- Не ссы! – успокаивающе похлопал по плечу Пьера один из них. – Получишь ты свои деньги. Сроду такого не было, чтобы капитан кого-то обманул. Сам понимаешь, деловая репутация – самое первое дело в этом бизнесе!

Пьер согласно кивнул, хотя где-то в глубине души всё равно усомнился, что для контрабандистов так важна собственная репутация, словно эта гильдия пекарей. Матросы дали отмашку, что забрали последнюю корзину, и отчалили, сообщив, что станут на стоянку за дальним мысом, который находится у входа в бухту, там и волнение меньше, и глубина выше. Пьер молчаливо кивнул, надо, значит – надо. Тем более что Клод сотрудничал с этими ребятами и ни разу они его ещё не подвели в плане оплаты. А что до того, что они не слишком пунктуальны, так, то грех не самый большой…

После того, как были погружена последняя корзина, Пьер счастливо вздохнул и решил, что с него, пожалуй, достаточно, после чего побрёл по пляжу в поисках местечка, где он мог бы устроиться с возможным комфортом и встретить утро. Как говориться, доверяй, но проверяй…

Между тем, те люди, с которыми Пьер столь вольно поступил, находились в некотором затруднении.

- Позвольте, господа! – нервничал кюре, который не был готов к подобному положению. – Быть может, мы просто вернёмся обратно, на развилку, и поищем другой путь? Должен же он где-то быть?

- Должен, даже обязан, - согласился второй посетитель в модном костюме и элегантной шляпе с загнутыми полями, представившийся как Ален из семьи Бернар. – Вряд ли госпожа живёт в шалаше на собственном пляже. Это означает только то, что мы просто сбились во тьме.

Третий член их общества поднял повыше фонарь, который давал неяркий свет, и высказался в том ключе, что он бы предпочёл не дискутировать сейчас, а отыскать того милого селянина, который любезно указал им путь. Святой отец сморщился, когда слушал высказывания этого неотёсанного человека, но промолчал, решив, что сейчас не то место и время, чтобы читать проповеди. Незадачливые гости оставили свой скарб и пытались сообразить, что делать дальше.

Где-то внизу загорелся костёр, озарив неверным колеблющимся отблеском лица мужчин. Кюре с облегчением выдохнул и засобирался спускаться вниз, туда, где есть свет, люди и безопасность.

- Ты погоди бежать-то! – оборвал счастливого храмовника Седрик и нехорошо прищурился. – Что-то мне подсказывает, что эти славные парни могут не обрадоваться при виде святого человека.

Кюре Ксавье надулся, нахохлился, но возразить не посмел. Больно уж боязно было идти по темноте в неизвестность, потому как этот морячок мало того, что потушил фонарь, так и велел спрятаться за большим валуном и не отсвечивать по пустякам. Храмовник открыл было рот для того, чтобы привычно воззвать к Всемилостивейшему и к каре Божьей, которая наверняка обрушится на голову нечестивца, но вовремя прикусил язык – кто их знает, этих иностранцев? Он мог бы быть атеистом или вероотступником, что тоже может быть.

Однако, жажда деятельности требовала своего выхода и потому кюре тихо вякнул:

- Господин Бернар! Неужели вы промолчите? Или вы не поборник веры нашей?

На что секретарь мэра предпочёл иронично хмыкнуть и не заострять внимания на крепости собственной веры.

- Думаешь, это пираты или контрабандисты? – спросил Ален у Седрика, кивая на людей, которые споро перетаскивали явно тяжёлые корзины. – Есть какая-то возможность пресечь это безобразие?

Глава 40

Седрик оглядел методично двигающихся людей, машинально отметил про себя, что работа явно была для них привычной, затем, повернувшись к друзьям по несчастью, был предельно сосредоточен и деловито сообщил:

- Как я и думал, бухта довольно мелкая или же у них нет времени для того, чтобы изучать глубины. Поэтому корабль контрабандистов стоит неподалёку, а сама контрабанда перевозится на лодке. Здесь, внизу, находится около дюжины людей. Часть перетаскивает корзины, часть складывает, остальные гребцы. Можно попытаться захватить их. Но сам корабль уйдёт, это я могу сказать с уверенностью. Вряд ли капитан контрабандистов ворон считает и конечно же, поймёт, что на причале была засада.

Ален сказал, что попытаться задержать всё же стоит. Кто его знает, вдруг контрабанда – это не что иное, как ворованный урожай с земель госпожи Вален, а не просто торговля без соблюдения эфемерных интересов государства.

- И такое тоже может быть, - степенно ответил Седрик и стал готовиться к нападению на превосходящие силы противника, достав короткий меч.

- У меня нет с собой оружия, - печально покачал головой Ален и упрямо выпятил челюсть.

Капитан «Эхинании» посмотрел на него с тоской и вытащил небольшой засапожный нож со странно изогнутым лезвием. На невысказанный ужас в глазах кюре он пояснил:

- Нож для того, чтобы резать стропы, а не глотки вашим мирным прихожанам, уважаемый, поэтому извольте засунуть своё неодобрение куда-нибудь подальше.

Ален Бернард, как прилежный прихожанин и верный сторонник истинной веры, не мог произнести подобную крамолу вслух, однако он предложил святому человеку нести свет истинной веры среди бесчестных контрабандистов. Однако, кюре Ксавье отчего-то посмотрел волком на собратьев по несчастью и не сдвинулся с места, устроившись за каким-то выступом. Намёк на то, что эти мерзкие люди могут гореть в геене огненной, а ему будет и горя мало, был вполне очевиден.

- Думаю, что нам стоит поторопиться, - нахмурился Седрик и собрался покинуть безопасное укрытие. – Ещё немного, они заберут последние корзины, сядут на шлюпку и вернутся на свою шхуну. А там уже поутру покинут бухту.

Остальные мужчины неохотно двинулись вслед за ним, стараясь оставаться в тени валунов.

- То есть сейчас они не станут выходить из бухты? – оживился святой отец, с опаской смотревший себе под ноги.

- Боюсь, что нет, - иронично произнёс капитан, - вряд ли они рискнут выходить в открытое море в ночное время. Даже то, что они нащупали путь, ориентируясь на один только костёр, и то, большая удача. Хотя, возможно, они тут не в первый раз, конечно.

- Если так, - ликовал кюре, - то они покинут бухту только после рыбалки. Быть такого не может, чтобы они не ушли отсюда без свежего улова! Я вообще, чего сюда поехал? Поместье Гийом меня никогда и не интересовало особо, взять с него нечего, а тут узнаю я будто новая хозяйка у него появилась! Люди говорят, мол, взялась она круто за обновление хозяйства, дом отремонтировала, да и вообще… бухта своя, рыбу коптят, прибыльная статья!

- И вы решили, дай, мол, увеличу свою паству на одну одинокую дамочку с тугим кошельком? Или в каком качестве вы хотели продолжить это удивительное знакомство? – скривил губы Ален, и даже в темноте его глаза нехорошо сверкнули.

- А я чего? Я ничего! – сорвался на фальцет кюре. – Я разузнал всё, что мог. Глава семьи теперь – её пасынок, он в дела поместья не вмешивается, это точно. Люди говорят, что она одна тут распоряжается всем… а там, глядишь… а сами-то вы припёрлись сюда только для того, чтобы засвидетельствовать своё почтение? Вот вы, к примеру?

Седрик ехидно улыбнулся, когда заметил обвинительный перст кюре, который был направлен в его сторону:

- У нас деловые отношения. И леди Тина пригласила меня к себе в гости. А вот для чего приехали вы, господин чиновник?

- Госпожа – моя коллега и старая знакомая! – отрезал Ален и взъярился: - И вообще, я не собираюсь отчитываться перед кем бы то ни было!

Чувствовалось, что мужчины увлеклись выяснением чистоты помыслов своих соперников и слабо реагировали на то, что происходило внизу, возле каменного причала. А там было на что посмотреть, благо, что света от костра было достаточно для того, чтобы увидеть, как причалила ещё одна лодка и несколько морских разбойников уверенными движениями волокут какого-то плюгавенького мужичонку. Судя по всему, у них накопилось несколько вопросов к гражданину. Наверняка сказать было сложно, но они довольно однозначно тряхнули его за шкирку. После чего мужик стал размахивать руками, как бы говоря, что они опоздали.