Тонкости начинаются, когда надо остуженную выпечку украсить. Но глаза боятся, руки делают. Сначала пропитываем пирожные смешанными соком и цедрой апельсина, ликерчиком хорошим и не жалеем сахарной пудры. Затем сливочки – охлажденные непременно – соединяем снова с сахарной пудрой, без нее никуда, затем с коньяком. Этим кремом щедро промазываем половинки пирожных и соединяем их. Сверху тоже кладем крем, а на него щедро сыплем обжаренный миндаль.

Затем подключаем фантазию. Делаем всяческие розочки на пирожных, украшаем фигурками из растопленного, а потом застывшего шоколада, ягодками или даже надписями – хоть именами и пожеланиями. Тут уж кто во что горазд!

- О чем ты хочешь поговорить? – посмотрела на мужа.

Он для меня как пирожное для девицы, что жаждет произвести фурор на столичном балу. И хочется неимоверно, даже слюнки текут, но нельзя, это же запретное лакомство, враг тонкой талии и томной бледности от недокорму!

Покраснев, отвела взгляд и розочка, выдавленная из кондитерского мешка на пирожное, вышла похожей скорее на чертополох.

- Я узнал о хулиганстве этих несносных девиц, - сказал дракон, сев рядом.

- Рози наябедничала, - со вздохом констатировала я, стараясь придать цветку нормальный вид.

- Почему ты сама не сказала?

- Я тебя сегодня в первый раз вижу, - ответила намеком.

- Уверен, ты и не собиралась рассказывать.

- Да, - прищурилась, разглядывая цветок, теперь похожий на кляксу, - потому что привыкла сама справляться со своими проблемами.

- Может, стоит учиться просить о помощи? – голос мужа стал укоризненным.

- Рэйчэр, ты помнишь наш уговор? – посмотрела на него. – Что ты хочешь? Чтобы сейчас жена бежала к тебе с каждой задранной заусеницей? А что потом, когда она останется одна, кто будет решать ее проблемы?

- Алина, сейчас ты моя жена, - упорствовал лорд. - Я должен защищать тебя. Иначе не буду чувствовать себя мужчиной.

- Хорошо, поймай этих мелких нахалок и вызови на дуэль!

- Очень смешно, - он поднялся. – Но поговорить с их матерью я могу.

- Ну-ну, удачи, - усмехнулась. – Эта грымза меня едва ли не пинками выставила из своей лавки!

- Меня не выставит, - самодовольно ухмыльнулся.

Да уж, согласилась мысленно, окинув взглядом двухметровое совершенство. В душе подняла голову ревность. Пока я тут с розочками сражаюсь, у меня мужа могут увести. Хоть и фиктивного, все ж обидно. Хотя на такую пакостницу он не польстится. Надеюсь.

Перевела взгляд на сладкий цветок, который выглядел так, будто его уже кто-то один раз скушал, попеняла себе на то, что мне ли ревновать. Не я ли только что с умным и серьезным видом вещала о том, что этот брак закончится через год?

- Алина, а если может быть по-другому? – прошептал вдруг Рэйчэр, шагнув ко мне.

- В каком смысле? – уставилась на него, прижавшись к столу тем местом, которое нашло себе приключения, похоже.

- В прямом, - хрипло выдохнул дракон. - Наш брак может стать настоящим, хочешь? – хрипло выдохнул искуситель и прижался ко мне.

Его очи вскипели колдовской манящей зеленью. Омут просто, в котором всех чертей распугало соблазнительное чешуйчатое.

- Хотеть не вредно, - прошептала, завороженная игрой зеленого и орехового в его взгляде. – Пусти.

- Зачем?

- Затем, что у меня сейчас попа слипнется! – выпалила, не думая, что говорю.

- От того, что я такой сладкий? – мурлыкнул довольный супруг.

- От того, что сижу на пирожных! – призналась со смешком. – Вся задница стала как пирожное!

- Это верно, твоя задорная попка и есть сладость! – совсем потерял совесть дракон, прижав меня к себе еще теснее.

- Ты… ты… - поперхнулась смущением, чувствуя, что щеки разгорелись ярче роз бабушки Гортензии.

- Я, - подтвердил муж, - и я весь твой, Нимфея моя! – поймал мой взгляд. – Не отталкивай, пожалуйста. Так хочу быть нужным тебе, - зашептал жарко. – Знаю, что не подарок, знаю. Но стараюсь измениться, клянусь. Подумай, Алина, вдруг я могу сделать тебя счастливой?

