- Алина, ты ждешь дитя?..

- Да, подарочек от чешуйчатого супруга, - тепло улыбнулась.

- Так и знала, что у вас все сладится! – тетка обняла меня. – Поздравляю вас обоих! Но теперь и думать забудь появляться в больнице Григорио, ясно? Тебе нельзя!

- Понимаю, - вздохнула, соглашаясь. – Но я распишу схемы лечения мамины и отвары вам буду делать, хорошо? Она говорила, что в нутрянке повинна грязная вода. Надо чтобы жители воду как следует кипятили и ни в коем случае не пили другую.

- Конечно, милая.

- Вам бы еще чесночную настойку с добавками надо, - пробормотала я. – Она очень хорошо с этой заразой справляется. И…

- Успокойся, - Джанет со смешком сжала мою руку. – Все-таки лекарь всегда остается лекарем.

- От этого никуда не деться, - тоже улыбнулась.

- Можно мне с вами? – Рози подошла к нам. – Почтить память епископа – честь. Да и за погибших помолиться надо, столько сгинуло без вести.

Тоже верно. Мы вышли из лавки и прошли к громадине собора, большой каменной «стрелкой» убегающей в небеса. Внутри было прозрачно-светло, цветные солнечные зайчики скакали через витражи и таяли в гулкой тишине, нарушаемой лишь шорохом шагов и шелестом людских слов. Пахло ладаном и покоем, даруя сердцу отдых.

Поставив свечи, я замерла рядом с ними, вспоминая Палау. Лаверн осиротел, когда его не стало, нашего самого доброго и заботливого епископа. Говорят, ангелы на земле не живут. Может, поэтому Господь забирает их на небеса. Сейчас там людно из-за душ множества граждан нашего небольшого городка. Наверное, моя мама встречала их, помогая обустроиться на новом месте. Улыбка тронула губы. Она всегда обо всех заботилась, всегда.

- Мы вас любим, - прошептала я, по щекам побежали слезы – те самые чистые и светлые, очищающие душу.

Но громкий голос разрушил святость момента:

- Бойтесь кары Господней! – взвыл он, уносясь к сводам собора.

Повернулась. Альгат. Опять. Да что же неймется? Он тоже как эпидемия, разрастается, пакостит, косит без разбору, оставляя за собой лишь смерть. В солнечном сплетении заныла боль, изгнав оттуда благостный настрой. Откуда такие мерзавцы выползают? И почему их всегда так манит власть и церковь? Будто они рождены для того, чтобы побольше бед принести.

Я уверена, это он травил Палау. Хотел его место занять, потому и кормил хлебом с ядовитым дурманящим маком. Но Григорио, святая простота, в это не верил, ведь всегда видел в людях лучшее, хотя ума не приложу, что он сумел хорошего разглядеть в этом гаде. А теперь мне и уже и вовсе никак не доказать, что эта гнида едва не стала причиной смерти одного из лучших людей на земле. Никто и слушать не будет травницу с временной лицензией. Да и епископ наш сгинул, спасая ребенка, пополнив ряды ангелов на небесах. Теперь Бог наказал нас этим недоразумением, занявшим высокий пост.

- А поболе всех должны бояться гнева Создателя нашего те, кто творит всякие мерзости! – продолжал завывать Альгат.

Про себя, что ли, говорит? Я усмехнулась. Наши взгляды встретились, и мерзавец продолжил запугивать всех вокруг:

- Те, кто супротив Бога идет, именуя себя лекарем, должен оставить данное дьяволом ремесло и покаяться! – он зло ухмыльнулся. – А все, кто людей отварами поит из трав, должны быть преданы суду, ибо это лукавый нашептал им на ухо те богопротивные рецепты! Все травницы – ведьмы и должны быть очищены огнем, как и заповедовал наш Господь!

Вот как вижу этого таракана, так хочется туфлю снять и… Скрипнула зубами, представив, как выбиваю дурь из этого свищенника, охаживая башмаком. С удовольствием бы, но не поможет. Только себе хуже сделаю.

С тоской оглядела прихожан, что собирались около него, со всех сторон стекаясь ручейками. Люди заглядывали Альгату в рот, кивали подобострастно, будто та ахинея, что он нес, была спасительной проповедью божьего человека. Угу, у которого под сутаной не иначе как хвост бесовской по полу стучит – от радости, что можно такие гадости творить.

