Снаружи грянул хор голосов:

Любовь и власть!

Политика и страсть!

Новая песня Минта Вольдорса, хоть и появилась несколько дней назад, пользовалась большой популярностью. В основном из-за того, что все понимали, о ком там идет речь. Миониалиоуэль усмехнулся, поднося к губам чашу, вспомнил, как бесилась Амалиниииэ и хотела издать указ, запрещающий песню, а также отправить за Минтом сразу ударную бригаду верхом на древонах.

— Помню, — мрачно отозвалась Лана после паузы. — Надо сдерживаться, иначе тело и голова никогда не придут в порядок, и я не смогу обрести гармонию с природой, а также восстановить растраченные силы. А без гармонии с природой я только подведу Бранда, и он опять меня прогонит.

— Именно, — кивнул Фехтар, садясь между ней и Миониалиоуэлем. — Для этого я и согласился принять участие в походе против дриад. Чтобы ты могла принять участие, выпустить пар, вспомнить, каково это, сражаться с холодной головой.

Лана не ответила, а Миониалиоуэль медленно отвел чашу от губ. Обида на Амалиниииэ еще не утихла, но радоваться, что ее задела песня бывшего мужа? Неужели он и правда так низко пал, уподобился Минту? Недостаток Опьянения туманил мозг Миониалиоуэля, но не настолько, чтобы уж совсем утратить способность рассуждать и вспоминать.

Амалиниииэ пылко отвечала на его ласки, пыталась пристроить к делу, а он обиделся, словно ребенок и сбежал прочь, напился и собирался устроить оргию с красивыми кобылками. Лагерь кентавров — не королевский дворец, вряд ли туда с утра явилась бы Амалиниииэ, чтобы застать его, как Минта… Миониалиоуэль припал к чаше, начал глотать жадно, одновременно с этим ощущая себя так, словно пил не самогон, а протрезвляющее снадобье.

— Я и так сражалась с холодной головой, — проворчала Лана.

— События в драконьих горах ты называешь холодной головой? — нахмурился Фехтар.

Лана опустила голову виновато и осушила очередную чашу.

— С такой обидой на Бранда ты собиралась ему помогать? Вспомни, чему всегда учил наставник Мартахар?

— Ты должен быть, как степь, широким, привольным, добрым ко всем, кто пришел к добром, — речитативом затянула Лана, похоже цитируя по памяти, — и подниматься разом против тех, кто пришел со злом. Не бойся пасть в бою и не бойся смерти, ведь из тебя вырастет новая поросль, а степь, которую ты отстоял, останется жить.

Протрезвевший Миониалиоуэль, только что утиравший холодный пот осознания собственной глупости, внимал жадно словам, испытывая редкий момент душевного просветления и изменения. Сыпались сообщения о добавках Воли и Мудрости, но он их словно не видел, поглощенный осмыслением и просветлением.

— Не ставь чувств превыше дела, ведь степь важнее любого из нас, — произнесла Лана. — Это ты хотел мне напомнить?

— А также то, что Бранд, поссорившийся с наставником Мартахаром и уведший Имрану, следовал его заветам куда лучше тебя, личной ученицы Бури!

— Особенно в части про доброту, — проворчала Молния.

Миониалиоуэль не стал слушать дальше, практически выбежал из шатра, едва не влетев в компанию бритых орков, задорно распевавших, отбивая ритм ногами:

Женщины-эльфийки полное говно!

В постели они как с занозами бревно!

Вид эльфа — то есть самого Миониалиоуэля — их ничуть не смутил, кто-то даже присвистнул, возможно спьяну перепутав его с эльфийкой. Миониалиоуэль не стал задерживаться, помчался, а в спину ему неслось

Вот женщины-орчанки, другой там разговор!

Словно погружаешься в зеленый ты ковер!

Еленемаоиуэн Серп стоял у входа в огромный шатер, подбрасывал серп и ловил. Стр’Игга Мочало опустился на землю, подогнул под себя все четыре ноги и словно дремал.

— Э, не жульничай, — сердито ткнула пальцем в Серпа какая-то героиня-гномка из Урдара. — Договаривались крутить оружие со всей силы!

