— Нет! — Валланто отшатнулась в ужасе.

Бранд пожал плечами. Бегать по воде, держа на плечах огромное бревно, ему не хотелось. У Валланто и Вайдабора не было «Лап Ящерицы», стало быть, предстояло меняться только с Дж’Онни, значит отпаиваться зельями маны, а также мчаться во весь опор посреди бушующих волн.

По мнению Бранда проще было немного промокнуть.

— Если я укреплю весла? — спросила Валланто.

— Тогда, конечно, можно и ускориться, — не стал возражать Бранд.

Валланто извлекла из своего кармана несколько камней, покрыла ими весла и напитала своей магией укрепления. Вначале запасную пару, потом перебросила ее Бранду и тут же занялась укреплением основной пары. Двадцатифутовые весла, которыми обычный человек вряд ли смог бы орудовать в одиночку, стали еще тяжелее и крепче.

— Мастер Бранд, — придвинулся Вайдабор, хватая вторую пару.

Валланто начала ритмично хлопать в ладоши, задавая ритм, и то и дело бросая встревоженные взгляды через плечо. Бранд не стал спрашивать, чем ее мог так напугать обычный шторм, просто начал грести втрое быстрее и сильнее.

— Почему вокруг нет кораблей? — закричал Минт.

— Потому что все съебались в ужасе, одни мы, как последние распиздяи все гребем! — весело заржал Дж’Онни.

И он был прав. Дурная слава реки Пены, несущей «ману Бездны из самого Провала» привела к тому, что берега моря были слабо заселены. Нет, встречались и рыбацкие лодки, и корабли, например караванов, доставлявших грузы к Провалу, и из империи плавали, но все они действительно предпочитали прятаться, а не сражаться с штормами.

— А ну, Минт, давай, зажги песней!

— Я — творческая личность! — возмутился бард и в лицо ему плеснуло волной. — Не пою по расписанию!

— Тогда прячься и ложись на дно! — Дж’Онни смеялся, стоя лицом к шторму.

Четыре копыта его в новеньких мифрильных подковах упирались в дно — выдолбленное небрежными ударами кулаков Бранда дерево ствола — а из рта кентавра лилась похабщина на трех языках. Волны за кормой спадали, начавшийся секущий дождь уносило, в тучах пробило прореху.

Минт вскочил на ноги, ударяя по струнам лютни.

Волны и ветер, на них нам плевать!

Ветер и волны, нас не запугать!

Волны и ветер, мы будем плясать!

Ветер и волны, им нас не достать!

Вы ощущаете воздействие песни Барда! Воля +0

Не столько пропел, сколько выкрикнул Минт, с надрывом в голосе и ударяя по струнам. При этом он еще несколько раз смешно взмахнул ногами, словно и правда собирался плясать. Бранд мысленно покачал головой, пускай его и не проняло песней, но зато остальных зацепило и повысило Волю, боевой дух, желание сражаться и такое воздействие прямо говорило о мощи песен Минта.

— Ну вот, я же говорил, — заметил Бранд в спину Вайдабору.

Валланто уже не хлопала, они поймали ритм и теперь загребали одновременно. Ствол дерева несся, словно бы прыгал с волны на волну, в тучах и стене дождя возникали прорехи. Маг звука Матершинник улавливал песню Минта, вплетал в нее свои заклинания, усиливал воздействие и ржал счастливо, матеря стихию.

— А он может песней укротить шторм? — полюбопытствовал молодой великан.

— Стихии плевать на его Харизму! — крикнул в ответ Бранд. — Здесь больше пригодилась бы Удача!

Минт резко дернул головой, метнув взгляд в Бранда. Корабль-дерево как раз качнуло, Минта чуть подбросило, и он ловко перепорхнул к другому борту, словно какой-нибудь эльф, прыгающий с ветки на ветку. Да, удача барда была высока, для его уровней, но все же недостаточна, чтобы избежать шторма и проклятия.

— Дед, греби быстрее! — возмущенно крикнул Минт.

— А то что? — поинтересовался Бранд. — Ты у меня весла отберешь?

Минт опять надулся, но тут же спохватился, снова запел песню, совместно с Дж’Онни пытаясь отогнать шторм. Выходило так себе, вода захлестывала снизу и сверху, потемнело уже все небо, но зато было не так скучно. По мнению Бранда вообще не стоило дергаться, ну шторм и шторм, пролетел бы мимо, вымочил и все. Даже если бы он вдруг исхитрился перевернуть их бревно-корабль, то просто вымокли бы чуть больше и только. Силы любого из героев хватило бы, чтобы перевернуть бревно обратно.

