Вот как? Вилка замерла на полпути к моему рту.

- И что, как ты думаешь, в итоге вышло? – полюбопытствовал супруг, видя мое замешательство.

- Полагаю, ты вырос и все сделал наоборот, - предположила я, искренне надеясь, что угадала.

- Почти, - мужчина кивнул, и с моих губ сорвался облегченный выдох. – Когда вышел из-под опеки тетушки – вернее, когда выполз едва живым из-под каблука ее туфли, я первым делом пустился в разгул. Тратил, соблазнял, брюхатил.

Стрельнул в меня глазами и рассмеялся:

- Шучу, детей у меня нет. По крайней мере, мне о них неизвестно.

- Дошутишься, - пригрозила я. – Постучит как-нибудь в твою дверь какой-нибудь отрок, и бросится на шею с криком «Папа, я так соскучился!»

- Сплюньте, леди Тагерт-Хойт!

- Рассказывай дальше.

- Слушаюсь, - отвесил поклон-кивок. - Далее, как несложно догадаться, я встретил такую же прожигательницу жизни, каким являлся и сам. Она была старше и сразу взяла меня, глупого самонадеянного щенка, в оборот – потому что почуяла деньги. Мы поженились, чем едва не свели тетушку в могилу – ведь репутация супруги оставляла желать лучшего, мягко говоря.

Рэйчэр покачал головой. На переносице проступила глубокая складка.

- Многие старались раскрыть мне глаза на то, кем на самом деле является моя жена. Но разве влюбленный по последнюю чешуйку молодожен будет кого-то слушать? – махнул рукой. – Считал, что все это наветы врагов и завистников. Время шло, разгульная жизнь начала мне приедаться. Да и таланы улетали вдвое, а то и впятеро быстрее, чем раньше. Я задумался о будущем, занялся делом. Только поздновато спохватился – когда дохода со всех земель едва стало хватать на платежи ростовщикам.

Мужчина помолчал, нервно барабаня пальцами по столу.

- Испугавшись грозящего разорения, я взялся за ум. Привел дела в порядок, сократил расходы, начал трудиться, не покладая рук. Моей супруге это не понравилось. Она привыкла жить на широкую ногу. Чтобы ты понимала, Алина, приходя в магазин выбрать шляпку, благоверная не утруждала себя примеркой, просто приказывала прислать весь ассортимент на ее адрес. И так было со всем, не только с аксессуарами, а с платьями, лошадьми и каретами, драгоценностями и особняками. К слову, я столько раз погашал ее астрономические карточные долги, что едва не поседел.

Веселая девушка. Я хмыкнула. Так можно разорить любого, даже короля.

- Как вскоре выяснилось, ее нежелание ограничивать себя любимую распространялось и на мужской пол, - лорд помрачнел. - До меня и раньше доходили слухи о легком нраве жены, но не верил. А когда страсть угасла, я смог посмотреть на нее без пьяного угара и похоти, и… - он развел руками, - и ничего примечательного в ней не нашел. Лишь алчную жестокую женщину, неразборчивую в связях, пустую внутри, недалекую, помешанную на роскоши и обожании себя. А далее ты знаешь, Алина.Кивнула, вспомнив ярко вспыхнувший скандал, о котором говорил не только весь Лаверн, но и столица тоже. Супруга Рэйчэра спуталась с племянником королевы, Тагерт-Хойт вызвал любовника жены на дуэль, едва его не убил, чем защитил свою честь. Но проигравший соперник нажаловался тетке-королеве, та нажала на мужа.

В итоге мой дракон попал в опалу у короля, был лишен большей части званий и привилегий, потерял многие земли и финансы в банках. Его даже заключили в темницу. Ходили слухи, что обидчик племянника королевы будет казнен. К счастью, обошлось. Голова Рэйчэра усидела на плечах. Но это было все, что у него осталось.

- Ты хочешь вернуть свое? – тихо спросила у него.

- Да, - твердо донеслось в ответ. – И я этого непременно добьюсь. Наши с тобой демоны не такие уж разные, не находишь, Алина? – он улыбнулся. – К слову, теперь твоя очередь раскрывать душу.

- Мою историю ты знаешь.

- Вовсе нет, - пристально вгляделся в лицо. – Уверен, ты много чего скрываешь и не договариваешь.

Я отвела взгляд, думая, что же ему сказать на справедливое замечание. Но громкий вопль, прорезавший ночь, спас меня от необходимости выкручиваться.

