- Воистину, - дракон в один миг уложил меня на спину и осторожно прижался, горячий и явно что-то задумавший.

- Что ты творишь, чешуйчатое? – полюбопытствовала я, греясь в его тепле.

- Думаю, можно ли нам немного погреховодничать, - хриплым шепотом донеслось в ответ. – Моя супруга такая красивая, что меня просто раздирает от желания!

- Можно, если осторожно, - выдохнула, запустив руку в его шевелюру. – Плотские радости беременным не противопоказаны. Даже напротив, полезны. Моя мама говорила, что это, - слегка смутившись, договорила, - подготавливает родовые пути к появлению малыша.

- Впервые слышу столь не романтичное обоснование этого на редкость приятного процесса, - со смешком сорвалось с губ, которые тут же коснулись шеи. – Но коли уж так, давай готовить родовые пути, как скажешь. Чего не сделаешь для любимой супруги!

- Плыл корааабль, торчаааалиии пууушкииии! – язвительно пропело каланхоэ, увидев тетю Магдалену, идущую по гостиной.

Та недовольно покосилась на него, сделав пальцами жест, напоминающий ножницы.

- Понял, был не прав, - Герберт откашлялся и затянул другую песенку, - шла красотка, сердца смущая, разбиваааая их тут же в пыыыыль!

Тетя удовлетворенно кивнула и поплыла дальше.

- Подхалим, - прошипела герань.

- Ух ты, пухты, смельчачка какая нашлась! – обиделся ее напарник. – Самой-то, небось, не хотелось бы быть обрезанной под корешок!

- И то верно, - вздохнула Мэри. – Давай, что ли, нашу споем?

- А давай! Ох веточкиии, корешкииии, дрожат листииикиии!..

Куда же это женщина спешит? Что она забыла на кухне? Селена научила меня держать ухо востро с женской частью семейства Тагерт-Хойт, так что мои глаза всегда следовали за явившейся в гости родственницей. На всякий случай, во избежание новых неприятных сюрпризов, на которые эти «чешуйчатые девочки» были горазды, как уже выяснила на личном опыте.

Я прошла за женщиной следом и вздрогнула от визга, ударившего по ушам. Что там такое?

Ворвалась на кухню и замерла, увидев, что Магдалена стоит в центре, да не одна, а с добычей. Цапнув дочек мадам Лорье за уши, она крепко держала извивающихся девчонок, заставив тех стоять на цыпочках.

- Вы здесь откуда взялись? – хмурясь, спросила у близняшек, когда драконица отпустила их.

- Воруют эти пакостницы! – ответила за них тетка Рэйчэра. – Уж какой раз замечаю, крутятся и крутятся у нас в саду. Вокруг дома круги нарезают. А потом убегают, что только пятки горят!

- Ничего у нас не горит, - пробурчала одна из девчонок, глядя на нее исподлобья и потирая красное ухо.

Что-то тут не так. Я внимательно оглядела нашу «чуму». Платья грязные, волосы кое-как заплетены. Мордашки чумазые. Выглядят как уличные попрошайки. Встретив на улице, нипочем не подумала бы, что это «домашние девочки».

- А сегодня увидала в окно их, - продолжила Магдалена. – Дай, думаю, проверю. Захожу и точно – стоят пироги грызут, да по карманам распихивают съестное! Повадились нас объедать, будто дома не кормят их!

- А если и не кормят? – одна из бедового дуэта вскинула глаза. – Мамку в больницу увезли. У нее лилось из всех щелей, да лихорадка такая била, что кровать дрожала!

- Так вы одни остались? – я ахнула.

- Нет, дядька ходил к нам. Жандарм который, - девочка вздохнула и перестала тереть ухо. – Хлеб носил хоть. Но теперь и его не видать.

- Жена ему запретила, поди, нас кормить, - подхватила эстафету ее сестра. – Злая она у него. И прижимистая, ужас. В наводнение и то кружку воды пожалела б кому налить. Ей лишние рты ни к чему, своих четверо и все девки.

- А вы ходили к нему, к дяде?

- Нет, конечно, что мы, дуры заполошные, что ли, - фыркнула первая. – На порог только вступим, дядькина супружница нас тут же в приют отправит!

- Ясно, идемте, - я отступила в сторону, освобождая путь с кухни.