Сил моих нет! Я зашагала прочь, не глядя на Альгата и свору его приспешников. Что, в самом деле, с людьми происходит, с ума они все разом сошли, что ли?..

Злая и расстроенная, вернулась домой. Навстречу вышел Рэйчэр. По его лицу догадалась – что-то произошло. Ну, как всегда, впрочем. Чтобы у нас да спокойная неделька выдалась? Ага, как же, шиш с маслом и поварешку горчицы ядреной сверху!

- Что еще стряслось? – смиренно спросила, когда муж притянул меня к себе.

- Видишь ли, тут такое дело, - замялся он.

- Да что ж ты молчишь! – раздался громкий женский голос, заполнивший все пространство. – Порадуй уж женушку, расскажи, что гостья у вас!

Черноволосая дама вплыла в гостиную, как роскошная каравелла. Она не была полной или высокой, но заняла собой все пространство. Это как с рыбой – коли уж начнешь ее жарить, все вокруг неизбежно пропитается запахом, провоняет до последнего уголка.

- Здравствуй, милая! – провозгласила шумная женщина. – Я ваша тетя!

Наверное, в жизни есть какой-то хитросделанный баланс, отвечающий за зло. Коли одно убыло, непременно должно ему на смену явиться другое, чтобы уравновесить чашу весов. Я усмехнулась. Судьба вывела Селену за скобки уравнения нашей жизни, и тут же подкинула другую родственницу, чтобы мы не расслаблялись.

- Прости, Алина, - муж заглянул в мои глаза, когда мы поднялись в его спальню, которая теперь стала нашей, семейной. – Магдалена нагрянула без предупреждения. Выставить вон не получится. Ты сама видела ее.

Да уж, про таких говорят бой-баба. Остается только сочувствовать моему дракону, которого она после смерти его отца воспитывала. Ну, и нам самим тоже теперь не позавидуешь. Только от одной беды избавились, от Селены, как новая пожаловала. И не факт, что сбежавшая драконица не покажется нам теперь легким ветерком по сравнению с нагрянувшей в гости тетей. Эта тянет на уровень смерча, не иначе. Не зря их женскими именами называют, ох не зря!

- А зачем она вообще приехала? – поинтересовалась я, сев на кровать.

- Говорит, в гости, - муж приземлился рядом. – Но скорее всего, из-за того, что произошло в моей жизни. Банкротство и женитьба – такое не могло не заинтересовать тетю.

- И что будем делать?

- Проявим гостеприимство и как можно скорее выдворим ее восвояси, - он приобнял меня. – Если будет наглеть – а она может, поверь, честно скажем, что ей пора домой.

- Ладно, - со вздохом согласилась я. – Главное, чтобы она не наводила свои порядки в нашей таверне. Иначе у меня начнет дергаться глазик и твоя жена вооружится скалкой-воспиталкой, уж извини.

- Я с ней поговорю, не переживай. Главное, сохраняй спокойствие и думай о себе и нашей Горошинке, - теплая рука легла на живот.

- И еще меня очень беспокоит в этой ситуации, как бы не досталось Дэсу. Он только что из-за матери настрадался так, что и врагу не пожелаешь. Не хватало еще, чтобы и твоя тетя ему переживаний добавила.

- За этим тоже прослежу.

- Спасибо, Рэйчэр. Ну, и остается тогда только надеяться и уповать на милость божью, - нервно усмехнулась, - что к нам не заявится еще и твоя бывшая в довесок!

- Сплюнь, аленький! Вот уж кого только не хватало, так это ее.

- Тьфу, тьфу, тьфу, - я послушно изобразила плевки, давясь смехом. - Конкретно сейчас надо сосредоточиться на заседании, которое пройдет в тот день, когда мне исполнится девятнадцать. Уже совсем скоро.

- Там решится судьба патентов и лицензии твоей матушки?

- Именно. Все остальное оставим на потом, хорошо?

- Скажем так, - мурлыкнул мой дракон, - как только ты станешь травницей с официальной пожизненной лицензией, мы отпразднуем и это событие, и твой день рождения, договорились?

- А если заодно еще и отъезд твоей тети, то и вовсе будет замечательный тройной праздник, – фыркнула я. – Пир на весь мир!