— Незачем винить себя. Это несправедливо, — Кернел положил руку ей на затылок и прижал к себе. — Мы обсудим это позже. Все будет хорошо, Эйна.

— Не будет. Со всеми, о ком я заботилась, случилась беда.

— Ты преувеличиваешь!

— Нет! — упрямо повторила она. — Тебе тоже нужно меня опасаться!

— Не считаешь же ты себя виновной во всех бедах окружающих?

Эйна покачала головой.

— Я не знаю… Но мага колдунья погубит запросто! — добавила травница. — Если узнают, что ты знал про меня…

— Хватит, Эйна! Я сам стану это решать.

На этот раз она промолчала, но смотрела так, словно осуждала Кернела за легкомыслие. Он провел рукой по ее щеке.

— Как ни лестно, что одна маленькая женщина хочет защищать меня от себя самой, это мне совершенно не нужно.

— Глупо, — успела произнести Эйна, а затем Кернел склонился к ее лицу.

— До границы несколько часов, — сообщил Аллорий. — Ночевать мы будем в Алаазии. Там можно будет не таиться так.

После Кинара они ехали через маленькие деревушки в стороне от оживленных дорог, куда любые новости добирались с опозданием. Аллорий говорил, что это безопасно, но комфортным путешествие назвать было сложно. Даже странствование вместе с Эйной помнилось более приятным. Тогда Вилис садился рядом с наставницей на передок повозки и болтал обо всем на свете, а Эйна слушала его и слегка улыбалась. Иногда наставница вставляла несколько слов, но предпочитала она именно слушать. Эйна хорошо умела это делать. Как подступиться к неразговорчивому алаазийцу, Вилис просто не знал.

— Ага, — сказал мальчик. — Я рад.

Повозка у колдунов тоже была, но предназначалась она совсем не для Вила. Мальчишка сглотнул и ответ взгляд от потертого борта. Сверху фургон был накрыт плотной промасленной материей. Никто посторонний ни за что не догадался бы, что находилось внутри…

В фургоне началась приглушенная возня. Человек, который правил лошадью, дернул поводья. Повозка остановилась.

— Можно мне… — начал Вил, но единственный взгляд колдуна заставил его замереть в седле.

— Не подходи, — велел Аллорий. — Трас сам разберется.

Возница действительно скрылся в повозке, и скоро все затихло. Вилис побледнел.

— Она просто спит, — сказал колдун. — Это не причинит ей вреда.

— Я знаю.

— Хорошо.

Взгляд Аллория пронзил мальчика.

— Запомни, — произнес он, — в колдовстве есть только один закон. Закон, который мы обязательно должны соблюдать.

— Какой, наставник?

— Никогда не делай с другими того, что не сделал бы с собой. Ты переживаешь за маленькую магессу?

— Да. Немного.

Признавшись Вилис езаметно посмотрел но Аллория, но колдун не злился. Наоборот, алаазийца, казалось, забавляло происходящее.

— Не стоит. Я собираюсь отпустить девчонку, когда закончу с ней.

Он произнес это очень уверенно, но Вилис не чувствовал себя убежденным.

— Это разве не опасно? Она все расскажет.

— Когда все закончится, она перестанет быть опасной.

Трас снова взялся за поводья, и вся группа тронулась в путь. Наклонившись к шее старенькой кобылки, Вилис вглядывался вперед. Где-то там лежала земля Алаазии, обещавшая новую прекрасную жизнь. Назад Вилис старался не смотреть. Всякий раз при мысли о доме глаза приходилось долго тереть рукавом.

Это одинокое дерево давало густую тень, за которую был благодарен не один путешественник. Имелся тут и колодец с дубовой крышкой. Его питал родник, поэтому вода всегда оставалась прохладной.

— А ну отдай!

Человек из группы, которая только что подъехала к месту отдыха, выбил ведро из рук Грэза.

— Грязная скотина, — выругался незнакомец, заметив метку у него на шее.

Остатки воды попали на одежду Грэза, а деревянное ведро треснуло, упав на камень. Это стало поводом для новых ругательств.

Грэз закряхтел и тяжело опустился на колени. Он похудел до неузнаваемости, но двигался с еще большим трудом, чем когда жил в «Белой ласточке».

— Уважаемый, — пробормотал Грэз, — подайте бедному нищему.

Путешественник отшатнулся при виде протянутой грязной ладони с обломанными желтоватыми ногтями.

— Ради милосердия, господин.

«Господин» фыркнул, но потянулся к карману.

— Возьми и убирайся.

Два медных теля упали на землю. Грэз бросился подбирать деньги, но когда путешественники скрылись с глаз, он обмяк. Похудевшее тело тяжело привалилось к коробу колодца. Посидев так немного, Грэз закряхтел и принялся подниматься. Дорога ждала его.