И вернулась к прерванному занятию. Вопрос денег в этом мире всегда был для меня весьма болезненным, а теперь и подавно. Деньги были нужны, и немало. Я посмотрела свои записи – казалось, что было учтено всё, что можно. Те деньги, которые я получила от чиновников управы, только раньше казались мне значительной суммой. Но теперь, как ни крути, этого было недостаточно. Отсюда вывод – нужно детально продумывать мысль о том, чтобы заработать деньги в городе. «Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное»… так вот, в качестве «ненужного» у нас были фрукты и рыба. Часть последней Себ обещал отправить к нам в ледники в ближайшее время. А теперь, собственно, причина моего раздражения и того, что я сижу и чёркаю бумагу.

Глава 30

Фрукты и рыба в качестве объектов торговли – это, конечно же, очень хорошо. Однако, много ли мне дадут за него на рынке в портовом городе, где те же фрукты растут во дворах каждого дома? Правильно, не так уж и много. Да и с рыбой могут возникнуть проблемы – по такой жаре мы вряд ли довезём её свежей, дед Гаспар, правда, рассказывал про крестьянские методы доставки скоропортящихся продуктов. То есть, рыба замораживается в леднике вместе с глыбой льда, затем достаётся оттуда, обёртывается соломой и в таком виде доезжает до городского рынка. Как по мне, то так себе лайфхак, а, учитывая размер налога на торговлю на рынке, выходило, что резона в такой торговле не было от слова «совсем». Это то, что касается свежей продукции. Однако, ровно ничто не мешает нам её закоптить, к примеру. Тем самым мы не просто довезём товар, не испортив его, так ещё и повысим конечную стоимость продукта.

Вчера вечером я осторожно выспрашивала Симона, знает ли он что-то о копчёной рыбе, на что он удивлённо пожимал плечами. Мол, жареная, солёная да сушёная же есть, чего мне ещё надо? Леони также не совсем понимала, что я от неё хочу, какая такая «копчёная рыба»? Я успокоила людей, твёрдо заверив их в том, что «крыша» у меня «не течёт», и принялась за рисование коптильни. И именно этим я и занималась уже битый час. Дело в том, что Маша в одной из своих книг, которую я в своё время редактировала, упоминала о том, как её героиня занималась продажей копчёной рыбы. Вот я и припоминаю устройство коптильни, мучительно шевеля извилинами. Я тупо смотрела на корявое изображение бочки с крышкой – нашей будущей коптильни. Внизу, в дне бочки должны быть просверлены маленькие дырочки для притока воздуха и поддержания ровного тления щепы. Далее лист металла и сама рыба, развешанная на металлических прутьях. Кажется, как-то так… или нет… интересно, какого диаметра должны быть те самые дырки в дне? Если они окажутся крошечными, то толку от них не будет никакого, если велики – то сквозь них могут падать кусочки горячей щепы, а это чревато… Вот, и золу тоже куда-то нужно будет девать! Быть может, установить бочку на некий поддон, в котором будет скапливаться зола? И потом использовать её в качестве удобрения для тех же плодовых деревьев? Опять же… щепу каких деревьев лучше использовать для копчения? Просто, если берёзы или осинки, то с этим возможны проблемы…

Я с раздражением чертыхнулась, наплевав на то, что Всемилостивый такого не одобрил бы… и отчего я так мало запоминала содержание книг, которые доводилось редактировать? «Знал бы прикуп – жил бы в Сочи!», - с тоской думала я, откладывая в сторону самописку.

Ладно, будем считать, что чертёж коптильни готов, в самом крайнем случае будем дорабатывать нюансы прямо во время эксплуатации. Осталось самое сложное – упросить деда Гаспара выделить мне для экспериментов ненужную ёмкость – в жизни не поверю, что у такого запасливого гражданина, как наш садовник, не завалялась где-то в лопухах славной бочечки такого приятного размера.

