— Рилла, проводи! — приказала Мирабелия.

Служанка поклонилась. Вернувшись четверть часа спустя, она застала хозяйку сидящей перед зеркалом. Мирабелия уже повесила на себя жемчужный комплект и теперь пыталась красиво уложить нити.

— Безвкусица, — сказала магесса с раздражением. — Только мой муж мог подарить мне жемчуг. Это не мой камень, он знает это, но жемчуг обожает его новая потаскуха. Готова спорить, что ей был подарен такой же набор!

Немолодая, проверенная прислужница приблизилась к хозяйке и встала за спиной у Мирабелии.

— Эта женщина ушла?

— Да, госпожа.

— Прекрасно… Чего тебе? Говори!

Служанка была явно напугана.

— Госпожа, будет ли она молчать?

— Будет, — уверенно заявила магесса. — Если она погубит меня, я погублю ее. Пока это так, мы не опасны друг для друга.

Мирабелия погладила пальцем жемчужину. Служанка проследила взглядом за движением хозяйки, а потом посмотрела на футляр для кольца.

— Куда мне отнести эту вещь?

— Никуда. Я сама. Я знаю, где ее спрятать.

— Да, госпожа.

Мирабелия погладила один из лепестков. Изящная вещица легко помещалась у нее на ладони. Никто заподозрит, что под покровом из фиалок скрывается смертоносное оружие. Сама Мирабелия до последнего не догадывалась…

— Ядовитая красота, — прошептала она.

Магесса не дышала, пока крутила футляр в ладони, рассматривая со всех сторон. Потом она спрятала предмет в рукаве и быстра вышла из комнаты. Пол резиденции жег магессе ноги, так она спешила добраться до покоев мужа. И никто не остановил Мирабелию. Никто не воспрепятствовал. Никто не догадался.

— Слышали, в доме Мавли большая радость? Госпожа после стольких-то лет в положении.

Сульнис обернулся к помощнику.

— Госпожа Мавли? Она не раз приглашала меня на осмотры.

Мальчик-подручный с любопытством посмотрел на целителя.

— Я знаю, поэтому и рассказываю. Сейчас ведь вас к ей не звали?

— Нет. Странно… Принеси!

Сульнис почесал подбородок, а затем указал на книгу. Мальчик подчинился.

— Что странно, почтенный? — спросил он.

— Ничего. Не бери в голову.

И Сульнис вернулся к работе. Последние десять лет в его лаборатории стали накапливаться посвященные колдовству книги, а тайная коллекция амулетов только что пополнилась новым экземпляром. Заколдованный предмет требовал внимания мага, все остальное — нет.

Сульнис считал себя постоянным целителем Мирабелии — кому, как ни ему было знать, что магесса бесплодна. Разрушенное колдовством здоровье обычно становилось невосполнимой потерей, и ни Сульнис, ни другие целители не могли вернуть утраченное… Теперь магесса понесла, но не позвала к себе проверенного Сульниса.

Хорошо, что разоблачение чужих тайн не входило в обязанности целителя.

— Итак… А если испытать эту комбинацию? — пробормотал он под нос. — Что же ты значишь? Любопытно… Любопытно!

«Искра — кви… тенс… сенция жизни, содержащаяся в теле и отра… отражающая сущность своего обладателя. Искра характеризуется природой тела (растение, или насекомое, или животное, или птица, или человек), здоровьем тела или его болезнями, а также, до известной степени, душевным состоянием (для людей). Природа искры неподатлива и почти не подвержена изменению с помощью рунической вязи. Воспринять чужую искру может только существо сходной природы. Чем ближе сродство жертвы с приобретателем, тем безболезненнее и проще пройдет обряд».

Вилис безмолвно шевелил губами, скользя взглядом по строчкам. Книга алаазийца давалась с трудом. Практические разделы Вил более или менее понимал, а вот с теорией все обстояло значительно хуже. Для рунных цепочек алаазиец писал подробные объяснения, но, хотя Вил легко бы перерисовал такую, он бы ни за что не составил ее самостоятельно. Даже с мышью… Даже такой простой обряд мог быть в разной степени болезненным. Ощущения зависели от проявленного колдуном мастерства.

Вилис облизнул пересохшие губы, посмотрев на пустой стакан. Затем мальчик шмыгнул носом, зевнул и перевернул страницу.