— Никогда еще не попадал в шторм здесь, — сообщил Вайдабор.

Черное небо словно раскалывали молнии, обрушивался гром и Матершинник ударял копытом, отправляя звук обратно. Кентавр уже не столько сражался со стихией, сколько тренировался и отрабатывал что-то свое, крепко упершись копытами в качающееся дно и выкрикивая заклинания одно за другим.

— Потому что обычно обходил море по берегу, — закончил свою мысль Дубина.

— Минт же хотел быстрее! — хохотнул Бранд. — Сейчас нас штормом в момент закинет на другой берег!

Минт, только сдавшийся и пытавшийся спрятаться за Вайдабором от волн и буйства стихии, посмотрел хмуро.

— Смейтесь, смейтесь, барда каждый может обидеть!

Играл он вполне натурально, но Бранд видел, что на самом деле Минт в порядке — резко выросшая Выносливость давала о себе знать.

— Вот встречу героя-везунчика и уйду к нему!

— Это вряд ли, — коротко ответил Бранд.

Суша за его спиной приближалась, правда, с курса они, похоже, все же сбились. Бранд планировал срезать угол и выйти к берегу южнее границ Турсы, а их несло куда-то западнее.

— Почему⁈ — заорал Минт, перекрикивая ветер, дождь и гром вокруг. — Что, дед, считаешь, что моей удачи не хватит?

— Нет, просто у героев удача выше и поэтому они не встретятся с тобой! — подколол Матершинник, взмывший в воздух, чтобы перепрыгнуть Вайдабора.

— Копыта! — возмущенно крикнула Валланто, прыгая навстречу и гася прыжок кентавра, пока тот копытами не расколол корабль.

— Гм, забыл, — смутился Дж’Онни. — Ты спасла всех нас, о прекрасная Валланто и в знак своей благодарности я подарю тебе ночь любви!

Бранд посмотрел и вынужденно признал, что мокрый Матершинник и правда напоминал нечто неприличное с хвостом. Валланто, тоже мокрая с ног до головы, фыркнула.

— Ты же знаешь, что я не могу!

— Я… — что-то там вякнул Минт.

— Ты хочешь ночь любви? — повернулся к нему кентавр, едва не снося барда мощным лошадиным крупом.

Минт потерял все слова и что-то возмущенно булькал.

— Брать подарок или нет, дело твое, но знай, на одну ночь мои неотразимые копыта в твоем распоряжении!

— Будь я, как и раньше, высшей жрицей Адрофита, ох и заездила бы я тебя! — мечтательно произнесла Валланто.

Дж’Онни сделал вид, что страшно испуган.

— Я… — снова булькнул Минт.

— Тебя надо заездить? — повернулся к нему Дж’Онни. — Ты катался на мне и решил в знак благодарности покатать меня?

— Я думаю, что шторм стихает! — заорал Минт. — И что ты не материшься!

Вокруг и правда светлело, шторм то ли стихал, то ли его уносило, а может просто отвернул от берега. В бревне-корабле набралось воды по колено и Валланто уже вычерпывала ее руками.

— Да, в дождь со мной такое бывает, — согласился Дж’Онни, — это еще с юности, когда я сбежал на свидание с самой прекрасной кобылкой моего племени и только значит, забрался на нее и выразил свой восторг матюгами, как меня ударило в круп молнией и я заорал и нечаянно вдвинулся на всю длину. Кобылка тоже закричала и все сбежались и тоже закричали и у меня осталась детская травма. Видишь, до сих пор плачу, как вспоминаю, утер бы копытом морду, да не дотягиваюсь!

— У тебя руки есть, — настороженно напомнил Минт, похоже сообразивший, что его опять разыгрывают.

— Точно! А я все думал, где же проебался! — и Дж’Онни вытер рукой с лица капли.

Бревно-корабль заскрипело о дно и выехало на берег, сразу увязнув в нем. Речка Пена неподалеку несла мощные, мутные воды, полные глины и грязи, вливавшиеся в не менее грязное море. Минт сплюнул в прибрежную мутную волну и начал вылезать из корабля.