Он слегка тронул поводья, и гнедая кобылка пошагала дальше.

Мика не успела осмыслить услышанное, как они вышли на широкое заснеженное поле. Впереди показался утопающий в снегах огромный замок с высокими узкими шпилями, и она вдруг остро ощутила, как минуты ее жизни неумолимо понеслись к решающему часу.

Путь до города прошел в напряженном молчании. Чтобы отвлечься от мыслей о скорой смерти или участи страшнее, Микаэлла осматривала природу Вальгарда.

Красотой этот людный, но мрачный континент был обделен. Несколько столетий назад на него обрушилась страшная зима, и с тех пор жители никогда не видели зеленых полей, скал, не запорошенных снегом, и деревьев с пышной яркой листвой. Вечный холод окутал землю глубокими сугробами, покрыл реки и озера толстым слоем льда и даже опустошил сердца вальгардцев, сделав их твердыми и ледяными, подобно сталактитам в нелюдимых горных пещерах.

Город-крепость располагался на вершине утеса, окруженный елями, безлиственными деревьями и горами. Длинная каменная стена вокруг города спасала жителей от лавин и диких голодных зверей, заполонивших леса. Но Мике отчего-то казалось, что главным зверем был сам вождь, и вальгардцы даже не ведали, что живут рядом с настоящим чудовищем.

Конечно, она не знала и ни разу не видела его, но не могли же жуткие слухи о жестоком правителе возникнуть из ниоткуда?

Ей вдруг вспомнился рассказ странника, с которым довелось познакомиться в краях Мэнхилда. Его слова взбудоражили всех посетителей таверны и саму Мику не оставили равнодушной. Со слезами на глазах он рассказывал, как вождь Вальгарда — Рагнар Бурерожденный — издевался над его супругой. Каждое слово, каждый всхлип, срывавшийся с дрожащих губ женщины, стоили ей пальца. Что случилось после того, как все пальцы были отрублены, странник так и не поведал, но воображение девушки нарисовало картину в довольно мрачных тонах…

Эти мысли нещадно подпитывали страх, постепенно превращающийся в животный ужас.

— Ты дрожишь, — неожиданно хрипло шепнул незнакомец, и Мика вздрогнула, сжала кулаки, заметив, что поля сменились внутренностями города. — Боишься вождя?

— Не боятся только глупцы, — тихо сказала она, осматривая деревянные постройки, мимо которых они двигались, и жителей столицы, глядящих на нее как на заморское чудо.

— Храбрая девочка, — произнес мужчина с долей восхищения. — Храбрый человек знает, что такое страх, но все равно идет навстречу этому страху и борется с ним.

Он замолчал, а Микаэлла не предприняла ни единой попытки, чтобы продолжить разговор. Внимательные взгляды людей угнетали сильнее, чем ощущение тепла незнакомца. Как назло, кобыла двигалась вдоль мощеной улочки ужасно медленно, а всадник и не думал пришпорить ее.

К большому удивлению, жители расступались перед ними, провожая неразборчивым шепотом, освобождали дорогу, будто знали, что на лошади восседает дракон, но не упускали возможности получше рассмотреть сидящую впереди него девицу.

Теперь она знала, что ее недобросовестному делу пришел конец. Жителям будет не в тягость запомнить яркую внешность морской разбойницы: ее светло-пепельные волосы всегда являлись объектом всеобщего внимания, и та старалась скрывать их под капюшоном, дабы избежать чужого любопытства.

Такой цвет волос был нехарактерен для жительниц Вальгарда. У женщин с бледной кожей на высокое лицо спадали темные шелковистые пряди, а щечки всегда покрывал легкий румянец из-за холодных ветров. Микаэлла была их полной противоположностью: кожа немного смуглая, почти как у обитательниц Арханы, южного континента, глаза светло-синего цвета, и белые, точно выжженные на солнце, волосы.

Вскоре ее портрет разлетится по всему материку, и она не сможет найти укрытия. Разумеется, если этот день не окажется последним в ее и без того короткой жизни...

Когда ящер свернул с площади и направил лошадь к высоким деревянным воротам, Мика нашла в себе крупицу мужества, чтобы задать вопрос:

— Ты бросил моих людей в заливе?

— Они мне были не нужны, — последовал равнодушный ответ. — Их жизни в их руках. Сдаться и погибнуть или биться до последнего — решать только им.

В груди девушки закипела злость, но недовольство пришлось проглотить. Она понимала, что находится не в том положении, чтобы дерзить сжимающему ее с обеих сторон похитителю.

Двое дозорных у ворот, кивнув мужчине, без лишних слов пропустили их во двор, и Мика снова заговорила, глубоко в душе надеясь, что незнакомец не разозлится из-за ее любопытства.

— А моя жизнь? Она в моих руках...

— Уже нет, — грубо отрезал тот. — Я сказал тебе, кто будет решать, умрешь ты или нет. Лучше молчи, девица. Рагнар ненавидит болтливых женщин. Полагаю, тебе дорог твой язык...

И Мика действительно замолчала, но не из-за страха перед вождем, а из-за восхищения, захлестнувшего ее при виде огромного сооружения.

Замок возвышался над городом за толстой каменной стеной, серый и мрачный, как и сам Вальгард. Башни тянулись ввысь, скрывая верхушки в облаках. В узеньких окнах не было света, а от главных широких дверей веяло смертью. Опустошенный и враждебный дом мог многое сказать о своем хозяине.

Сердце сковал холод, и Микаэлла до боли закусила нижнюю губу, жаждая как можно скорее избавиться от мерзкого чувства.

Все это было неправильно и несправедливо. Мика возжелала в это мгновение, в эту страшную секунду пасть от руки палача, нежели оказаться в стенах хмурого, неприветливого замка, шагнуть в неизвестность и встретиться с человеком, которого так сильно боялись все викинги Вальгарда. Ее робкая душа, невзирая на внутреннюю силу и стержень, трепетала. И пусть она звалась Соколом Севера, считала себя неуловимой и удачливой, сейчас она вдруг ясно осознала, как на самом деле была слаба все эти годы. Избитый котенок прятался глубоко внутри и в конечном итоге, не выдержав груза опасности, вырвался наружу.

Дракон остановил лошадь у каменной лестницы, и Микаэлла глубоко вздохнула. Навстречу им шли стражники в кожаных доспехах и мехах.

Не дожидаясь, когда они приблизятся, незнакомец неожиданно спрыгнул на землю, и девушка инстинктивно схватилась за короткую гриву, чтобы не упасть. И лишь после наконец-то взглянула на своего похитителя — высокого мужчину, придержавшего ее за талию. Она хотела тут же возмутиться этим наглым прикосновением, но дерзкие слова, слившись с внезапно вспыхнувшим интересом, так и не сорвались с губ.

Пока дракон находился за спиной, она рисовала в голове его облик, представляла крепкого, широкоплечего, сурового, облаченного в меховой плащ жителя фьорда Нага — места обитания оставшихся ящеров. Он таким и оказался, но Мика, как ни старалась, не могла вообразить его лицо.

Больше мучиться и представлять не требовалось: янтарные глаза с узкими зрачками неотрывно смотрели прямо на нее. Кустистые темные брови были слегка опущены, а веки сужены, будто дракон выказывал превосходство и в то же время интерес.

— Можешь не благодарить, — сказал он, плавно убрав с девичьей талии ладонь. Чуть снисходительная улыбка осветила лицо с хищными, резкими чертами.

— Мне не за что благодарить тебя, — бросила в ответ Мика.

От шибко внимательного взгляда по спине расползались противные мурашки. И, несмотря на желание так же внимательно рассмотреть обладателя смоляных волос и ярких глаз, девушка уже хотела было увести взор в сторону, когда один из стражников решил прервать их молчаливые гляделки.

— Господин Рейнард, вождь ожидает преступника в главном зале.

Микаэлла увидела, как быстро изменилось настроение дракона, которого, как оказалось, зовут Рейнард. Злость исказила смуглое лицо по непонятной для нее причине, однако она догадывалась, что такая перемена была связана со словами стражника, повисшими в воздухе незримым облаком.