была Уна. Она дала яд моей сестре, после чего та не смогла забеременеть. Все решили, что она бесплодна, но это было не так…

— Но как это связано с ее смертью?

В серых глазах старейшины вспыхнуло изумление, брови приподнялись.

— Вы ничего не знаете? — удивленно спросила она и оглядела девушку с головы до ног — так внимательно, что той стало не по себе. К горлу подкатила тошнота. — Странно, что Рейнард не предупредил вас. Впрочем, вам уже не о чем волноваться. — Губы ее презрительно искривились. — Я не одобряю того, что происходит, но желаю вам быть сильной, чтобы ваша дочь смогла взять с вас пример, а сын понимал, какую женщину нужно будет искать в будущем.

Она быстро посеменила прочь, обратно к замку, оставив Микаэллу в смятении и породив страшную догадку в ее душе, которую она не желала принимать всерьез.

Как и сказала Агнес, Вальгард очень быстро скрылся за туманом. Драккар с надутым парусом разрезал воду, стремительно отдаляясь от фьорда.

Мика до последнего смотрела на Уну и Агнес, следящих за кораблем с берега, чувствуя тяжесть в груди, пока их фигурки не пропали из виду. Она не верила словам Дэгрун и сейчас жалела, что так и не отважилась расспросить обо всем Уну. Она хотела узнать правду — какой бы та ни была, как бы сильно ни изменила ее отношения. Но она осталась позади, как и годы жизни в вечно холодном и сером Вальгарде.

Драккар несся вперед, подхваченный морским ветром. Рей и Лейв ни разу за день не прикоснулись к веслам, и Микаэлла предположила, что гнавший их ветер был вызван самими драконами. Только Генри с трепетным восторгом хватался то за одно весло, то за другое, пока не обессилел до такой степени, что уснул еще до захода солнца.

Мика сидела у носа корабля, поглаживая брата по рыжим волосам. Он крепко спал, голова его покоилась у нее на коленях, и его близость погружала в состояние спокойствия. Тревога, одолевавшая с самого утра, куда-то исчезла — возможно, она вспыхнет вновь, чуть позже и с новой силой. Но пока этого не происходило, девушка наслаждалась соленым воздухом и тишиной, прерываемой мерным рокотом волн и изредка шепотом мужчин.

Солнце медленно скользило вниз, погружаясь в море, окрашивая его гладь и часть неба в нежный розово-оранжевый цвет. Шум волн и сопение Генри убаюкивали.

Мика почти дремала, но отчего-то в этот раз легкая качка действовала на нее иначе. В горле встал неприятный ком, во рту стало сухо, и непонятная горечь обожгла язык. Сердце вдруг подпрыгнуло в груди, девушка распахнула глаза, перегнулась через борт, резкостью движений разбудив брата. Тошнота сдавила горло, и Микаэлла закашляла, чувствуя, что еще немного — и сердце разорвется от напряжения.

— Невестка, да тебя укачало, — присвистнул Лейв, сидя на бортике драккара. — Что весьма удивительно. Столько лет провести в море и так реагировать на качку…

— Мика, ты в порядке? — спросил Генри, поглаживая сестру одной рукой по спине, а второй сонно потирая глаза.

Она кивнула, но ответить не смогла. Новый приступ рвоты сломил ее, и она вновь закашляла. Легкие разрывало от недостатка воздуха, боль сковала все тело.

— Генри, — позвал Рей, присев на корточки рядом с ним и девушкой. — Мике нужно немного отдохнуть. Оставь ее ненадолго, хорошо? Дядя Лейв жаждет показать тебе, как делать морские узлы.

По губам Лейва скользнула тень улыбки, но он без всяких слов приглашающе похлопал по бортику рядом с собой, и мальчик, косясь на сестру, молча присоединился к нему.

— Присядь, — шепнул Рей, усаживая Мику на пол судна, так, чтобы она прислонилась спиной к ограждению. — Скоро станет легче.

— Не трогай меня, — отбив его руку, шикнула девушка. Мышцы ее дрожали, виски и лоб окропил пот. — Это правда? — она впилась в Рея таким требовательным взглядом, что тот на миг обомлел. — То, что я чувствую, — правда? Сердце не на месте... Так болит…

Ее нервозность испарилась в мгновение ока, сменившись растерянностью и страхом. Рейнард слышал, как громко и сильно бьется ее сердце, видел, как горят ее лицо и шея. Она выглядела потерянной и слабой, и мужчина никак не мог сосредоточиться на собственных ощущениях — все они оказались придавлены ее болью и беспокойством.

Он глубоко вздохнул, взял ее за руку, несмотря на то, что она запретила ему, и едва ощутимо коснулся пальцами ее живота.

— Что ты делаешь? — испуганно выдохнула Мика, неотрывно смотря на него широко распахнутыми глазами.

— Хочу убедиться.

— В чем?

— Чш-ш, — шикнул дракон, накрыв ладонью низ живота. — Просто помолчи.

Микаэлла замерла, стараясь не дышать. Наглые касания вызывали дрожь вновь и вновь, огонь струился по венам, обжигал кожу изнутри. Она ощутила немалую боль, когда мужчина сильнее надавил пальцами, однако не издала ни звука, только поджала губы, подавляя подступающие к глазам слезы.

Спустя тягостный миг они одновременно почувствовали тепло. Не жар, вызванный болью, а приятное тепло, будто выпили стакан подогретого молока. Рей вскинул на невесту полные удивления глаза, посмотрел серьезно, пытаясь скрыть внезапно охватившую его тревогу, но ладонь с живота не убрал. Прикосновение стало слабым и мягким.

— Это правда, — выдохнул тихо и тотчас уловил жадный вздох. Он заметил, как Мика слегка мотнула головой, но почему-то сразу остановила себя и закусила нижнюю губу. — Теперь я остро чувствую его. Он сильный... Безмерно. Помнишь, ты спрашивала меня, будут ли наши дети сильнее меня?

— Помню, — почти всхлипнула Микаэлла, не понимая, от чего ей тяжелее: от дурноты или правды.

Рейнард попытался улыбнуться, но мышцы лица ему не подчинились.

— Пока это всего лишь зародыш, но я уже чувствую мощную энергию. Такую, какую еще никогда не чувствовал.

— Сильный полукровка, да?.. — шепнула девушка, находясь в шаге от потери сознания. — Очень сильный…

Голос ее стал еле слышным и глухим, веки, отяжелев, сомкнулись. Рей успел поймать ослабшее тело и, прислонившись спиной к мешку, притянул суженую к себе. Положил голову себе на грудь и сжал Мику в таких крепких объятиях, будто ее вот-вот должны были забрать.

В груди покалывало, иногда остро, словно пчелы жалили. Дыхание было тяжелым, но ровным. Он долго неподвижно сидел, слушая, как мерно бьется сердце Микаэллы, пока не почувствовал на себе настороженный взгляд Лейва.

Он нехотя посмотрел на него, пытаясь загнать страх как можно глубже. Генри спал, прижавшись головой к плечу дракона, царящую тишину разрывало лишь слабое сопение. Взгляд брата был говорящим, вопрошающим, и Рей вдруг четко услышал в мыслях его суровый голос: