Сергей был старше меня всего на пару лет, сейчас ему сорок, и он страшно гордится тем, что так отлично выглядит, регулярно посещая спортзал, тягая железо, а также, не забывая про визиты к барберу и стилисту.

- Просто ты же знаешь, как я не люблю делать что-то с бухты-барахты, хоть и постоянно спешу. Мне кажется, если что-то с утра пошло не по плану, то весь день насмарку, - попыталась извиниться за своё нервное состояние после того, как проснулась и стала метаться по квартире с зубной щёткой во рту, - тем более что с утра у меня назначена встреча с одним из наших авторов и мне было бы очень неприятно, если бы Мария Ивановна приехала и потом еще неопределённое время находилась в приёмной.

- О, да! – засмеялся мой муж и промокнул губы салфеткой. – Представляю себе, как ты торопишься прочесть очередное чтиво про босса-миллиардера и невинную девушку, которую он соблазнил, бросил и ничего не узнал про то, что у него родилась тройня.

- Ну, чего ты… сам же понимаешь, «кто девушку заказывает, тот её и танцует»! Так сказать, работаем на массового читателя! – скривилась я. – Уверяю тебя, у подобной литературы миллионные просмотры, куда там классикам.

- Охотно верю! – продолжал веселиться супруг. – В таком случае, не смею вставать между тобой и очередной нетленкой! Только вот скажи мне, отчего все «боссы» должны быть непременно миллиардерами? Боюсь, что у нас просто нет столько такого числа состоятельных людей, чтобы обеспечить каждую секретаршу, непременно невинную, подобным количеством спрятанных ото всех наследников.

Я сочла за лучшее промолчать, поскольку, если уж соотносить книги с реальностью, основной затык, скорее всего, произойдёт на моменте розыска невинной, наивной, но бесконечно прекрасной юной секретарши и её чистой любви к коварному соблазнителю. Но, увы, как уже говорилось выше, именная такая литература является нашим флагманским направлением, приносящим ощутимый доход издательству, и Сам неоднократно напоминал нам, редакторам, о том, что мы получаем заработную плату прямо пропорционально тому количеству книг, которое сможем продать. Именно поэтому я ежедневно просматривала массу материала, имеющего весьма незатейливые названия. Самые популярные из них должны содержать слова: «Невинная для босса» и «Тайное счастье миллиардера». Впрочем, я и сама придумывала такие пачками, благо, особого полёта фантазии для этого не требовалось.

Я выскочила из дома и уселась в свою собственную машину. Ясное столичное утро намекало на грядущий жаркий день, и я заранее посочувствовала тем, кто будет находится вне кондиционированного офисного пространства. Выехала на проспект и чертыхнулась – так и есть – на шести полосной дороге пробка была «отсюда и до заката». Пожалуй, мне не стоило рассчитывать на то, что моё опоздание может ограничиться обещанными Сергеем пятнадцатью минутами.

Поэтому позвонила сонной секретарше Людочке и попросила, чтобы та уточнила, во сколько обещала приехать один из моих авторов. Людочка долго копалась, искала что-то или же просто не могла понять, что я вообще от неё хочу, но выдала, что Петрова Мария Ивановна обещала быть после десяти часов.

Я попрощалась с секретарём, всё ещё не до конца уверенная, что та поняла, с кем она говорила. Одно радует – полосы двинулись и есть шанс, что я приеду хотя бы к десяти часам и не заставлю ждать Марию Ивановну, которую сама же торопила с написанием материала. Всё дело в том, что релиз мы уже подготовили, обложку утвердили, её задумка с двумя девушками устроила всех без исключения, так что дело осталось только за автором. Я, конечно, на неё не давала, но просила и нас понять, мы ждём что-то новое. После «Вдовы на выданье» мы обговорили и утвердили план написания «Ходящей во сны». Так что я очень надеялась увидеть сегодня черновой вариант и уже через пару дней пустить его в работу.

Затем, с рабочих, так сказать, моментов, мои мысли плавно перетекли на домашние дела. Очень надеюсь на то, что Сергей не задержится сегодня допоздна на своей работе. Хоть он и был владельцем небольшого проектного бюро и заявлял мне, что сам планирует собственное рабочее время, частенько задерживался по вечерам. А в те моменты, когда у них был срочный заказ, так и вовсе, не приходил домой ночевать. Я не слишком понимала, что такого срочного может быть в проектировании административных зданий, муж пытался мне как-то раз объяснить, но я поняла не слишком много. Он только посмеялся, сказав, что мы слишком разные, и на этом всё.

