Разумеется, они попытались задать деру, но Воля Бранда придавила их к земле.

— Кто обещал вам гору сокровищ за меня? — спросил он.

Орк замкнулся и пытался не трястись от страха, человек смотрел исподлобья, жадность в нем перевешивала страх. Пока перевешивала. Бранд вспомнил жреца Пентрока и мысленно покачал головой. Вряд ли кто-то стал бы замыкать уста заклинаниями, но стоит ли рисковать?

— Ответите на вопросы и получите тысячу золотых, — Бранд тут же продемонстрировал их. — Или я просто сдавлю вас и выжму ответы, как воду из камня.

— Но ведь в камнях нет воды, — возразил человек.

Бранд поднял валявшийся у ног камень и сжал его в кулаке, наружу посыпалась каменная пыль.

— Смотри-ка и правда нет, — заметил он.

— Не надо выжимать из нас ответы, — быстро сказал человек, — мы и так скажем. Не знаем, кто обещал за вас гору сокровищ, но слух дошел, верный слух, с клятвами на пенте, что тот, кто украдет записи у вас, озолотится!

— Какие записи? — спросил Бранд.

— Записи с драконьих гор, там все самые главные клады драконов расписаны, вы к ним ходите и по чуть-чуть берете, а сокровищ там столько, что всем на сто лет хватит!

Хитро, подумал Бранд, ничем не выдавая своей реакции. Если что и могло отключить у живых разум, так это жажда наживы и уровней. Кто-то да не устоит, поддастся жадности, кому-то может да повезет и украдет дневники хозяина подземелий. Карт кладов не найдет, конечно, можно будет купить по дешевке или украсть уже у самого вора. Никакого риска, ведь не указано, что нужно кому-то нести дневники, а значит и сам Бранд не сможет пройти по следу и пожать горло тому, кто пустил слух.

А что погибнут эти вот рядовые уголовники, так их и не жалко, ни распускателю слухов, ни Бранду.

— И как вы собирались их выкрасть?

Тот, кто все это затеял, знал Бранда или представлял в целом реакцию и подстраховался. Нет, наверное, все же знал, что Бранд не продаст и не отдаст дневники. Кто-то из ближнего круга проболтался о них? Или боги решили опять протянуть чужие руки, но зачем это им?

— Так вы же эта, ваше геройство, — чуть смутился человек, — ну неудобно такое говорить.

— Неудобно дракону в задницу заглядывать, — ответил ему Бранд присловьем героев. — Ну?

— Вы же долго у Провала жили, там и пристрастились к этим, демоницам, — человек показал руками, к каким именно, — иногда говорят, прямо на поле боя… гм.

Бранду стало смешно и вспомнился Старый Ворчун Мион. Вполне возможно, сейчас Три Стрелы как раз этим и занимался, только уже с королевой Алавии, и от этого Бранду почему-то стало еще смешнее.

— Демоны то по всему Мойну прорвались, а вы их, значит и того, — еще несколько пошлых жестов и движений всем телом. — И теперь вот к демонологу Шадрону ходите, чтобы он вам вызывал, значит.

Бранд не выдержал и захохотал на всю Вонючку. Швырнул обещанные монеты, человека снесло к стене, после чего вышел наружу, под лай собак и голоса обитателей Кивня, проснувшихся от его хохота.

К воротам особняка демонолога Бранд подходил, все еще посмеиваясь. Шэханька, которую звали Сили-Сили (на острове Шэхань верили, что двойное одинаковое имя притягивает и повышает атрибут Удачи), открыла и поклонилась:

— Господин ожидает вас.

— Мос почти достиг наивысшей точки, — заявил Шадрон, сидевший во дворе, рядом с уже начерченным восьмиугольником, в который был вписан круг и в него ромб.

В центре алел багровый глаз, словно отражая в Бранда зеленоватый свет Моса. Золотистый Бос словно отсутствовал на небе, светил так слабо, что требовалось усилие, дабы его разглядеть. Как заявил сам Шадрон пару дней назад, в ночи однолуния призывы демонов проходят легче, ритуалы становятся мощнее.

— В свете лун во мне словно просыпается поэт, — продолжил Шадрон мечтательным голосом, подставляя руку под лучи лунного света, словно опуская их в воду. — Мне хочется выть на луны о своем счастье и писать стихи, сравнивая их с глазами любимой, а тело ее с этим лунным светом и мягкими облачками.

— Так может профессию тогда сменить? — спросил Бранд.

Шадрон вздрогнул и посмотрел на него, словно не понимая, откуда здесь взялся старый герой. Влюбленность и лихорадка страсти и телесной любви, бушевавшие каждый вечер и ночь, делали его рассеянным и мечтательным, словно наивного юношу из романов. Шадрон то и дело начинал говорить об Ордане, вызывал демонов, чтобы те таскали ей посылки, цветы и записочки, и все рвался просветить Бранда, какая же Облако мягкая и воздушная. К счастью, сама Ордана не лезла в новую конфронтацию с Брандом, возможно, тоже поумнела за эти три с лишним десятка лет.

— Но как же, ведь тогда я… может, сменить специализацию? Я мог бы стать магом воздуха и летать рядом с ней, парить в облаках, и мы могли бы любить друг друга там, в бескрайней синеве неба, — снова впал в приступ мечтательности Шадрон.

— Пока этого не случилось, может приступим к призыву? — ворчливо заметил Бранд.

— Да-да, надо поспешить, — засуетился Шадрон, — пока Мос не ушел.

Он что-то там дочертил, затянул заклинание призыва, словно и правда выл на луну. Бранд стоял и смотрел, мыслями возвращаясь к недавнему происшествию. Выкрасть дневники Марденуса. Возможно, тот, кто организовывал все, не знал, что основные дневники сгинули вместе с кристаллом подземелья Марденуса? Надеялся заполучить в руки все секреты, включая выращивание управляемых кристаллов и описание того способа, которым Марденус грозился покончить с Бездной?

Но если заказчиками выступали боги, они должны были знать все это, не так ли? Люди? Кто-то из команды Бранда, с кем он спускался в Провал, проболтался и тайна пошла дальше, но не сразу, поэтому в Стордоре не было попыток похищения? Или все же демоны? Раздать дневники, вырастить сотню хозяев подземелий, чтобы весь мир прорвало и взорвало?

Нет, что-то во всем этом не сходилось. Да, Марденус в той злополучной якобы пустой странице не написал ничего конкретного. Крики «да-да-да, вот оно» до этого и потом упоминание открытия текста, видимого только при полном отсутствии маны, побочного эффекта взрывного роста кристалла подземелья. Что мол, в целях безопасности, дальше записи только отдельно и только таким вот способом — но увы, больше пустых дневников среди спасенных из подземелья, не было. Возможно, их и не брали изначально, а может и правда Марденус хранил их внутри кристалла подземелья, теперь было уже не узнать.

Также Марденус на этой якобы пустой странице объявлял, что теперь он знает, как победить Бездну, но без каких-либо дополнительных объяснений как именно. Но стала бы Бездна так активно охотиться за способом уничтожения себя? Они же активно помогали Марденусу, который явно собирался как-то их надурить, а они его? Хотя они могли охотиться за дневниками как раз для уничтожения.

Но как же тогда история с жрецом Пентрока?

Если Бездна хотела уничтожить дневники, то зачем привечала Марденуса? Готовила войско вторжения? Если они хотели уничтожить дневники, то, что тогда, боги хотели их распространить среди живых? Чтобы появились новые хозяева подземелий и погибли еще миллионы живых? Опять, опять бесконечные вопросы без ответов, бесплодное путешествие на ощупь в темноте, полной ловушек и опасностей.

— Приди!! — выкрикнул Шадрон, швыряя что-то вроде небольшого копья в центр фигуры.

Та вспыхнула и засветилась, вначале зеленым, но затем цвет начал меняться на багровый. Шадрон еще что-то шептал, прижимал руки к камню с внешней стороны фигуры, продолжал колдовать и усиливать вызов. Сили-Сили стояла с «метателем холода», вроде тех, что использовались возле Провала. Только в руках у нее явно было не массовое изделие, а штучное, усиленное и улучшенное.

ПУХ!

С выбросом столба багрового света в центре фигуры появился демон. Могучий, плечистый, словно закованный в броню, с хлыстом в одной руке и волнистым мечом в другой. Демон пылал, рычал и страшно вращал глазами.

— Ну вот! — горделиво и радостно заявил Шадрон. — Я все-таки сумел! Призвал гвардейца демолорда обычным ритуалом без долгой подготовки!