Однако, я слишком плохо думала о дедуле, когда решила, что бочку придётся выбивать с боем. Он просто очень грустно посмотрел на меня и сообщил, что, если уж я испорчу хорошую вещь, то бог мне судья. Я заверила деда, что всё будет хорошо, потому что таких коптилен в своё время я создавала товарными партиями и с отсутствием брака. Гаспар предпочёл никак не комментировать мои хвастливые уверения, мрачно посматривая, как дядька Симон крутит дырочки в днище бочки. В качестве крышки решили использовать сиденье от сломанного стула, который дед Гаспар потихоньку уволок из мусорки, мотивируя это тем, что «он ещё крепкий, ему же сносу нет»! Соорудили штыри из какого-то металлического старого хлама, который украшал стены курительной комнаты, и подвесили коптиться несколько кусков палтуса, привезённого нам в качестве исполнения «штрафных санкций».

Самым волнительным был момент, который вызвал множества споров – зажжение щепы. Я решила, что буду действовать по пути наименьшего сопротивления и использовала те небольшие щепочки, которые были в саду, по здравому размышлению предположив, что сухая щепа просто быстро сгорит со всем содержимым, а очень мокрая – не загорится. Как найти ту самую золотую середину, я не знала, но метод «научного тыка» пока никто не отменял, поэтому я с самым важным и непоколебимым видом попросила Демиэна, крутившегося тут же, замочить щепки в воде. У парня лишних вопросов не возникло, отчего я была только благодарна… и вот уже пытаюсь заставить дымиться щепу и закрываю крышкой импровизированную коптильню.

- Испортится-то рыба теперь, небось? – забормотал дед Гаспар, тревожно осматриваясь по сторонам. – Вся дымом провоняет, и всё!

Однако, услышав от меня обещание, что у нас получится редкая вкусность и первый кусок получит дедуля, как самый ответственный, он немного успокоился, только всё равно сообщил, что до конца процесса копчения он не сдвинется с места – не дай Всемилостивый, что-то пойдёт не по плану, а то ещё хлеще – я просто устрою пожар со своими богопротивными экспериментами. Ну, что же… будем считать, что ответственный сторож и смотритель у нас есть, осталось только дождаться конца процесса. Если всё пойдёт по плану, то у нас будет товар, который мог бы заинтересовать покупателей на рынке Сен-Симона.

***

Крестьянская телега медленно тянулась по тряской дороге, Клод глубже натягивал шляпу, пытаясь спастись от удушливой жары, и отчаянно зевал, задумчиво смотря куда-то вдаль, его супруга угрюмо смотрела вперёд, крепко держа в руках вожжи. Одному только Пьеру, который напросился с ними в город, было не до спокойного умиротворения – его гнала вперёд жажда мщения. Да, он прекрасно помнил о том, что Клод настаивал на том, чтобы сам Пьер молча проглотил все обиды, которые были нанесены ему лично в доме госпожи Валер, это не считая того, что собственность самого Пьера была незаконна отобрана ею же.

- Мало тебе было позора? – устало вопрошал Клод, прикрывая один глаз и засовывая в рот травинку. – Ты уж молчи лучше, глядишь – и за умного сойдёшь! Я слыхал краем уха, что эта госпожа Тина оказалась на удивление резвой дамочкой, за ремонт и восстановление старого дома принялась всерьёз.

Однако, длинные пространные речи не доходили до Пьера, оскорблённого в лучших чувствах. Поэтому, когда он в очередной раз услышал старую песню от своего родственника на тему: «Не трогай дурную бабу!», предпочёл благоразумно отмолчаться.

Клод со вздохом отвернулся от насупленного мужика, решив для себя, что всё, что мог, он сделал. По приезду в город, они заняли привычные места с краю съестных рядов местного рынка, рассчитывая на то, что им удастся расторговаться, не заплатив налога на торговлю. Местные-то, им и так, и эдак, платить придётся, а тут, глядишь, удача может им улыбнуться…

- Я… это… вы постойте тут с товаром моим… я сейчас… - загадочно сообщил Пьер, суя ведро с яблоками меланхолично разгружающей здоровые короба старостихе. Та равнодушно пожала плечами, в результате чего мужик счёл себя свободным.

В администрации Сен-Симона ему ранее бывать не доводилось, и он немного трусил. Но отказываться от своей затеи вывести на чистую воду госпожу Вален всё же не оставлял: