Приподняв подбородок, Мика резко прижала пылающие ладони к рукам мужчины, и он зарычал от неожиданной боли, отшатнулся, слегка задев ножом ее шею. Не мешкая, она стремительно взобралась на спину дракона и увидела, как Лейв набросился на вождя. Они сошлись в драке — жестокой и дикой — как два свирепых зверя.

— Мика, держись! — крикнул Генри, когда ящер дернулся вперед. Девушка плотно прижала колени к его телу, как можно сильнее обхватила брата обеими руками, чуть наклонившись вместе с ним ближе к длинной чешуйчатой шее.

Дракон разбежался, оттолкнулся у самого окна и распахнул кожистые крылья. Холодный ветер хлестнул Мику по лицу, дыхание перехватило, и сердце ее замерло на миг от страшных и одновременно изумительных ощущений.

Прежде чем Рейнард начал подниматься выше, к усыпанному звездами небу, она обернулась и увидела, как Рагнар отбросил от себя Лейва, а затем подбежал к окну, неожиданно быстро перевоплотился в крупного орла с темно-коричневым оперением и скрылся за башнями замка.

— Нам нужно вернуться! — громко выдала Микаэлла, пытаясь перекричать вой ветра. — Лейв остался там! Он же ранен!

Она ударила дракона пятками, но тот только раздраженно зарычал в ответ, не намереваясь разворачиваться. Поднявшись достаточно высоко в небо, Рей распахнул во всю длину крылья и спокойно полетел над облаками.

Внутри Мики клокотала жгучая обида, злость давила на сердце, и она хмурилась, не размыкая объятий. Красота ночного неба, мерцающие серебристые точки высоко над головой и яркий свет луны, огладивший облака, не смогли отвлечь от поступка Рейнарда.

Он бросил своего брата. Бросил того, кто защитил ее, вопреки приказам вождя.

Тихий голос Генри протиснулся сквозь ее мысли, принеся желанное облегчение:

— Он внизу. Смотри…

Лейв летел чуть впереди них, но ниже, ближе к облакам. На его мощной спине, между крыльями, зияли рваные раны, вероятно, нанесенные острым лезвием. Но, несмотря на это, полет его был легким и плавным.

— Надеюсь, ты знал, что он нагонит нас… — шепнула Мика, понимая, что дракон слышит ее, и нерешительно коснулась его чешуи. Она почувствовала огонь, таящийся внутри него, но не обжигающий, а очень теплый и приятный. Такой, какой она чувствовала в ночь их близости.

Генри вдруг звонко рассмеялся и расставил руки в стороны, словно собирался обнять ветер.

— Кому расскажи — не поверит! — радостно воскликнул он. Микаэлла ощутила восторженный трепет в груди и легко чмокнула брата в затылок. — Я всегда считал драконов самыми страшными и свирепыми существами. Но, кажется, они очень добры… У тебя просто потрясающие друзья!

Ощущение легкости внезапно сменилось беспокойством. Почувствовав дрожь в желудке, девушка невольно нахмурилась, глядя поверх рыжеволосой головы вдаль, на простирающиеся впереди облака. Она закусила изнутри щеку и попыталась ни о чем не думать, боясь, что Рейнард прочтет ее мысли. Но не смогла сдержать вспыхнувшее сомнение.

Он услышал, что суженая вовсе не считает их друзьями. Более того — боится и догадывается, что они не по доброй воле вырвали и ее, и Генри из лап вождя. Но Рей не знал: был ли согласен с ее мнением или готов был опровергать его до последнего, даже невзирая на то, что в его сердце скрывалась не только привязанность, а нечто большее, сильное и до дрожи приятное.

Нечто, что вынудило его отказаться от давно вынашиваемой цели.

Этот вечер был похож на те, в которые Мика засыпала рядом с братом, в надежде, что его сны не обратятся в кошмары. Сейчас он был близко, лежал подле нее и беззастенчиво, с глуповатой улыбкой на светлом веснушчатом лице смотрел ей в глаза.

Взгляд ярких зеленых глаз был таким осознанным, вовсе не детским и наивным, а внимательным, что Мике показалось все происходящее сном. Если это было так, она не желала просыпаться. Только не сейчас, когда тепло близкого человека наконец коснулось ее сердца.

— Улыбнись, — шепнул Генри, легонько коснувшись руки сестры. — Хмуришься. Снова.

Микаэлла выполнила эту простую просьбу незамедлительно, улыбнулась — чуть натянуто, но мягко — и, накрыв брата одеялом, сжала его ладонь.

— Я просто все еще не верю...

— Но это правда. Совсем не сон, поверь мне. Уж я-то знаю... Во снах я ждал тебя очень долго. Но ты не приходила. Никогда не приходила.

— Прости, — выдохнула тихо и затаила на миг дыхание, наблюдая, как собираются слезы в уголках детских глаз. — Он плохо с тобой обращался?

Шмыгнув носом, Генри шепотом продолжил:

— Он не трогал меня, но почти всегда держал рядом. Может, это потому, что я не смел перечить ему... Но я ненавидел те дни, когда в замке собирались гости. Тогда он подолгу держал меня в цепях, у своих ног, как зверюшку... Все смеялись.

Злость, почти ярость, обожгла изнутри, и Мика крепко стиснула челюсти. Но это чувство быстро смешалось с сожалением. В груди заныло, и, нахмурившись, девушка опустила взгляд. Все внутри разрывалось от желания изменить минувшие годы, вернуться в то время, когда она приняла решение покинуть родные края. Ее утешала мысль, что она делала это ради брата, ради его свободы и благополучия, но в то же время в сердце таилась горькая правда о том, что отчасти это было сделано для самой себя.

Сбегая, она не ощущала груза на плечах. Только свободу. Сладкий трепет от ожидающих ее приключений и новых мест. В тот момент она не чувствовала тоски. Лишь спустя время мысли о брате нагнали ее, и душа, разъедаемая чувством вины, начала метаться в агонии.

— Эта кровать такая мягкая… — сладко зевнул Генри. Мика неуверенно посмотрела на него и улыбнулась, когда тот в наслаждении прикрыл глаза. — Жаль будет расставаться с ней.

— Не переживай. Там, куда я тебя отвезу, так же хорошо, как здесь.

— Правда?.. А драконы? Они полетят с нами?

Брови Мики поползли вверх от удивления, и она едва слышно проронила:

— Я… не уверена.

— Жаль. Тебе не кажется, что с ними мы будем в безопасности?

Генри ожидающе взглянул на сестру, не утаивая серьезности своего вопроса. Но она была с ним совершенно не согласна. Ведь только после встречи с одним из драконов ее жизнь оказалась в еще большей опасности.

— Они добрые, — зашептал мальчик, так и не дождавшись ответа. — Я даже подружился с одним из них.

— Что? — Сердце замерло на миг и вновь зачастило. — С кем?

— Кажется, это младший брат хозяина дома... Лейв. Он заходил ко мне, пока ты ходила на кухню за едой. Я отдал ему камень, и мы немного поговорили. Он сказал, что мне больше ничего не угрожает… Что он защитит нас.

— Конечно… — фыркнула Мика, но, кажется, Генри не заметил ее недовольства. Снова зевнув, он закрыл глаза и мягко провел большим пальцем по пальцам сестры. — Спи, малыш, — тише сказала она и, приподнявшись, чмокнула его в лоб. — Скоро все изменится. Даю слово.

— Мне уже хорошо… Ты рядом. Большего я не прошу.

Он затих, а Микаэлла еще долго смотрела на его безмятежное лицо, гадая, лукавил ли он. Теперь она видела его абсолютно другим человеком — взрослым, собранным и решительным. Казалось, что от того маленького мальчика, шагающего следом за сестрой, больше ничего не осталось. Но все же в нем сохранились прежние озорство и наивность, какие не смог притупить даже страх перед вождем.

Когда ребенок завозился и засопел во сне, Мика поправила на нем одеяло и села в кровати, уставившись невидящим взором на комод у дальней стены. Из груди вырвался шумный тяжелый вздох. Не только мысли не давали ей с детским наслаждением погрузиться в сон, но и странное, очень теплое и одновременно болезненное чувство, медом растекшееся в груди.

Долго она не выдержала. Сползла с кровати и тихо выскользнула из комнаты, перед этим оглянувшись и убедившись, что брат спит крепко и спокойно.

Шагая по коридорам замка, девушка встретила только служанку, выскочившую из купальни. Мика притормозила у чуть раскрытой двери. Пар протиснулся в коридор и мягко коснулся лица, согревая холодную кожу и усиливая бушующий внутри огонь.