Думаю, что он прав, конечно. Познакомились мы, будучи ещё на первом курсе универа, только он учился на архитектурном, а я на филфаке. Влюбились друг в друга и стали встречаться, а вскоре и поженились. Причём, никто этот студенческий брак не считал чем-то серьёзным, в том числе и моя дорогая свекровь. Она была свято уверена, что её единственный сыночек заслуживает кого-то лучшего, нежели девочку из Саратова. Потому-то она и не была слишком рада, когда на втором курсе у меня родился сын Михаил. Всё ворчала, что мы поспешили, могли бы пожить для себя и не обременять себя пелёнками и распашонками, вкупе с бессонными ночами.

Сергей тогда с ней сильно поругался, и мы долго не слышали нудных нравоучений и не видели брезгливо поджатых губ свекрови. Жилось тогда не скажу, что хорошо – снимали комнату неподалёку от универа, сидели с Мишкой по очереди, готовились к сессиям по ночам. Сейчас вспоминаю об этом с улыбкой, но тогда, конечно, было не до смеха – Серёжа зарабатывал везде, где только мог, для того чтобы содержать нас с сыном. Как вспомню, что мы питались одними макаронами с теми закрутками, что мне из Саратова щедро присылала тётка, сестра матери, так вздрогну.

Постепенно всё наладилось, мы влезли в ипотеку, которую впоследствии оплатили досрочно, у меня появилась работа в нашем издательстве, Сергей занялся бизнесом, а Миша поступил в институт. И когда он познакомил нас со своей девочкой Мариной и заявил, что он намерен жениться, мы полностью приняли его решение. Так я в тридцать восемь лет стала бабушкой очаровательного малыша. Ни о какой глупости, типа «нам нужно сначала пожить для себя, осознать своё место под солнцем» и прочего, за Михаилом не водилось, чему я не могла не радоваться.

Истошные гудки автомобильных сирен оторвали меня от собственных мыслей - я проспала момент, когда началось движение, и каждый водитель счёл своим долгом дать мне совет быть более внимательной на дороге. Наконец, ещё немного покружив по парковке и пристроив свой автомобиль, поднялась в высотное здание, два этажа которого занимало наше издательство.

Только закрыв за собой дверь моего кабинета, вздохнула спокойно и плюхнулась в кресло. На столе передо мной высилось несколько папок с материалами, я ещё вчера вытащила их из шкафа, с полки с надписью: «Любовная любовь». Наши топы, которые было необходимо отсмотреть в самое ближайшее время. Думаю, что мой муж слишком пристрастен, лично я с уважением отношусь к тем людям, которые дают мне работу, благо, что они в массе своей, на удивление плодовиты.

- Валентина Андреевна, к вам автор, вы у себя в кабинете? – послышалось из селектора, я с удивлением уставилась на него, решила сказать, что меня тут нет, но затем вспомнила, что у Людочки нет чувства юмора.

- Да. Я в кабинете. – сообщила я в селектор, успев услышать равнодушное: - Проходите, она у себя.

Через секунду открылась дверь и зашла Мария Ивановна Петрова, которую я так жаждала увидеть, да ещё и с папкой под мышкой. Редактировать её книги было несложно, она была довольно щепетильна в образах своих героев и прочих мелочах, поэтому зачастую редактура сводилась в проверке текста. Однажды мы разговорились, и она созналась в том, что многие сюжеты она видит во сне. Каково это, интересно? Пожалуй, стоит добавить, что сама Маша никак не связана с литературой. Лично я бы назвала написание книг неким хобби, приносящим, безусловно, определённый доход.

Глава 2

Маша прошла, шустро плюхнулась в кресло для посетителей и быстро улыбнулась, снова взъерошив свои и так стоящие дыбом короткие светлые волосы. Как обычно, она была по-деловому собрана и полна решимости отстаивать своё произведение до последней буквы, даже если я и не горела желанием что-то перекраивать в её книгах. Вообще, сложно было предположить, что в этом некрупном теле молодой девушки столько упрямства и внимания к мелочам. Порой мне казалось, что абсолютно неважные моменты в тексте имеют для неё решающее значение.