Герой Стордора стоял в сторонке, словно его и не было. Динала Летунья и Иливанимэ Коготь из Ирия играли в «проход через подземелье», расчертили землю и двигали фигурки по ней, азартно бросали кости. В шатре шло заседание правителей и военачальников, Миониалиоуэль прислушался, но нет, зачаровано было на совесть, ни звука, ни движения, ни ощущения живых внутри.

— Да что бы ты понимала, Пробой, в кручении со всей силы? — возмутился Серп. — В ваших пещерах даже подпрыгнуть нельзя, головой об камень стукнешься!

— Ничего, для встряхивания мыслей полезно, а у кого голова литая, — кулак гномки приложился о металл, — тем и не страшно.

Миониалиоуэль тихо улыбнулся и подошел к входу, скользнул внутрь шатра. Полог закрылся, отрезая звуки спора Пробой и Серпа, взамен нахлынули звуки идущего обсуждения. В шатре было тепло, даже душно, Миониалиоуэль вдруг ощутил, как от него несет самогоном.

— Таким образом, мы экономим силы и в тоже время оставляем им пути отхода, — указывал на карте Правое Копыто Небесного Жеребца, как обычно именовался титул военачальника у кентавров.

— Поддерживаю, — добавил старый орк, украшенный шрамами, — выдавим их в Дикие Земли.

— Возражаю! — звонко заявила Справедливая Королева, выступая вперед.

Казалось еще недавно она и орк рядом с ней приезжали к Провалу, жались к Бранду, как цыплята к наседке, и вот пожалуйста! Король и королева, с уже заметным животом, обратил внимание Миониалиоуэль.

— Там тоже живые, они могут обрушиться на юг Раины или ударить на Урдар, и это будет просто несправедливо с нашей стороны.

Марене начали возражать, указывая, что Дикие Земли — не лес, там дриады ослабнут и их можно будет добить или вообще, сбросить в Пенное море, пусть плывут, куда глаза глядят. Марена не уступала, указывала, что они собирались лишь остановить дриад и у них слишком мало войск, а разговоры пошли такие, словно собирались истребить всех дриад в Бесконечном Лесу.

— Хочу напомнить, — вступила в разговор Амалиниииэ, — что цель нашего союза не уничтожение дриад. Я могу понять желание наших степных союзников вытеснить дриад в сторону, противоположную им, но давайте признаем, что у нас просто не хватит на это сил и припасов. После случившегося бедствия мы не можем затевать полноценную войну, а собранные нами войска тратят продовольствие и иные припасы, которые могли бы пригодиться в диких землях у Провала.

Проект матери по выращиванию мега-деревьев у Провала стал словно идеей-фикс у Амалиниииэ, и она сделала немало в этом направлении.

— Удастся ли вообще начать там работы, — хмуро заметил король Гатар.

— Зимой слабеет все, не только дриады, но и кентавры в тамошних степях, а также подземная мана, недаром демоны Бездны пуще всего боятся холода, — возразила Амалиниииэ. — Да, я понимаю — всем тяжело и непросто, и Стордору больше всех, но мы должны хотя бы начать этой зимой. В таких условиях начинать полноценную войну с дриадами просто безумие и совершенно напрасные и ненужные риски для всех живых, в этом королева Марена полностью права.

Миониалиоуэль ощутил прилив гордости и страсти.

— Поэтому я предлагаю провести разведку, но непростую, а разведку героями, которую возглавит опытный и умелый герой Миониалиоуэль Три Стрелы.

Миониалиоуэлю оставалось только поклониться, восхищаясь королевой. Амалиниииэ, в свою очередь, извинилась и оставила всех обсуждать новый план, а сама отошла к Миониалиоуэлю.

— От тебя несет потом, самогоном, орчанками, степью и кобылами, — заявила она и вдруг добавила горячим шепотом. — И это так возбуждает! Но все же вначале нужно закончить это заседание, а потом мы предадимся разврату при свете лун.

Она вернулась к столу с картой Бесконечного Леса и окрестностей, а Миониалиоуэль озадаченно моргнул и подумал, что на старости лет совсем разучился понимать женщин. Наверное, это любовь, еще подумал он, выходя из шатра и полной грудью вдыхая прохладный ночной воздух, но все равно оставался один неразрешенный вопрос: как только Бранд в таких условиях управлялся со Светлейшей?