— Прямой приказ герцогини Грандиус! — донеслось из-за ворот. — Нам запрещено открывать! Властью владычицы Ишмира приказываем вам — уходите!

Голос кричавшего слегка подрагивал, как ворота.

— Феноменальные долбоебы! — заржал Дж’Онни.

— Ничему не учатся, — кивнул Бранд. — Но раз запрещено, то не будем портить жизнь живым.

Он подпрыгнул легонько, ударил в камень надвратной арки. Типовое решение — зачаровывать весь замок долго, дорого и не слишком надежно, поэтому заколдуем ворота, калитки, решетки, повысим им прочность, чтобы сравнялись со стенами. Надежное, проверенное временем решение, а в данном случае ворота, скорее всего, еще дополнительно укрепили буквально вчера, следуя приказу герцогини, решившей, что она самая хитрая.

Камень арки и металл очередной одноразовой перчатки смялись, вниз хлынула лавина обломков, образовавшая импровизированную лестницу. Бранд и Дж’Онни поднялись по ней, аккуратно переступили через торчащий верх уцелевших ворот.

— Можно было перепрыгнуть, — заметил Матершинник, нанося удар копытом левой передней ноги.

Обломки, просвистев, врезались в камень над дверью казармы. Выбегавшие оттуда воины задумались и начали вбегать обратно.

— Я уже слишком стар для этого, — привычно проворчал Бранд. — Колени беречь надо.

— Точно, тебе же скоро семьдесят ебнет! — кивнул Матершинник. — Для своих лет ты пиздато сохранился, вон, молодые королевы все норовят на хуй запрыгнуть!

Бранд демонстративно закатил глаза, не хотелось ему ни вспоминать об этом, ни думать. Хорошо было в Благой Тиши, размеренно, спокойно, теплая ласковая пышная Милли. Нет же, потянуло вспомнить старое, иронизируя над самим собой, подумал Бранд, вот и кушай теперь, не обляпайся, все как встарь. Подвиги, королевы, демоны, дурные живые во власти.

— Властью владычицы Ишмира! — снова закричал кто-то, высунувшись из-за угла.

Разряженный и важный, очередной живой, для которого приказ владетеля был сильнее доводов разума и силы героев.

— Понаберут долбоебов с высокой Силой, а спрашивают, как с обладателей Интеллекта, — опять развеселился Дж’Онни.

Бранд не стал кричать в ответ, что власть владычицы Ишмира на них не распространяется, просто постучал в огромную входную дверь в сам замок. Обе створки слетели с петель, рухнули с грохотом, переломав какие-то статуи или доспехи, стоявшие в нишах.

— Какие хлипкие двери пошли, — саркастично заметил Дж’Онни, явно украв реплику Бранда. — Не иначе гнилье продали, торгаши!

Бранд нахмурился, так как не помнил, чтобы при кентавре выбивал чьи-либо двери. Стража у следующих дверей посмотрела, побледнела и сбежала, видимо разрываясь перед приказом не открывать дверей и пониманием, что они тут бессильны.

— Э, Бранд, да ты не только размяк на старости лет, но и перестал байками про себя интересоваться?

— Я и раньше не интересовался ими, — проворчал Бранд.

Размяк то ли относилось к воротам, то ли Дж’Онни просто подкалывал Бранда, за неимением Минта рядом. Бард обычно не оставался в долгу и, как уже говорилось, они отлично спелись, к смутному удивлению самого Бранда.

— Скучный ты герой, Бранд, — укорил его кентавр. — Есть же прямо целая серия баек и шуток, которые все начинаются с одного и того же «стучит как-то Алмазный Кулак в дверь».

— И? — спросил Бранд, стуча в следующую дверь.

Та тоже упала, открыв им проход в огромный зал, набитый живыми. Слуги, стража, знать Ишмира и самые главные участники и виновники торжества: герцогиня Саё Грандиус и несравненный бард Минт Вольдорс.

— Быстрее!! — взвизгнула герцогиня.

— Без окон, без дверей, мохнатых там полно блядей! — свистнул Дж’Онни.

Жрец Адрофита теперь шевелил губами беззвучно, затем сообразил, начал молиться. Андию населяли полурослики и люди, в примерно равных пропорциях, с легкой примесью авианов и гномов. Но знать, собравшаяся в зале, включая саму герцогиню, на три четверти состояла из полуросликов. «Новобрачная» была примерно по пояс Минту, но вот злостью и властностью от нее шибало отнюдь не мелкими.