Отвечать на столь завлекательное предложение не пришлось. В дверях раздалось покашливание.

- Да? – раздраженно рыкнул Рэйчэр, посмотрев на смущенного и покрасневшего до корней волос племянника.

- Там… - тот зыркнул на нас и вновь смущенно потупился. – Леди Джанет пришла к Алине.

- Как вовремя! – я облегченно выдохнула и выскользнула из лап обиженно нахмурившегося дракона.

- Стой, а как же попа? – окликнул он, когда уже была в дверях кухни.

- Ты можешь о чем-то другом думать? – укорила, оглянувшись через плечо.

- Я о тебе пекусь, дерзилка, - перевел взгляд на выше озвученную часть тела. – Ты вся в пирожных.

- Разберусь, заботливый ты наш, – хмыкнула смущенно и, когда Джанет подошла ко мне, ухватила ее под ручку.

Мы поднялись в мою спальню. Я отстегнула верхнюю перемазанную юбку и тут же предупредила, увидев, как хмыкнула подруга:

- Даже не спрашивай!

- Почему? Любопытно же, - ее глаза заискрились весельем. – У вас медовый месяц, конечно, но чтобы вот так?

- Смешно тебе, - вздохнула, достав из сундука другую юбку. – Столько пирожных испортила, ужас! Поможешь? – попросила, начав застегивать потайные пуговки.

- Конечно, - тетка принялась за дело. – Рада, что у тебя здесь все хорошо. Кстати, я сходила к дяде, как ты и просила. Повернись.

- И что сказал? – встала к ней лицом.

- Ничего толком, - Джанет поправила пристегнутую юбку. – Пытала его за чаем с любимыми эклерами, специально коробочку захватила. Обычно он за них готов любой грех отпустить, - хихикнула. – Но про твою маму так ничего и не соизволил рассказать. Зелье дало сбой.

- Как жаль.

- Но ты права, он точно что-то знает, по всему было видно.

- Вот и мне так показалось, когда недавно с ним в городе встретилась, - задумчиво поправила складки юбки и отошла.

Ткань переливалась в свете, что лился из окна, рождая темно-синие искорки.

- Прости, что не смогла помочь, - повинилась Джанет, проведя пальцем по корешкам книг на полке. – Но, знаешь, у меня есть одна мысль, как разговорить дядюшку.

- И как же?

- Моя служанка навела справки среди челяди Григорио, - тетка улыбнулась. – Она у меня толковая, как Розетта. Так вот, оказалось, епископ навещает могилу твоей матери дважды в год: на день ее рождения и в день смерти. И делает это как раз после дневной службы в соборе.

- Завтра как раз вторая дата! – потрясенно ахнула я.

- Ездит он туда один, так что не будет молчать из опасения, что кто-то подслушает. К тому же, если будешь настойчива, то вряд ли он найдет силы соврать или промолчать, стоя над прахом леди Марджерит-Сэйнт.

- Спасибо, Джанет! – я порывисто обняла тетку. – Что бы делала без тебя!

- Всегда пожалуйста, - она улыбнулась. – А теперь давай-ка рассказывай, что у вас с драконом происходит? Как дела с муженьком?

***Вряд ли на земле есть места более умиротворяющие, нежели кладбища. Ничто не учит смирению так, как прогулка вдоль могил. Все, кто жили, страдали и были счастливы, как и ты сейчас, чего-то желали, против чего-то негодовали и интриговали. Но потом их срок подошел к концу, и они покорились извечному закону жизни и смерти.

Я шла вдоль бесконечного ряда надгробий, чувствуя, как привычно щемит сердце. Грусть была светлой, по щекам текли очищающие слезы. А вот и ангел, простерший крылья над местом упокоения моих родителей. Ирония судьбы, теперь, когда говорю, что отправляюсь к маме и папе, это значит – на кладбище…

- Здравствуйте, мои хорошие, - прошептала и положила на серебристые плиты по букету белых лилий. – Скучаю по вам…

Горло сдавил спазм, я разрыдалась. Как же тяжело без них обоих! Словно жила, закрытая от всех бед их сильными крыльями, а теперь осталась одна, сиротой, которую пронизывает до костей ледяной ветер.