«Из всех шести этапов сотворения вязи, четвертый (цель), является самым сложным. Именно во время этого этапа искра может быть подвергнута преобразованию для большей схожести с природой приобретателя».

Вил провел пальцем по схеме рун, добавленной автором в качестве примера…

— Вилис! — услышал он голос Эйны, а затем раздался стук в дверь. — Вил! Ты тут? Зачем ты заперся?

Он испуганно захлопнул книгу и спрятал под подушку.

— Я тут! Не заходи, Эйна!

Вил мог только надеяться, что его голос дрожал не слишком сильно. На этот раз мальчик не стал дожидаться, когда в «Белой ласточке» все заснут. Нетерпение оказалось сильнее осторожности.

— Тебя не докричишься. Спустись, пожалуйста. У нас важный гость.

Раздались удаляющиеся шаги, и Вил вытер пот со лба.

— Уф…

Уголок книги предательски выглядывал из-под подушки, и Вил поспешил спрятать дар алаазийца в тайнике под половиком. Убедившись, что в комнате ничего не напоминает о его тайном занятии, мальчик отпер дверь.

— Эйна? — неуверенно позвал он.

— Бегом сюда!

Голос звучал откуда-то снизу, и Вил бросился к лестнице… Он совсем не ожидал обнаружить посреди двора «Ласточки» хорошо одетую женщину. Посетительница была уже в возрасте, но Вил не рискнул бы назвать ее старухой. Старухи обитали в приюте странников, были сгорбленными и сморщенными, а их кожу покрывали уродливые пятна. Эта женщина отличалась надменной посадкой головы и высокомерным взглядом, хотя судя по одежде являлась всего лишь прислугой. Ее седые волосы были собраны в гладкий пучок, нижний край которого выглядывал из-под белоснежного чепца.

Эйна показывала посетительнице травы и при появлении Вила сделала страшные глаза. Наставница была недовольна.

— Скорее подготовь душицу и шиповник, — она отрывисто кивнула в сторону кладовой. — Порежь их. Бегом!

Вилис кинулся выполнять поручение, успев однако рассмотреть и покупательницу, которую наставница назвала «важной», и обстановку во дворе. Между женщинами находился стол с маленькими, но точными весами и несколькими холщовыми мешочками. Посетительница поджимала губы, а ее руки были чинно сложены на животе. Вилис едва не присвистнул: белые манжеты являлись для служанки роскошью. Обычная прислуга выбирала более практичную одежду.

— Возможно, госпоже Лавеноре понравился какой-либо вкус? Она не передавала пожеланий? — услышал он голос Эйны перед тем, как скрыться в кладовой.

— Выбери на собственное усмотрение. Госпожа решила довериться твоему опыту, травница.

Эйна обычно работала быстро, и Вилис старался не отставать от наставницы. Он не видел двор, зато отчетливо слышал голоса, а под конец раздался звук брошенного на деревянную поверхность кошелька. Отложив нож, Вилис выглянул наружу.

Покупательница уходила, и Эйна хмуро смотрела ей вслед. Вилис встал рядом с наставницей.

— Кто это был? — спросил мальчик.

Эйна помрачнела.

— Она из дома Мавли. Теперь их слуги часто будут ходить к нам.

Вилис посмотрел на тяжелый кошелек.

— Разве это плохо?

— Как знать. Я бы предпочла держаться подальше от этого дома… Запри кладовую и можешь быть свободен. Ты вроде плохо себя чувствовал?

— Нет, — замотал головой мальчик. — Мне уже хорошо… Эйна!

Наставница задержалась.

— Что?

Вилис сглотнул.

— Я могу с тобой поговорить?

— Конечно, Вил. О чем?

— О… Ты понимаешь? Об этом.

Выражение на лице Эйны стало холодным, а глаза сузились. Вилис испугался, что наставница его прогонит.

— Ладно, — сказала она, и мальчик выдохнул. — Зайди ко мне, когда Тидел отправится спать.

Наставница ушла. Вилис повернул тяжелый ключ в замке кладовой, а затем прижался лбом к дереву двери. Отступать было поздно…

Он застал Эйну за штопаньем тиделовой куртки. На столе стояла зажженная свеча, огонек которой освещал руки наставницы.