- В детский дом не пойдем! – хором выдали близняшки, в глазах взвился ужас. – Там этот, Альгат главный попечитель теперь, туда ни за что, лучше сразу в ад!

- Понимаю, - кивнула. – Не туда, не бойтесь.

- Жандармам сдадите? – девчонки попятились, готовые, кажется, сигануть в окно. - Так они все одно в приют спихнут!

- У нас поживете, пока мать болеет, - огорошила я их.

- Как это? – две пары вытаращенных глаз уставились в мое лицо.

- Так это. Комнаты свободные есть, будете в них спать. Накормить чем найдем. Только не бедокурьте, очень вас прошу. Хорошо?

- Не будем! – дружно и торопливо закивали.

- Тогда пойдемте, вам за вещами своими сбегать надо и помыться потом.

- Пожалеешь ты о том, - недовольно бросила тетка, когда чума ушла с кухни.

- Может быть, - кивнула. – Но это лучше, чем ночью ворочаться, думая о том, где сейчас эти хулиганки – под мостом замерзают или в приюте мучаются.

- Как знаешь, но мужу твоему это тоже не понравится!

- А вот придет он, мы у него и спросим, - возразила ей. – Я лучшего мнения о супруге, чем вы о племяннике.

- Потом не жалуйся! – Магдалена поджала губы и уплыла с кухни, а я пошла готовить комнаты и показывать девчонкам, что где в их новом доме находится.

Тогда еще даже не подозревала, какое значение для нас всех будет иметь только что принятое решение.

Я замерла напротив зеркала, разглядывая свое отражение. Ведь ничего, вроде бы, не изменилось. Та же девушка, только на год старше. Но не верится, что теперь она может претендовать на лицензию матери и патенты ее настоев, став настоящей профессиональной травницей – как и мечтали мы с матерью. Скоро все решится, на заседании по делу о наследстве. Ох, пирожочки, неужели уже сегодня?..

Благодаря Бобби, который спас из ратуши дневники во время наводнения, все документы давно поданы и приняты, у меня о том все расписки имеются. Все должно пройти хорошо. Но душу царапают слова Макинтоша о каком-то мужчине, который выправлял через начальника ратуши разрешение ознакомиться с архивом моей матери. Кто это был и зачем ему ее дневники? Ох мама, вокруг тебя столько тайн вьется, и никаких разгадок, а мне бы хоть какую-то подсказочку!

- Готова? – Рэйчэр подошел и обнял.

- Да, - разгладила невидимые складки на юбке и обернулась к нему. – Какой ты у меня красивый! – восхитилась тут же, увидев мужа в камзоле с вышивкой золотом и зеленом – под цвет глаз - шейном платке.

- Безумно рад тебе нравиться, - шепнул жарко, - Нимфея моя! С днем рождения, любимая!

Руки сжали чуть сильнее, но очень осторожно. Горячее дыхание коснулось шеи, разгоняя разомлевших от восторга мурашек. Поцелуй заставил изогнуться в объятиях моего дракона и легонько застонать, прикрыв глаза. Так хорошо с ним! Все беды тут же уползают прочь, шипя обиженно, и сворачиваются в темном углу, поджав хвост.

- Люблю тебя, аленький, - хрипло выдохнул Рэйчэр. – Так люблю! По последнюю чешуйку влюбился в тебя, пропал!

Россыпь поцелуев взбудоражила до донышка, рождая уже знакомое желание принадлежать мужу, тонущее в истоме, огнем прошивающей тело насквозь.

- Не соблазняй, мне не до этого, - смущенно улыбнулась, чуть отстранившись. – Поехали в ратушу, а то вся изведусь от ожидания.

- Как скажете, леди Тагерт-Хойт, - муж согнул руку в локте. – Экипаж уже ждет будущую патентованную травницу города Лаверн!

Приехали мы, конечно, рановато, но лучше загодя, чем погодя, как говорила моя мама. Поспешишь – не опоздаешь – тоже она любила повторять, всегда пунктуальная. Я вспомнила ее слова и улыбнулась, разглядывая коридор. Кабинет заседаний еще был закрыт. Комиссия не собралась пока что. Зато в коридоре нас встретили Джанет, Бобби, Рози с Томми, Дэс и Ральф. Все, кто мне дорог, явились поддержать меня в столь важный, решающий день.