Бранд отогнал мысли об Ордане — ну, не вышло толком извиниться, плевать.

— Как вы смеете! — топнула мохнатой ножкой Саё Грандиус.

На ножке были туфельки с металлическими набойками, возможно как раз для того, чтобы топот выходил грознее.

— Врываетесь на чужую свадьбу, несмотря на прямой запрет, оскорбляете подданных, моих и короля Ишмира, Хинао Второго!

— А также возражаем против самой свадьбы, — добавил Бранд.

— Это еще почему⁈ Не имеете права!

— Да, дед, я вольный бард! — воскликнул Минт, но как-то вяло.

— Потому что хуй жениха порвет невесту пополам и это будет прямое убийство через еблю! — заржал Дж’Онни. — А мы, как герои, стоим на страже жизней живых!

Несмотря на обиду во взглядах, этот возглас кентавра вызвал смешки и перешептывания в зале. Разумеется, Дж’Онни все преувеличил, и разница в размерах была не так уж и критична, в отличие от действий самой герцогини.

— У нас тут добровольная свадьба двух живых, вы не имеете права нам мешать!

Хотя бы хватило мозгов не звать стражу, вздохнул мысленно Бранд. Его и Минта с герцогиней разделяла пара сотен футов зала, не препятствие для высокого Восприятия. Бранд всмотрелся, невольно отмечая, что зал забит живыми, похоже, еще одна уловка для защиты от героев. Не сказать, что сильно оригинальная, но мохнатой полурослице-герцогине, похоже, очень сильно приперло.

— У жениха кончики ушей красные, зрачки чуть вытянутые, пальцы подрагивают. Похоже, его незаметно опоили «Первым Взглядом», а затем первой он увидел именно вас, герцогиня.

Взгляды живых повернулись к Саё, которая и не подумала смущаться. Как говорили живые «избавляет навсегда профессия правителя от стыда!» Неясно было, как она собиралась обойти добровольность клятвы, но в следующее мгновение Бранд все понял до конца. Неполная доза «Первого Взгляда», зато помноженная на принудительное воздержание барда и воздействие самой Грандиус, умения ее профессии герцогини. Никакого прямого давления, легкие намеки, воздействия, неявные обещания, что свадьба снимет и проклятие, и все, Минта взяли тепленьким на месте.

— Я ничего такого не приказывала!

В явной форме, как и король Джерард. Скучно, подумал Бранд, раз за разом одна и та же уловка якобы незнания и отсутствия прямых приказов. Взгляды живых теперь обратились к нему.

— У меня есть при себе пара противоядий от Талана Алхимика, — равнодушным тоном сообщил Бранд.

Причем сообщил чистую правду. Да, Адаптивное Сопротивление помогало ему от ядов и любовных зелий, но привычка не полагаться на что-то одно взяла верх и во времена работы с Таланом прихватил в запас.

— Как вы думаете, что будет, когда я заставлю их выпить несравненного барда Минта Вольдорса?

Пауза, тишина, в которой словно можно было расслышать скрип мыслей герцогини. Власть, сила, попытка сбежать или возгласы, что ее саму опоили и она тут жертва? Карта оскорбления живых как-то не сработала, теперь оставалось только ждать, что из стандартного дальше применит Грандиус. Можно было, конечно, просто взять Минта в охапку и удалиться, но тогда непременно последовала бы формальная жалоба королю, начались бы пыхтения и разбирательства, и куча времени оказалась бы потрачена впустую.

— Властью, данной мне королем Ишмира, Хинао Вторым, я — повелительница Ишмира и приказываю вам удалиться! Здесь нет вашей власти, а если вы примените силу, то я подам жалобу героям!

— Которая будет отклонена, так как Минт Вольдорс один из участников моей команды, — сообщил в ответ Бранд.

— Дед, когда это я успел вступить в твою команду? — изумился Минт. — Я же вообще, по-твоему, говно, а не герой?

Саё просияла, но странное дело, Бранд не ощущал исходящей от нее страсти и взмокших повсюду волос.

— Так ты определись, говно ты или несравненный бард?

Эта перекличка поверх голов изрядно веселила Дж’Онни. Живые в зале, всех уровней и положения, от знати до слуг, жадно внимали и Бранд не сомневался, годами потом еще будут пересказывать и перевирать случившееся здесь.