- А ну иди сюда, подлюка! – ревом донеслось из таверны.

Это что еще за оборзятушки?!

- Что тут происходит? – прорычал мой дракон, когда мы вбежали в таверну.

- Ве-ерни-и-т-е-е мне-е-е же-ену-у-у-у! – словно раненый бык проревел мужчина, что стоял в центре зала.

Его красная рожа была перекошена, а лысина так и вовсе налилась багрянцем. Объемное пузо колыхалось, будто огромный пудинг, под рубашкой, залитой чем-то дурно пахнущим. Вероятно, содержимым кувшина, который буян сжимал в руке, размахивая ею.

- Ро-о-озе-э-этта-а-а-а! – трубный глас вырвался из его луженой глотки, и даже светильник на потолке и то закачался.

Зато можно быть уверенными в том, что от пауков мы избавились навсегда: оглохшие напрочь зверушки точно собрали вещички и отправились на поиски более тихого места.

- Простите, барышня, муж это мой хулиганит, - прошептала Рози, бочком приблизившись ко мне. – Надрался, вот и куролесит.

- Проваливай отсюда, - бросил Рэйчэр, подойдя к нему. – И больше чтоб ноги твоей тут не было!

- Жену верни! – уставившись на него, потребовал башмачник, тут же присмирев.

Я уже давно заметила, что двухметровый дракон действует на мужчин как отменное успокоительное. А на меня муж производит противоположное действие. Вот ведь незадача!

- Сам возвращай, - буркнул Тагерт-Хойт. – Прощения проси, подарки дари, руки не распускай да в постели радуй, тогда и сбегать не будет.

- Ишь чего! Шиш ей, - буян свернул кукиш и закачался. – Не велика цаца, чтобы перед ней размусоливать! Да я свистну только, сотня таких сбежится, и получше, чем эта рыжая, пустоцветная! Сисястые набегут, глазастые, да не конопушные, будто тараканы на рожу им нагадили!

- Вот иди и свисти! – обидевшись, крикнула Рози. – А нас с сыном в покое оставь!

Ее губы затряслись, а по лицу побежали слезы.

- А ну иди сюда, перпетунья обнаглевшая! – пьяные глаза мужа с трудом остановились на ней. – Домой дуй, пакостница! При живой жене как бобыль живу – не сготовлено, не прибрано, приласкать некому, где такая невидаль видана? Пшла домой, стерлядь!

- Ни за что! – девушка зло смахнула слезы. – Справляйся сам!

- Я ж тебя проучу ща! – супруг попер на нее, как камень, катящийся с горы.

- А ну стоять! – я встала у него на пути, вынудив гада остановиться.

Он притормозил, хоть это и далось ему нелегко, уставился на меня, выпучив глаза.

- Уходи и не возвращайся, - процедила, вперив взгляд в пьяную рожу. – Подойдешь к таверне или к Рози с Томом, прокляну! Все мужское усохнет и никогда более не заработает, как полагается. И ничем мое проклятие не снимешь, понял?

Мужик, покачиваясь, замер. Потом вздохнул, развернулся и потопал к выходу. С трудом попал в двери, вывалился во двор и, судя по грузным шагам, потопал прочь. Наверное, свалится в ближайшую канаву, да там и останется храпом сотрясать окрестности до утра.

- Спасибо, барышня, - Рози сжала мою ладонь и поспешила закрыть дверь на солидный засов.

- Моя грозная жена, - дракон с восхищением посмотрел на меня.

- Все, - устало выдохнула, - на сегодня лимит леди Тагерт-Хойт на геройства исчерпан. – Пойдемте спать, - покачиваясь, как этот бузотер, что самоликвидировался в направлении своего дома, пошла к лестнице.

- Я провожу, - Рэйчэр зашагал рядом.

Мы молча дошли до моей спальни и остановились.

- Спокойной ночи, - взялась за дверную ручку.

- И тебе. Подожди, - он заглянул в мои глаза.

- Я с ног валюсь. Что еще?

- Скажи, а ты правда можешь, ну, так проклясть? – наконец, спросил дракон. – Чтобы все мужское… усохло?

- Беспокоишься? – прищурилась. - Будешь себя плохо вести, узнаешь лично, - щедро пообещала ему и проскользнула в комнату.

- Вот ведь дерзилка! – восхищенно неслось мне вслед.