- Прошу выдать мне указанную сумму золотом со счёта городской управы, - свысока посматривая на клерка за конторкой банка, потребовал господин Дидье и достал ту бумагу, что вручил ему секретарь мэра.

Однако, тот не спешил выполнять распоряжение мужчины в дорогом костюме, перебирал у себя на конторке какие-то бумаги и наконец, скучным голосом произнёс:

- Но в поручении указано вполне ясно – перевести деньги на конкретный счёт. Боюсь, вам придётся задержаться здесь на некоторое время. До выяснения кое-каких моментов.

- Что? Да вы в своём уме, вообще? Немедленно выдайте мне деньги, я чиновник управы… мы помогаем несчастным сироткам… как вы можете?

Оказалось, что может очень даже легко.

Глава 35

Мы медленно плелись из города на нагруженной стройматериалами телеге. Но, в отличие от пути в Сен-Симон, моё настроение было радужным, на душе пели птицы, а все люди казались милыми и приветливыми.

- А заморский морячок-то, верно, тронутый! Дурачок, что тут скажешь? Они-то, поди, все в этой своей Аурелии трёкнутые, точно вам говорю. – ворчал куда-то в бороду дядька Симон, понукая ленивую крестьянскую лошадь. – Такие деньги за рыбу да яблоки отвалил!

Не знаю, как нашему повару, но лично мне лорд Седрик «трёкнутым» вовсе не показался. Более того, он довольно подробно расспрашивал у меня, что ещё растёт в моём поместье, можем ли мы привезти свой товар на рынок Сен-Симона ещё раз, поскольку он планирует вернуться в порт после того, как выгрузит у себя на родине груз красного дерева, корицы и ванили. Порешали на том, что через определённое время я вернусь в город, тогда и обсудим наше возможное сотрудничество.

В целом, можно с уверенностью сказать, что наша поездка была более чем удачной. Я пребывала в лёгкой расслабленности и просто смотрела в яркое синее небо, приткнувшись между тюком с обивочной тканью для мебели и большой корзиной с новой кухонной утварью. Мысли текли, ни на чём конкретном я не задерживалась, мерное поскрипывание телеги и размышления дядьки Симона крайне благотворно действовали на мою нервную систему, как вдруг я почувствовала резкую остановку и ругань нашего возницы.

Опустила глаза и увидела бредущую по дороге женщину средних лет, с кожей, едва тронутой загаром, тёмными глазами и волосами, спрятанными под крестьянский платок. Она была довольно высокой, с гордой осанкой.

- Ну, чего встала, как вкопанная? – недоумевал дядька Симон, оглядывая напуганную женщину. – Или не видишь, что вот тут, на повороте, дорога узкая, так чего мешаешь проезду?

- Но как же так? – слабо извинялась она, прижимая к себе узелок с какими-то пожитками. – Выходит, я должна была в канаву спрыгнуть?

Я приподнялась над всем своим скарбом и увидела, что дядька Симон уже раздухарился, словно почувствовав себя возницей самого наместника, и был готов отстаивать свою точку зрения, согласно которой крестьянка могла бы и в канаве переждать, покуда мы не проедем мимо.

- Прощеньица просим, госпожа Вален, за эту задержку, мы сейчас вновь отправимся… ишь ты, ходят тут всякие!

Казалось, что охаянная женщина мало обратила внимания на слова дядьки Симона, с любопытством и настороженностью смотря в моё лицо. Возможно, она могла уже слышать эту фамилию в городе? Я же, чувствуя ответственность за недостойное поведение повара, поинтересовалась у неё:

- Как тебя зовут? И как ты здесь оказалась?

- Меня зовут Тейна, госпожа! – слегка улыбнувшись, ответила она. – Сама я из Дижона, да вот не сложилось там – после смерти мужа я поняла, что буду лишней для своего пасынка, ведь ему досталось всё, что принадлежало мужу… пасынок стал главою семьи и мог выдать меня замуж по своему усмотрению, точнее говоря, он велел мне собираться и отправляться к новому жениху, которого он мне выбрал тот час после того, как закончился траур.

- Но ты решила, что жить самой по себе и ни перед кем не давать ответа – оно лучше? – жалостливо вздохнула Леони, вытирая глаза своим фартуком. – Так-то оно, может, и так…

Женщина усмехнулась и мотнула головой, из чего я сделала вывод, что она своим побегом изрядно насолила пасынку. Однако, это не отменяло того, что теперь она осталась без крыши над головой, стоящей в дорожной пыли и с одной котомкой вещей. Она, всё ещё с недоверием покосившись на меня, продолжала:

- … жить мне где-то нужно было, вот я и нанялась подавальщицей работать в одну харчевню неподалёку от городских ворот. Слава Всемилостивейшему, хозяин согласился дать мне работу и кров, а ещё мне можно было есть бесплатно. Клиентов было хоть отбавляй, так что можно было надеяться на то, что без работы я не останусь…

- Однако, дальше было «но»! – влезла я, начинавшая кое о чём догадываться.

Леони же, которой долго объяснять было не нужно, кинула сочувствующий взгляд на новую знакомую.

- Ну, да… - развела руки в стороны та. – Всё так и было – хозяин полагал, что обслуживание клиентов должно быть на высоте и каждый их каприз – уже закон. Только я… я не хочу сказать, что считаю себя чем-то лучше других, просто… обслуживать клиентов ещё и в постели - это было выше моих сил. Так я и оказалась на улице.

- Э-эх! – протянул дядька Симон. – Давно бредёшь-то?

- Со вчерашнего дня, - коротко ответила Тейна и собралась спрыгивать в канаву, - просто иду прямо, куда глаза глядят.

Я нахмурилась, видя такое безобразие, да и дядька Симон заметно присмирел.

- У меня поместье есть неподалёку. Не скажу, что живём на широкую ногу, но с голоду пока не помираем. И будем очень рады, если Гийом станет твоим вторым домом. Со своей стороны, обещаю тебе, что никогда не заставлю заниматься чем-то недостойным.

Тейна немного помялась, в её глазах я заметила тень сомнения или чего-то ещё, но нет, мне просто почудилось.

- Благодарствую, госпожа Вален, за доброту вашу бесконечную! Вы не думайте, я на самом деле много чего умею – и за детьми посмотреть, обучить их грамоте письма, счёта, иностранным языкам и куртуазным манерам. А ещё умею рукодельничать, управлять домом и смотреть за обслугой, да и сама, как вы поняли, простой работы не чураюсь, – она неуверенно поклонилась и закинула свой узелок на доски.

И вот мы снова трясёмся на колдобинах, клюя носом и обмахиваясь платками от жары. Наш возница нахлобучил свою шляпу, спасаясь от полуденного зноя, и затянул какую-то заунывную песню, изредка словесно понукая смирную пегую лошадку. Казалось, что ей было абсолютно фиолетово на подобный способ заставить двигаться быстрее, во всяком случае, она также мерно шагала, телега со скрипом двигалась, Тейна с любопытством осматривалась по сторонам, иногда бросая на меня осторожные взгляды. Думаю, бедняжка до сих пор сомневается в том, правильный ли выбор она совершила, согласившись на то, чтобы принять моё предложение.

Дорога была не слишком оживлённой, иногда петляя и удаляясь от побережья или же наоборот, приближаясь к нему, так что был слышен рёв волн далеко внизу, когда они с шумом разбивались о чёрные камни бухт. Мы перекусили тем, что прихватили с собой из города, на небольшом таком пятачке, где хилые гранатовые деревца давали слабую тень, не решаясь заезжать в едальное заведение, которое находилось на тракте по пути. Поскольку я рассудила, что собственное здоровье для нас важнее сомнительного комфорта местной забегаловки для проезжающих.

И вот, когда я уже была готова озвереть от жары, точнее, от невозможности от неё спастись, дядька Симон, вынув травинку изо рта, сообщил:

- Кажись, скоро будем дома!

Эти слова приободрили меня настолько, что я приподнялась со своего сомнительного ложа, натянула шляпу на голову и поправила платье, дабы выглядеть на все сто перед своими домочадцами. И действительно, наш повар не ошибся, мы проехали заросли дикого кипрейника, после чего дорога вильнула ещё раз, мы съехали с тракта и уже через пятнадцать минут подъехали к воротам усадьбы.